Ниочёма 2 - Дмитрий Николаевич Матвеев
— Да. Именно это я и хочу сказать.
— Хм-м…
Львов призадумался. Песцов ждал, разглядывая узоры на обоях.
— И как ты кормишь своего песца? — спросил, наконец, Император.
— В принципе, он может тянуть энергию из накопителя, к которому прикасается глава рода.
— Хорошо. Значит, требуется неделя?
— В этот раз было именно так.
Пётр открыл ящик стола, достал кольцо с накопителем и банковскую карту.
— Это тебе и твоему песцу. И через неделю я должен услышать своего Предка.
— Постарайтесь, чтобы через неделю у вас на руке был родовой перстень. Он снижает Предку затраты энергии на разговор. И… могу я вас попросить?
— Смотря что попросишь, — нахмурился Пётр.
Олег подвинул обратно по столу карту.
— Пожалуйста, не приглашайте меня или моих женщин на балы в ближайшие три года.
— Интересная просьба. Объяснись.
— Даже один общий выход разденет меня до нитки.
Император подвинул карту обратно к накопителю.
— Забавный ты парень. Такого я точно не ожидал. Хорошо, исполню.
Олег ушел. В стене кабинета открылась потайная дверь, из неё появилась женщина. Грациозно двигаясь, прошлась по кабинету и уселась на еще теплое сиденье кресла, с которого только что поднялся Песцов.
— Что скажешь? — спросил император.
— Очень умный мальчик. Очень умный и очень перспективный. Ни в чем не соврал. Недоговаривал местами, но не слишком. Так что не переживай, если он за что и будет бороться, так за то, чтобы его оставили в покое.
— Жаль.
— А ты уже настроил планов на его счет? Не стоит. Без жесткого поводка он принесет намного больше пользы. Кроме того…
Женщина поднялась, обошла стол и присела на подлокотник императорского кресла.
— … раз его Предок жив и активен, то он может контролировать любого члена рода. Даже если ты навяжешь в жены этому мальчику подконтрольную тебе девушку, сразу после магической клятвы она станет Песцовой и не выдаст ни одной тайны. И допрос третьей степени не поможет.
— Серьезно… — пробормотал Пётр. — А почему ты раньше об этом не говорила?
— Потому, что ты об этом не спрашивал, дорогой.
В приличном с виду кафе на набережной Невы играла живая музыка. Олег пришел заранее: на ужин в гимназии он никак не успевал, и прежде, чем заниматься делами, хотел спокойно поесть. Улыбчивая официантка принесла меню, подождала заказа и упорхнула. В ожидании Песцов принялся смотреть в окно: посетители его не интересовали.
По вечернему Питеру прогуливалась пёстрая публика, пролетали мимо катера, проползали туристические паромчики. Наблюдать эту картину было довольно занятно.
Рядом послышалось шушукание, потом осторожное покашливание. Песцов недовольно обернулся. Рядом со столиком стояли две девушки. Молоденькие, симпатичные, с горящими любопытством глазами.
— Скажите, — начала одна. — Вы ведь Олег Песцов?
— Надеюсь, да, — ответил Песцов.
— Тот самый? — восхищенно добавила другая.
— Тот или не тот, но Песцов. Что вам угодно?
Девушки еще немного пошушукались и первая, оказавшаяся побойчее подруги, задала, наконец вопрос.
— А можно с вами сфотографироваться?
— Нет.
Видимо, такой ответ даже не предполагался. Лица девушек вытянулись, глаза увлажнились.
— Но почему? — обиженно спросила первая.
— Но зачем? — в тон ей ответил Песцов.
— Как зачем? На память, — растерялась она.
— Это вам. А мне зачем?
Такой вопрос поставил обеих подружек в тупик. Они недоуменно хлопали глазами, не зная, что им делать дальше. Но тут появилась официантка с подносом и Олег сразу позабыл о двух глупеньких наивняшках.
Поданный ужин был не слишком изысканным, но зато вкусным, и Песцов от души наслаждался едой. Рядом кто-то закашлялся. Олег повернул голову: молодой человек, прилично одетый, но совершенно ботанического вида.
— Я хочу сказать, что вы поступили по-свински.
— Сказал? Свободен, — отрезал Песцов и вернулся к еде.
Молодой человек еще немного потоптался рядом и ушел к своим обиженным подружкам.
— Я могу присесть? — раздался рядом хрипловатый женский голос. Кажется, незнакомый.
— Нет, — не поднимая головы ответил Песцов.
Тем не менее, послышался звук отодвигаемого стула, шорох одежды. Олег взглянул, заранее скривившись.
Молодая женщина, усевшаяся напротив него, одета была образцово. Если, конечно, за образец брать ночной клуб.
— Молодой человек, почему вы скучаете в одиночестве? — томно произнесла женщина.
Настроения объясняться у Песцова не было, поэтому он постарался сразу пресечь любое возможное продолжение:
— Отвали, шалава.
— Фу, грубиян! — возмутилась женщина, но уходить не спешила. Достала из сумочки сигареты и зажигалку, принялась прикуривать.
— Извините, — подозвал Олег пробегавшую мимо официантку. — Примите, пожалуйста, меры, чтобы эта шлюха исчезла из-за моего столика.
Через минуту из подсобки вышел бугай и остановился рядом со столиком. Ему даже делать ничего не пришлось. Женщина в один момент собрала свои вещи и свалила, прошипев напоследок что-то нецензурное.
— Спасибо, — кивнул Олег вышибале и вновь принялся за антрекот, но уже без прежнего удовольствия.
Время встречи неумолимо приближалось, а ужин еще не был завершен. Пришлось спешно закидывать в желудок остатки еды. Олег начал злиться: ему испортили удовольствие.
Звякнул колокольчик над дверью, простучали по полу тяжелые шаги и затихли рядом со столиком. Песцов хмуро глянул на подошедшего: какой-то амбалистого вида мужик. Судя по одежде и татуировкам на руках, из бандитов. Это был перебор.
— Какого хрена тебе надо? — рявкнул парень.
И, кажется, оскалившаяся белая тень на миг показалась в воздухе и клацнула зубами у самого носа посетителя. Тот побледнел, достал из кармана листок бумаги и осторожно положил на край стола.
— В-вот, просили передать.
И тут же почти бегом вымелся из кафе, едва не столкнувшись в дверях с очередной посетительницей.
Анна Ярославна Комарова пришла на встречу секунда в секунду. Как следует подумав, она отказалась от делового стиля. Выбрала скромное тёмно-синее однотонное платье до колена. Правда, оно прекрасно подчеркивало её фигуру во всех нужных местах, производя эффект намного больший, чем откровенно развратное декольте. Наряд дополнил гарнитур с лунным камнем, похожим на тот, что был в перстне Песцова. Ну и родовой перстень. Чтобы его найти потребовалось потратить весь вечер и перерыть кладовку сверху донизу. Старое, потемневшее от времени серебро было безжалостно очищено современной химией, бирюза в касте[1] отмыта, и выцарапана вся грязь под камнем и
