Совок - 11 - Вадим Агарев
- Эх, Ангелина Васильевна! – не удержался я, – Чему тут удивляться! Вы же такая приятная женщина! Понятно же, что у любого мужчины к вам тянутся не только взгляды, но и руки! – не стал я юлить и притворяться, что принадлежу к подвиду следователей-вегетарианцев.
- Да, я, конечно же, всё это понимаю! – печально посмотрела мне в глаза расстроенная и разочарованная мужским коварством женщина, – Но он при этом еще всегда говорил: «Ух ты, моя котлеточка!».
Меня передëрнуло от услышанного. И сразу же захотелось как-то посильно пожалеть эту несчастную женщину. И таки да, Данилин, он всë же прав! Ближайшие пару недель мне лучше дома не жить. Ни у Паны, не у себя. Так что, не блуда ради, а токмо.. И Ангелине Васильевне хоть как-то поспокойнее будет. На то я и милиция. Тут самое главное, это самому себе всë правильно объяснить! Н-да...
Глава 23
Работать с женщиной, которая всё еще находилась в полуобморочном состоянии, я посчитал пустой тратой времени. Пока буду приставать к ней с неприятными вопросами, после которых раз за разом придётся отпаивать её водой, остальные жители подъезда успеют помыть ноги и благополучно отойти ко сну. А с самого раннего завтрашнего утра большинство этих граждан уже уйдут на работу.
- Вы вот что, Ангелина Васильевна, вы сейчас заходите к себе в квартиру, а я пока пройдусь по вашему подъезду! – принял я единственно верное в данной ситуации решение, – А потом, примерно этак часа через два, я к вам обязательно зайду. И мы с вами обстоятельно побеседуем под протокол! – подняв с пола сумку, я протянул её гражданке Лапиной.
Женщина слабо улыбнулась и, поблагодарив, попыталась вставить ключ в замочную скважину. Поняв, что ей это сейчас не под силу, я забрал из её трясущейся руки связку и сам отомкнул оба замка. После чего пропустил Лапину в квартиру и вернул ей ключи.
Да, мне было лень делать тупую и в общем-то уже бесполезную работу. Но непреклонная воля бородатого следака Семёнова-Азина выбора мне не оставляла никакого. Деваться было некуда, эту рутину мне придётся отбыть от начала и до конца. Даже, с учетом уже обнаруженных во время обыска полуфабрикатов из нежной женской плоти. И процессуально, кстати, оформленных так, что для обвинительного приговора их будет более, чем достаточно. Их с большим избытком хватит. Однако, от исполнения обязательной программы отвертеться мне сегодня не судьба, ибо желания поссориться с руководителем следственной группы у меня не было. Тяжко вздохнув, я пошел по квартирам набирать критическую бумажную массу. Ту самую, которая всегда необходима для процессуальной весомости любого резонансного дела.
В дверь впечатлительной гражданки Лапиной я позвонил намного позже, чем сам рассчитывал. Допросив половину жильцов подъезда, я решил наконец-то заняться и Ангелиной Васильевной. Она, в отличие от безликого соседского сообщества гурмана Евстропова, так ничего мне о нём и не поведавшего, была более сведущим субъектом. Всё-таки, жила с ним на одной площадке. И хоть как-то, но всё же, хоть и нечасто, но лично контактировала с ним.
Долго в дверь звонить не пришлось. Как мне показалось, гражданка Лапина к этой минуте успела не только подкраситься и приодеться. Судя по не совсем еще высохшим волосам, она еще сподобилась принять душ. И да, заметно посвежевшая Ангелина Васильевна понравилась мне еще больше. Впрочем, не исключено, что эффект её внешней привлекательности самым значительным образом усугубился запахами вкусной еды. Соблазнительно выплывшими мне навстречу из открывшейся двери.
- Проходите, Сергей Егорович! – приветливо улыбнулась мне обладательница круглых коленок и трепетной свидетельской души. – Вы ведь, наверное, уже проголодались, а я как раз ужин приготовила. Составите мне компанию? Да вы проходите, проходите, не стойте в дверях! – отступила она в темноту коридора.
На душе у меня от столь чуткой свидетельской заботы к следствию, несмотря на сумрачную темноту коридора, стало гораздо светлее. И много теплее. Да чего уж там, гражданка Лапина, с учетом приглашения к ужину, мне нравилась всё больше и больше. А тревога относительно ночлега в ближайшие дни, напротив, начала постепенно развеиваться. Как севильский эфир, который ненавязчиво струит свой ночной зефир.
А с ужином она и впрямь, как-то очень своевременно проявила гражданскую инициативу. Кушать мне уже давно хотелось.
Шутить на тему необычных кулинарных пристрастий местных жильцов я благоразумно не стал. Посчитав юмор подобного рода бестактным и неуместным. Вместо этого, сунув ноги в любезно предоставленные хозяйкой тапки, я направился в ванную мыть руки.
Побывав по этому стояку в других квартирах подъезда, я уже знал расположение данного жилища. И потому был в курсе, что Ангелина Васильевна проживает на двухкомнатной жилплощади. Это благоприятное обстоятельство так же давало некоторые дополнительные основания для юношеского оптимизма. Лишь бы только штамп в её паспорте о расторжении брака, который я успел рассмотреть, не утратил своей актуальности. Как бы не заявился сюда ближе к ночи какой-нибудь сожительствующий с ней утырок. Хотя, опять же, Лапина мне сама давеча русским по белому обмолвилась, что женщина она одинокая. Стало быть, конкуренция в виде посягательств на её роскошное сдобное тело со стороны какого-то факультативного прелюбодея мне не грозит.
- Присаживайтесь! – указала мне рукой на стул заботливая хозяйка, – Серёжа, вы курочку будете? – она вопросительно улыбнулась, вернув меня из раздумий в действительность.
- И курочку обязательно буду, и картошечку! – сглотнул я голодную сиротскую слюну временно целибатствующего мента. – Как православный иудей, из женских рук я ем всё подряд! Даже свинину по субботам!
Глядя на противень с запеченным до тёмно-золотистого хруста картофеля, моркови и лука, я всё же стеснительно встревожился. Потому как ждал от своего молодого, но оголодавшего организма какого-нибудь акустического конфуза. Удивительно, но пустой лейтенантский живот пока еще не протестовал против пытки голодом. Своим обычным в таких случаях урчанием. Неуёмным и громким.
-
