Княжич варяжский (СИ) - Мазин Александр Владимирович
Кирака, впрочем, забыли не все. Его собственный конь вмешался в бой, сбив с ног евнуха и влупив не ожидающему такой подставы от животного телохранителю в спину с задней ноги. Телохранитель грохнулся на собственный щит, и неквалифицированный фехтовальщик-цапон немедленно отделил голову мастера боевых искусств от туловища. Красиво срубил. Надо полагать, не в первый раз приходилось Кираку обезглавливать беспомощных. Убил, вспрыгнул в седло и поскакал туда, где уже практически завершился бой за ромейские лодки. Оставшихся у плавсредств ромеев посекли за минуту.Казалось бы вот оно: средство для достижения цели. Морская пехота — на берегу. На хеландиях только экипаж. Сели в лодки, проплыли жалкие пять сотен метров, взобрались на борт под прикрытием стрелков с берега и…
И тут у копченых возникли сложности. Оказалось, что не у них одних есть дистанционная атака. На пять десятков метров ромейские самострелы-соленарии стреляли вполне успешно. Первый же залп прилично проредил противника.
Печенеги обиделись. Лупанули во врага из всех стволов… То есть из всех луков. И тоже собрали приличный налог на смерть. А главное: вынудили не отличавшихся храбростью моряков попрятаться. Но сесть в лодки печенегам не удалось, потому что подоспели скутаты.
У конницы, даже тяжелой, почти нет шансов в бою против тяжелой строевой пехоты. Разве что та испугается и побежит. У конницы же легкой вообще никаких шансов. Так что как только сражение перешло в фазу ближнего боя, половина участников-цапон тут же развернула лошадок…
И вмиг осмелевшие псиллы снова разрядили в них самострелы. А потом опять попрятались, избежав возмездия. А дальше…
Дальше повторилась ситуация, что была недавно с варягами Рёреха. С той существенной разницей, что ромеев было значительно больше, а вот печенегов стало несколько меньше.
И, похоже, они остались без командира. Кинувшегося в самую гущу Кирака уронили на песок. Вместе с конем. Жалко коника. Правильная была животинка: верная и храбрая.
Однако пат. Скутаты держат строй у лодок. Печенеги вьются вокруг. Ромеи им не нужны. Им нужен доступ на хеландии… Которые не могут уйти, пока их морская пехота остается на берегу.
О, кажется, Кирак выжил. Подняли и усадили.
А командир противной стороны и вовсе невредим. Вон как руками машет на носу хеландия.
И не тем, кто на берегу, сигналит, а второму хеландию.
Ого! А он настоящий стратег, комит Гимерий! Второй хеландий толкнулся веслами раз, другой, третий… Набрал скорость и «с разбега» выскочил на мель всего метрах в пятнадцати от кромки воды. Да еще и орудие развернул в сторону печенегов. И не только развернул, но и камушек кинул. Эффективность обстрела — примерно как из боевой пращи воробьев бить. Минус одна единица за выстрел. Если повезет. Или не повезет. В данном случае не повезло одному из цапон. Остальные сначала подались назад, потом сообразили, что скорострельность у орудия никакая, и осыпали палубу хеландия стрелами. А заодно и скутатов на берегу.
А что особенно хорошо, это то, что в суматохе и те и другие забыли о варягах.
Как и надеялся Сергей.
Где, говорите, стоит Рёрехов кораблик?
Сергей развернул Мара, бросил своим:
— За мной все. Махом.
[1] Такие палочки были своеобразными долговыми расписками-договорами: сначала на них нарезали суммы долговых обязательств, потом разрезали вдоль. Половинка — должнику, половинка — заимодавцу.
Глава 11
Глава одиннадцатая. Абордаж
До бухточки добрались минут за пять. Еще столько же ждали, пока пригонят табун, а всполошившиеся дружинники Рёреха уяснят задачу, которую сам княжич уловил с первых же слов.
Еще минут десять определялись, кто пойдет, а кто останется при табуне.
Плюс инструкции остающимся: куда и как удирать, если вдруг цапон все же появятся.
За это время драккар столкнули с отмели, разобрались с веслами (парус решили не ставить) и вышли из затона на оперативный простор.
Пройти пару километров по спокойной воде, да еще и по течению — минут пятнадцать. В итоге с момента, когда Сергей покинул наблюдательный пост на холме, и до момента, когда ему с носа драккара открылась волшебная картина схватки двух естественных противников Руси, прошло меньше получаса.
Как и следовало ожидать, за это время ни одна из сторон не получила существенного перевеса. Второй хеландий прочно сидел на мели, зато у псиллов с самострелами появилась возможность более основательно поддержать свою пехоту. Но луки все равно били дальше, так что как только скутаты пытались начать погрузку на лодки, печенеги тут же активизировались. Человек пять ромеи уже потеряли.
— Мы вовремя, — сказал Сергей Рёреху. — Ромеи ждут, когда у цапон стрелы закончатся, и тогда будут драпать.
— Очень разумно с их стороны, — согласился княжич. — Что делаем?
— Немного времени у нас есть, — сказал Сергей. — А у ромеев сейчас на плаву фактически только один корабль. Думаю, как раз тот, который нам нужен.
— Что посоветуешь, брат?
— Атаковать, естественно, — пожал плечами Сергей. — Золото само себя в наши кошели не перенесет.
— И на каком оно из двух?
— На том, где я побывал. Ставлю золотой солид против беличьей шкурки, что оно там, где комит.
— Не принимаю, — кивнул Рёрех. — Значит, решено?
— Если ты не против.
— Когда я отказывался поторговать боевым железом? — ухмыльнулся княжич. — Как обычно?
— Да. Гридь — на штурм, стрелки — прикрытие. Подойти быстро и встать со стороны реки. Прикроемся одним хеландием от другого, не то влепят каменюкой, и собирай потом наши пожитки с днепровского дна. Ты видел, как это бывает.
— Угу, — Рёрех посмурнел, вспомнив, как их громили ромейские корабли у византийского побережья. — Хотя эти вроде поменьше тех?
— Поменьше. И таран, стоя на якорях, они использовать не смогут. А вот «дельфина»[1] свинцового они нам на палубу могут запросто уронить. Видишь, ближе к корме шест с крюком торчит? С нашего борта, что неприятно. Груза на нем пока нет, но подвесить — дело мгновений.
— Никто ничего не подвесит! — безапелляционно заявил подошедший Машег. — Я прослежу.
И погладил рог лука.
— Верю. Но быстрота — главное. Нам повезло, — Сергей поглядел на быстро увеличивающийся в размерах хеландий, на нужном борту которого не было никого. Вся команда сконцентрировалась на противоположном. — Нам очень повезло, что ромейские воины сейчас почти все на берегу. Иначе я бы даже и пробовать не стал: половину дружины потеряли бы самое меньшее и ушли несолоно хлебавши. Скутаты — бойцы отменные. А вот моряки ромейские гребут неплохо, но воюют в основном издали. — Сергей повернулся к Рёреху: — За кормило сам встанешь?
— Силомир справится. Он хоть и из полян, а корабль чует не хуже варяга. Весь путь от Херсона и до Киева кормчим стоял.
— Тебе виднее, — согласился Сергей. — Обозначь ему, и готовимся.
До хеландия оставалось метров четыреста. Фактически один прыжок. На скамьях в очередной раз сменились гребцы. Матерые вои уступили место отрокам, облачались.
— На-ка, — Дёрруд протянул Сергею стандартный скандинавский шлем с «очкастой» личиной. — Для вольной рубки подходит больше твоего будет.
Сергей принял, согласно кивнув. Его собственный шлем лучше и по качеству, и по обзору, однако в каше общей зарубы словить случайный, вскользь, удар по лицу — очень даже вероятно.
Расстояние быстро сокращалось. А на хеландии приближение драккара прохлопали. Слишком увлеклись боем на берегу.
Резкий разворот вынудил Сергея ухватиться на край-борт носовой раковины. Силомир и впрямь оказался хорош: подводил идеально. Весла по левому борту поднялись. Первая абордажная команда приготовилась. Сергей в нее не вошел. Там рулили монстры вроде его нурманов. Ну или такие супербойцы, как Рёрех.
— Комита желательно живьем! — крикнул Сергей Дёрруду по-нурмански. И повторил по-словенски для Рёреха: — Главного не убивать! Будет нужен!
