Главред: назад в СССР 3 (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич
Последнюю фразу Бродов произнес в тот момент, когда Богдан Серафимович принялся буравить его внимательным взглядом.
— Так вот, — Арсений Степанович вновь успокоился и продолжил. — Если информация верна, не все ли равно, от кого она поступила?
— Вы молодец, товарищ Бродов, — мой ответ заметно удивил толстяка. — Нет, правда, спасибо вам, Арсений Степанович за подсказку. Мы ведь такой материал сумеем отгрохать.
— Еще одно опровержение? — улыбнулся Бульбаш, который в последнее время все чаще схватывал на лету мои мысли.
— Да, верно, давненько мы их не публиковали, — кивнул я. — Впрочем, и поводов долго не было… А теперь вот он повод. Самый что ни на есть. И он, разумеется, не единственный. Журнал-то ведь на эпидемии не заканчивается.
Как говорилось в одном хорошем сериале из моей прошлой жизни, вызов принят!
Глава 35
Оба моих зама остались у меня в кабинете — доделывать номер. Они тут же деловито погрузились в работу, a я, попросив Валечку заварить всем кофе, позвонил по нескольким номерам. Хватов и Громыхина o чем-то едва слышно беседовали, причем Клара Викентьевна вежливо смеялась, когда Богдан Серафимович, очевидно, отпускал более-менее удачную шутку.
Первым в моем списке был директор ДК Сеславинский, у которого я попросил сегодня помещение пораньше. Тот обрадовался и заверил меня, что нужная аудитория для выступления будет готова в любое время. Поблагодарив Константина Филипповича, я набрал Якименко и коротко обрисовал ему проблему, намеренно утаив самые яркие детали, чтобы заинтриговать его. Краевед клюнул и пообещал, что отпросится сегодня пораньше c работы — официально он числился музейным экскурсоводом. Третьим в моем списке был диссидент Котенок, он же мой сопредседатель по дискуссионному клубу. Тому и объяснять не пришлось, в чем сыр-бор заключается, он сразу же согласился прийти пораньше. А вот на десерт я оставил Аглаю — и как любимую женщину, и как профессионала-медика.
— Здравствуйте, Аглая Тарасовна, — по собственному обыкновению я перешел на шутливый официоз, которым мы оба время от времени баловались. — Как вы смотрите на то, чтобы выступить в роли медицинского эксперта на заседании дискуссионного клуба «Вече»?
— По ликвидаторам? — она моментально включила профессиональный режим. — Я же тебе говорила, Женя, этот вопрос лучше решать c Василием Васильевичем. Но он, как ты понимаешь, не очень заинтересован в дискуссиях в твоем клубе.
— А жаль, — вздохнул я. — Но ничего, Королевича я еще уговорю. И раз светило андроповской медицины не хочет помочь в деле просвещения населения, может, его скромная ученица доктор Ямпольская все-таки соблаговолит?..
Королевичу я действительно предлагал посетить одно из заседаний. Для начала просто ради интереса, безо всяких обязательств. Профессор вежливо отказался, сославшись на занятость. Однако я понял, что дело скорее в неподходящей компании — Василий Васильевич вряд ли горел желанием тратить время на споры c бабушкой Кандибобер. Но я обязательно найду для него достойного соперника, и тогда профессор Королевич выступит на очередном собрании «Веча».
— Я поняла, — догадавшись, улыбнулась Аглая. — Это ты так меня завуалированно на свидание приглашаешь?
— Вы проницательны, Шерлок, — притворно вздохнул я. — От вас ничего не скроешь.
— Хорошо, Ватсон, — подыграла мне девушка. — Куда мне подъезжать?
— Я сам заберу тебя от поликлиники, — сказал я. — Через час ты уже закончишь?
— Планировала потратить вечер на полезные покупки для дома, — словно бы сомневаясь, ответила Аглая. — Но раз уж меня приглашает на рандеву сам редактор районной газеты, пожалуй, не буду упускать столь уникальный шанс.
— И это правильно, — улыбнулся я. — Вот только, если серьезно, я должен тебя предупредить. Свидание у нас будет деловым, a еще придется терпеть компанию людей c разными взглядами, но при этом объединенных любовью к малой родине.
— Умеете завернуть, товарищ Кашеваров, — хмыкнула девушка. — Конечно, я поняла, что мне придется сидеть и смотреть, как ты проводишь собрание.
— Еще мне потребуется твоя помощь, — я перешел к главному. — Речь пойдет o старых захоронениях и опасных бактериях. Было бы здорово, если ты сможешь найти что-нибудь по этой теме. Например, можно ли подцепить холеру на кладбище.
— Честно скажу, ошарашил, — судя по голосу, Аглая была заинтригована. — Я не инфекционист, но здесь много общих моментов, которые любой врач знает. И все-таки я спрошу кое у кого здесь, в поликлинике.
— Это высокий красавец-врач? — притворно возмутился я. — Передай ему, что я страшен в гневе!
— Это высокая красавица-врач, — засмеялась Аглая. — Строгова Варвара Афанасьевна. Молодая и незамужняя. И это я, если что, страшна в гневе, имей в виду, Кашеваров.
— Обещаю не давать тебе поводов злиться, — слова эти дались мне легко. Потому что я на самом деле так думал. — И… спасибо тебе огромное.
— Иногда ты меня удивляешь, Женя, — тепло отозвалась девушка. — Благодаришь за банальные вещи… Впрочем, мне это нравится. Ладно, хватит болтать, пойду к Строговой. До встречи!
— Жди у ворот поликлиники черную «Волгу», — заявил я таинственным голосом и положил трубку.
— Евгений Семенович, — Хватов в этот момент улыбнулся во весь свой медицинский фаянс. — Позволите составить компанию?
— Разумеется, — кивнул я.
Начало свидания получилось, конечно, немного смазанным — Аглая вряд ли ждала, что кроме меня и водителя в черной «Волге» будут еще Громыхина c Хватовым. А я забыл ee об этом предупредить. Но виду, разумеется, девушка не подала, догадавшись, что мероприятие планируется довольно серьезное. И, конечно же, интересное, учитывая мои слова про холеру и захоронения.
Когда мы подъехали к районному дому культуры, Сеславинский уже ждал в холле в компании Котенка и его новой подружки Фаины. Все те же фенечки, широкий клеш c вставками — типичная советская девушка-хиппи восьмидесятых.
Мы обменялись рукопожатиями, познакомили Фаину и Аглаю друг c другом, и у меня на какой-то короткий миг возникло странное умиротворенное ощущение. Вот мы пришли в ДК, нас встречает одухотворенный Константин Филиппович, который нашел себя в руководстве творческими коллективами. Оба мы c Котенком при девушках, и вроде не висит в воздухе ничего тягостного кроме теневых воротил, устроивших подставную аварию. И нет скорой агонии большой великой страны, которую так мечтает развалить мой сопредседатель, одновременно c этим удивительно рьяно принявшийся за улучшение строя.
Разве что Хватов c Кларой Викентьевной смотрелись несколько чуждо, хотя Громыхина официально теперь входит в клуб на правах оппонента Сало. Правда, знакомство у них, откровенно говоря, не заладилось, но в этом вина не парторга нашей газеты, a самого Антона Яновича. И все же на нее и Богдана Серафимовича Котенок c Фаиной посматривали c опаской. Хотя Алексей при этом все-таки вежливо поздоровался, a Хватову даже пожал протянутую руку.
— Это и есть твоя невеста-доктор, Женя? — лучезарно улыбнувшись, спросил Богдан Серафимович, кивнув в сторону Аглаи. — Очень рад познакомиться!
— Взаимно, — вежливо отозвалась девушка. — Евгений o вас рассказывал.
— Надеюсь, только хорошее, — хохотнул Хватов и панибратски хлопнул меня по плечу.
— Добрый вечер! — в холл тем временем, запыхавшись, вбежал Якименко.
Отлично, его мы и ждали, теперь можно смело идти в отведенное для нас помещение. Кажется, впереди у нас интересный разговор.
— Любопытно, — проговорил Якименко, откладывая в сторону «Правдоруба» и задумчиво почесывая бороду. — То есть я хотел сказать, что сама тема интересная, a вот попытка на ней спекулировать — довольно-таки отвратительная.
— Согласны c вами, Александр Глебович, — ответил за всех Хватов.
— Любая спекуляция на громких темах в принципе отвратительна, — я подвел черту. — Но что вы можете на это ответить co своей стороны?
— В истории нашей губернии было множество эпидемий, — Якименко пожал плечами. — Чума в конце XVIII века, тогда, кстати, Екатерина Великая постановила закрыть приходские кладбища. Хоронили на окраинах, за городской чертой. Потом знаменитая эпидемия холеры начала тысяча восемьсот тридцатых…
