Мамба в Сомали: Черный октябрь (СИ) - Птица Алексей
Судя по всему, мои противники занимались тем же, чем и я: обшаривали сейфы. На это указывали как распахнутые настежь двери кабинетов, так и явно вскрытые сейфы. Хм… А ведь это даже хорошо! Не придётся тратить время на самостоятельный поиск. Необходимо только догнать беглецов и отнять всё, что они там успели надыбать. И сделать это надо чем быстрее, тем лучше!
— Следуй за мной, — бросил я Мехмету и со всех ног рванул вперёд, попутно беря на себя функции по возможной зачистке.
Бежал я достаточно быстро, но и про осторожность не забывал. Довольно скоро мы нагнали отступающего противника. Как я и подозревал, их оставалось ещё порядочно. И все они, словно верблюды, были нагружены документами.
И вдруг я чуть ли не физически уловил запах страха. Видимо, услышав позади грохот разрыва гранаты, они старались поскорее покинуть опасное место и теперь мешали друг другу, несясь вперёд чуть ли не наперегонки. А вот спрятаться-то здесь было как раз совершенно негде! В этой части подземелья уже не имелось никаких лабиринтов: лишь пара коридоров и один закоулок. Впрочем, группа противника почти успела добраться до выхода, когда их нагнал я.
Не разбирая, кто прав, а кто виноват, швырнул им вслед гранату. Чеку я выдернул заранее и даже секунду попридержал снаряд в руке, чтобы его гарантированно разорвало в воздухе. Кидать я умел хорошо и далеко, и граната взорвалась там, где и планировалось, щедро прошивая всё вокруг своими осколками и осыпая рикошетом от них. Кого не задело, нехило так оглушило. Правда, какая-то часть беглецов всё-таки успела открыть дверь ближайшего кабинета, чтобы защититься от взрыва, но спаслось немного. Не все успели, толкаясь.
Едва отгремел взрыв, мы открыли огонь из автоматов, послав вдоль коридора целый веер пуль. Защёлкали многочисленные попадания, и люди противника пытались вновь спрятаться в кабинетах. Откинув использованный магазин, я кинулся вперёд, на ходу перезаряжая автомат, чтобы упасть на пол и вновь открыть огонь на поражение.
Снова защёлкали выстрелы. В меня тоже стреляли. Но свет в коридоре погас, поэтому стреляли в основном, ориентируясь по вспышкам моего же автомата. Быстро смекнув, я начал просто часто менять позицию, чуть ли не катаясь от стены к стене. Мехмет же в азарте вдруг побежал вперёд, стреляя короткими очередями. Но далеко от меня он отбежать не успел: вскоре его срезали длинной очередью. Сложившись сломанной куклой, он сначала упал на колени и уткнулся бородатым лицом в пол, затем свалился на него окончательно и быстро затих.
Зато его смерть помогла мне добить бо́льшую часть оставшихся. Мой АКСУ хоть автомат и никудышный, но всё же на близких дистанциях весьма и весьма хорош. Бой длился несколько минут. И вот, расстреляв третий и четвёртый магазин, я наконец добрался до противника. Не знаю, чего они ожидали от нас, но им банально помешало большое количество людей, которым не повезло выжить в этом бою. Главаря определить оказалось легко: что по роже, что по оружию, которое вывалилось из его рук.
Его я добил, всадив ему внутримышечно лошадиную дозу сыворотки правды. Хотя произошло это только после того, как мне пришлось расстрелять его живой щит, то есть бойца, которым он прикрывался. Ну, а затем прострелить и самому главарю обе руки и ноги.
Не знаю, почему он думал, что я буду менее циничен, чем он? Но его затея не удалась! Я бы ему и глаза прострелил, если бы он жив при этом остался. Дело прежде всего, а эмоции мешают.
Не успел я всадить ему порцию сыворотки правды, как кто-то начал ломиться во внутреннюю дверь. Благо она была закрыта изнутри на засов! Бросив автомат, я стал обыскивать трупы, параллельно задавая вопросы истекающему кровью главарю всей этой группы. От его рассказов у меня чуть уши не завяли… Столько всего интересного узнал! Хотя многого, конечно, так и не узнал, потому как просто понятия не имел, о чём его спрашивать.
Ладно, хватит и полученных знаний! Пора уходить. Собрав коробки, я сложил их в одну кучу. Дверь уже начали выбивать. Ну, не стреляют, и то хлеб! И я стал подтаскивать тела убитых к двери, возводя из них своеобразную баррикаду. Весь в крови изгваздался.
Курт с евреями были далеко и на помощь почему-то не спешили. Поэтому я, не придумав ничего лучшего, просто свалил все коробки с документами на эту тележку, сделал две растяжки из гранат Мехмета и бренча колёсами по кафельному полу, покатил обратно. Напоследок, правда, задержался.
— Так говоришь, ты — англичанин? Кхе! — и подняв ствол автомата, я дал длинную очередь по Хайдену, как он себя назвал.
АКСУ дострелял до последнего патрона, сухо щёлкнул затвор, дослав последний патрон в патронник, и автомат замолчал. Кинув оружие на труп, я схватился за связанную жгутом рубашку и потянул за собой тележку.
Несколько раз я кричал, одновременно предупреждая о своём появлении и призывая этих обосравшихся от страха спутников на помощь. Наконец, они появились.
— Хватайте тележку (мать вас так, сяк и наперекосяк!) и бегом! Я впереди, вы, — я ткнул пальцем в явно охреневших от моего внешнего вида евреев, — за мной. Последним идёт Курт!
И мы пошли быстрым шагом.
Далеко позади бухнул взрыв. По всей вероятности, кто-то уже успел нарваться на мою растяжку. Отлично! Дальше они не полезут! А если и полезут, то не скоро и осторожно. Взрыв внезапно немного подстегнул и моих попутчиков, все невольно ускорились, хоть и тащили за собою тележку.
Добравшись по меткам до выхода, я пнул дверь, и мы оказались снаружи. Уже давно рассвело. Мои часы показывали шесть часов сорок две минуты. Эта сумасшедшая ночь наконец-то закончилась, и город просыпался. Впрочем, на улицах ещё никого не было. Слишком рано, чиновники на работу в такую рань не ходят. Да и здание ЦК КПСС всё ещё стояло опечатанным. Ладно, пора к своим.
Глава 24
Горбачев
Саид и двое немцев встречали нас плохими новостями: оставшаяся на другой стороне Старой площади и до недавнего времени периодически выходившая на радиосвязь машина уже полчаса молчала. Просто проигнорировать Саида калаши никак не могли. Поэтому он пришёл к выводу, что там явно что-то случилось. Ну, а мой весьма красноречивый внешний вид и последовавший вскоре краткий рассказ о злоключениях в подземелье лишь окончательно уверили всех: ничего хорошего с караульными калашами, к сожалению, не произошло.
Усадив обоих евреев в машину к Саиду, я отправил их в гостиницу собирать вещи и переезжать в Подмосковье. Сам же сел с Куртом, загрузив в его буханку все мешки и коробки.
Первым делом мы направились туда, где стояла наша первая машина. Проехали довольно далеко в стороне, но в бинокль увидели, что возле автомобиля стояли какие-то неизвестные нам люди. Однако в нём самом совершенно точно никого нет. Кажется, мы потеряли ещё троих.
— Они погибли, — приложив в свою очередь бинокль к глазам, сказал Курт. — Но я не слышал звуков боя.
— Снайперы и оружие с глушителями, — мрачно бросил я.
— Угу. Возможно, кого-то взяли в плен.
— Возможно.
— Теперь они расскажут про нас!
— Нет!
— Почему?
— Не смогут. Даже под пытками.
— Это как?
— Неважно, — буркнул я. — Если сказал, что они никого не сдадут даже под пытками или под сывороткой правды, значит, так оно и есть.
Курт лишь пожал плечами и отвернулся.
— Куда едем?
— К посольству.
Курт замолчал, молчал и я. Не объяснять же ему, что у каждого афганца в крови давно плескался яд, способный при особо сильной физической боли сразу же остановить работу сердца⁈ Да и воздействие на них сывороткой правды (а её состав я примерно предполагал и даже имел некоторые образцы) приводило только к тому, что допрашиваемый начинал нести откровенную чепуху.
В конце концов у него опять же останавливалось сердце, ведь удивлённые истязатели вводили бы всё бо́льшие и бо́льшие дозы. Отравленный моим ядом начинал болтать ещё сильнее, и это неизбежно приводило его к психоэмоциональным качелям, провоцируя душевное напряжение. В итоге поднималось давление, и сердце останавливалось. Всё продумано, шеф!
