Выше Солнца (СИ) - Афинский Владислав
Если бы это произошло на Крилоне, то мои же товарищи сразу бы меня убили и закрыли брешь. Однако я даже не успел толком ничего рассказать про главного врага. Поэтому прямо сейчас меня пытались наоборот спасти, тащили сквозь битву, которая постоянно смещалась к моему телу. Некоторое время я наблюдал как сэр Дардан, уже лишившийся руки и голени, продолжает попытки сразить разломообразующего монстра, но... всё было тщетно.
Моя же душа вскоре улетела далеко-далеко, Безмолвный Ужас сковал её и желал запрятать в темницу, что довольно лестно. Это значило, что меня выбрали для переработки, а не утилизации. Высосут душу, прочистят разум и превратят в орудие своего замысла. Так они делали со всеми достойными врагами, собирая их опыт и знания, чтобы затем стать ещё эффективнее в тотальном уничтожении всего.
Я упал на колени, брони на мне не было, а основой восприятия стала собственная душа, ставшая в том числе и временной оболочкой. Из-за этого физических явлений я не чувствовал, таких как температура, твёрдость материалов... но зато мне стало невероятно легко воспринимать эмоции и чувства, витающие в мире, который невозможно было не узнать.
Боль, страх, страдания, сомнения и отчаяние пропитали эту чёрную землю до самого ядра планеты. Крилон превратился в мёртвую пустошь.
– Неизбежность. Неотвратимость. Неминуемость, – произнесла вырастающая из земли тень, что смотрела на меня сверху вниз. – Сопротивление бессмысленно, надежды напрасны, путь напрасен.
И через силу, тратя последние капли воли, я поднял голову, чтобы посмотреть в лицо врага. Но вдруг за его тёмным силуэтом я увидел родную звезду собственного мира. Она еле светилась и медленно покрывалась тёмной плёнкой. Как можно бороться с тем, что пожирало сами звёзды? Он уничтожил всё, что было мне дорого, и даже не поцарапался.
– Не всех. Не всё, – вдруг произнёс Фаталист, слова которого звучали в мире эмоций и чувств, что делало их невероятно сильными.
Он схватил мою душу и бросил в сторону, через сотни километров, перемещая к ямам. Там были закованы души, которые медленно перекраиваливали и превращали в новые сущности, состоящие из отдельных аспектов. Все негативные эмоции собирались в полки марширующих врагов без лиц, а положительные становились топливом для тёмных машин, которые вскоре отправят полчища тварей в новые миры.
Фаталист хотел, чтобы я это видел. Что пока я боролся и сражался, другие просто сдались и продались, чтобы продлить своё существование. Все те культисты, которых мы не добили – они и теперь продолжали служить Безмолвному Ужасу, неся своё разлагающее слово в иные миры и готовя почву для вторжений. И в отличие от Крилоны, наш враг посылал невероятно много лазутчиков и действовал в тысячах миров одновременно.
Они были связаны между собой, запрашивали помощь, делились информацией и знаниями. Они были организованы, безэмоциональны и поэтому крайне эффективны. Иногда им удавалось предать миры тотальному уничтожению без войны. Они просто захватывали власть, а затем начинали внедрять законы и технологии, призванные уничтожить саму нацию изнутри. Через генетический код, через отравление атмосферы или изменение климата. Целые миры просто вырождались, а если нужно было поспешить... использовалось оружие массового поражения, а затем остатки поглощались подобными тварями.
– Кто-то держится дольше, – швырнув меня обратно на землю, произнёс Фаталист. – Кто-то меньше. Проигрываю все. Даже боги. Даже Крилона.
Поняв, что я всё ещё продолжал сопротивляться, несмотря на возрастающую нагрузку, Фаталист решил нанести подлый удар. Он дал мне надежду, показал, что Крилона ещё жива, а затем начал расширять видение. Там, высоко, на орбите планеты, находилась солнечная станция, которая создавалась как научный центр и координатор солнечного моста. Теперь это место было не оплотом знаний и прогресса, а тюрьмой.
Тюрьмой лишь для одного пленника, самой Крилоны, которая медленно превращалась в тень былой себя. Не передать словами ту боль, которую она испытывала, и никогда не понять человеку того, через что ей пришлось пройти. Ведь любой из людей умер бы куда раньше, но она сопротивлялась и из-за этого страдала ещё сильнее. Кожа её стала бледнее мела, ногти были разодраны в кровь от попытки прорваться сквозь стены, а разум охватило бесконечное безумие...
И это зрелище пошатнуло меня сильнее всего. Я не знал правда это или просто иллюзии Фаталиста, но воля покидала меня.
– Ты слабый. Ты грешный. Ты мерзкий, – отбивая ритм парада тлена и смерти говорил Фаталист. – Но можешь стать полезным. Смирись. Сдайся. Очистись. Стань лучше.
Но по каким-то непонятным даже мне причинам я не сдавался. Продолжал бессмысленную борьбу ради борьбы и, стеная, собирал осколки разлетающегося разума воедино.
– Взращенный быть оружием. Подсознательно ведёшь борьбу, потому что к этому дню тебя готовили все прошлые годы, – любопытно говорил Фаталист. – Ты отрицаешь логику и здравый смысл. Делаешь вопреки, ведь на большее ты не способен. Ладно, поговорим ещё раз через...
В этот момент Фаталист замолчал, а затем и вовсе поднял голову к небу, начав внимательно смотреть на тысячи путей. Он отследил не только меня, но и многих других посланников Крилоны. Только вдруг странная вспышка энергии пронеслась между нитями, связывающими миры воедино. Вдруг среди пустоты родилось удивление, а затем отвращение и даже страх.
– Ты разочаровываешь... – вдруг по всей планете пронёсся холодный голос пустоты, заставив сжаться Фаталиста и пасть того на колени.
– Простите меня, я... я...
– Оправдания не нужны. Исправь ошибку. Останови вторженцев.
Вторженцев? Это было какая-то шутка? Я не знал ответа, однако, находясь в подобном отчаянии, с яростью схватился за эту спасательную соломинку. Надежда росла, становилась больше и ярче, будто бы пыталась достичь хоть какого-то баланса с болью души. Но если это был обман... боль от потери ложной надежды уж точно сломала бы меня.
И всё же через считанные секунды тьма отступила от звезды и яркий свет осветил половину планеты, впервые достигнув поверхности с того злополучного дня.
– Александр, неужто ты уже сдался?! – я услышал решительный голос, полный осуждения.
Позади Фаталиста из солнечного моста, буквально рождаясь из чистейшего света, вышел магистр ордена Крилоны. Живой, уверенный, статный и великий, он смотрел на всех врагов свысока, и даже всепоглощающая тень Фаталиста становилось маленькой на фоне его ауры. Но что куда более важно... магистр держал в своей руке копьё Крилоны, могущественный артефакт, который вбирал в себя мощь Творца. Частица созидания служила навершием этого оружия, и благодаря ему магистр смог распалить поверхность звезды.
Грозное оружие, вобравшее в себя невероятную силу, находилось в руках простого смертного. И всё же именно его Крилона сочла достойным, передав всё собственное наследие. Этот выбор не был ошибкой, ведь магистр ордена множество раз доказал свою верность идеалам Крилона. На войне он разил тварей бездны, сражался словно лев и познал слабости врага куда лучше других.
Попав в иной мир он быстро пробился в высшие круги, показал всем грядущий кошмар и подчинил разобщенных правителей. Магистр ордена Лимарос Великий не просто стал достойным наследником, он стал новой надеждой и сердцем будущего сопротивления. Его появление здесь стало возможных лишь благодаря солнечному мосту, с помощью которого он связался уже и с другими мирами.
И без страха Лимарос ринулся в бой, разя Фаталиста, созданного из боли Крилона. Сияло божественное копьё и отступала тьма. В это было трудно поверить, но магистр умудрялся теснить врага на его же территории. Однако с каждой секундой ужас во мне снова становился сильнее. Тьма сгущалась, адаптировалась, она готовилась отрезать вторженцев от солнечного моста.
Лимарос Великий же будто этого не видел и продолжал сражаться, пока вокруг собиралось гигантское воинство врага. Я хотел что-то выкрикнуть, но всё ещё был слишком измотан. Кроме того, моего тела здесь не было, а в поединках воли мне не удалось достичь даже уровня мастера ордена, что уж говорить про уровень Лимароса и Фаталиста.
