Время грозы - Юрий Райн
Вчера продолжился визит Премьер-министра Российской империи А.К.Головина на Луну. Премьер-министр и сопровождающие его лица посетили Свободное Поселение Макмиллан. Верховный Судья Свободных Поселений Ф.Ф.Устинов ознакомил высоких гостей с различными сторонами жизни Поселения.
Особенный интерес был проявлен Его Высокопревосходительством к деталям повседневного быта поселенцев и нуждам их подрастающего поколения, а также к вопросам здравоохранения, образования и культуры в Свободных Поселениях.
Вечером на Площади Созерцания, при волшебном свете Матушки-Земли, состоялся прием, в ходе которого А.К.Головин выступил с речью. Премьер-министр высоко оценил устремления и успехи макмиллановского движения, подчеркнув, что оно остается плотью от плоти породившей его цивилизации, и пожелал поселенцам дальнейшего прогресса на пути к свободе и процветанию. А.К.Головин также передал Верховному Судье и всем поселенцам добрые напутственные слова от Государя Императора Владимира Кирилловича.
«Мы и Наша Августейшая семья мыслями и душой с вами, — говорится в послании Императора. — Мы верим, что ваш героический порыв будет способствовать прорыву всего населения нашей родной планеты к новым высотам материального и духовного расцвета, столь необходимым многим миллиардам людей всех рас и сословий. Молимся о вас!»
При этих словах глаза всех присутствующих увлажнились.
В ответной речи Ф.Ф.Устинов сердечно поблагодарил гостей за интерес к макмиллановскому движению, выразил признательность Правительству и народу Российской империи за бесценную и бескорыстную помощь, а также попросил Премьер-министра лично заверить Государя в глубочайшем почтении. «Мы помним, — сказал Верховный Судья, — что Ваше Величество лично благословило Судью Джека Макмиллана и всех нас на наш нелегкий путь. Мы горячо и искренне желаем Вашему Величеству скорейшего выздоровления!»
При этих словах глаза всех присутствующих повторно увлажнились.
По окончании приема состоялась беседа Премьер-министра и Верховного Судьи с глазу на глаз.
Затем высокие гости отбыли на Российскую Императорскую Лунную Базу «Князь Гагарин», где устроена временная резиденция Премьер-министра.
Сегодня ожидается посещение А.К.Головиным научных лабораторий, размещенных на базе.
В.Коренченко, специальный корреспондент.»
— Безобразно изложено, — сказал Федор. — Даже я вижу. Не говоря уж о сплошных искажениях. Кстати, ты вообще видела вчера этого корреспондента?
— Прессы было много, — засмеялась Наташа. — Кто из них Коренченко, представления не имею. Скорее всего, он присоединился к тем, кто налегал на напитки и закуску. А текст сообщения написал загодя. Как и большинство из них. С помощью пресс-службы премьера.
— Будь я его редактором — прогнал бы немедленно, — желчно объявил Устинов.
— Феденька, пора уж привыкнуть… Ты поступил бы так по меньшей мере с тремя четвертями журналистов.
— И то верно. Глаза, видите ли, увлажнялись поминутно… Беседа с глазу на глаз… С увлажненного на увлажненный…
— Ну, милый, не кипятись. — Наташа погладила мужа по руке. — Была же беседа? Была. А что до того, с кем именно — много ли разницы? В конце концов, не мог же этот репортер сообщить, что беседовал ты вовсе не с премьером. Между прочим, никто об этом не написал и не напишет, ни одно агентство и ни одно издание.
— Это правда, — согласился Федор. — И не нужно, чтобы писали.
— Вот видишь…
Наташа улыбнулась, но улыбка получилась грустной. Верховный Судья ничего не скрывал от жены, не скрыл, конечно, и на сей раз. Разговор — действительно, наедине — с шефом Службы безопасности Российской империи касался бесследно исчезнувшего Джека Макмиллана.
Трудный выдался разговор. Полковник Костромин, пожилой, добродушный на вид господин, интересовался вроде бы все больше планами развития Свободных Поселений. Просто из любознательности. Сочувственно кивал, всплескивал руками, округлял глаза. А подспудно выведывал о Джеке. Так мастерски, что не всякий бы понял. Да что там, почти никто бы не понял.
Устинову стоило немалых усилий помнить, что имеет дело с самым, пожалуй, значительным ныне русским политиком. И уж безусловно — с самым хитрым.
Костромин считался простым исполнителем — разумеется, исключительно сведущим, опытным и умелым по своей части. К широкой известности он никогда не стремился, предпочитал тень. Довольствовался чином полковника, весьма скромным для его должности, при этом генералами управлял без малейшего стеснения. Управлял и политиками, включая нынешнего премьера. Спокойно и цепко.
Покойный Чернышев доверял полковнику, ценил его, однако видел насквозь и держал в узде. После смерти графа Костромин мало-помалу развернулся. Справиться с пассионарной, суматошной Жданóвской он был еще не в состоянии, но вот Головина прибрал к рукам, да так, что премьер об этом, кажется, лишь смутно догадывался.
Кто владеет информацией, тот владеет всем, справедливо полагал полковник. Кто умеет информацией распорядиться, тот распоряжается всем и всеми, считал он.
И — научился. Добывать информацию, владеть ею и распоряжаться.
Разумеется, сам Устинов не мог всего этого знать. И не узнал бы, если бы не Владимир Кириллович.
Незадолго до Рождества в Поселение Макмиллан поступило шифрованное приглашение от императора. Господина Устинова и госпожу Извекову покорнейше просили посетить Царское село в удобное для них время, но весьма желательно — до Крещения.
В памятной гостиной — той самой, обставленной в стиле техно — их уже ждали Владимир Кириллович и Румянцев. Император выглядел больным и от всего отрешенным, казалось, что общение стоит ему огромных усилий. Возможно, так оно и было.
Он долго и не очень внятно говорил об ответственности, которую взял на себя и которая оказалась ему не по силам. Посетовал, что из кружка посвященных их осталось четверо. Нет Ивана Михайловича, нет Максима Юрьевича, нет мистера Макмиллана. Да-да, Николай Петрович сообщил мне… Ах, какое несчастье… Нельзя, нельзя было вмешиваться в замыслы Господни… Мы возомнили о себе, а ведь расплачиваются другие, и это самое ужасное… Профессор не согласен, знаю, но поверьте, эта ноша не по мне... Я лишь обещаю вам, что, покуда жив, материалы моего личного архива все равно, что похоронены. А в завещании содержатся точные указания об уничтожении целого ряда хранящихся в архиве дел. Нет-нет, Николай Петрович, не спорьте и не уговаривайте, тут я не уступлю даже вам. Что до всего остального — устраняюсь, а вам Бог судья.
После чего вполне четко и логично описал личность Костромина, его принципы, его стремление — даже страсть — к власти. К невидимой власти, слава ему не нужна, сказал император. Полковник придет к ней, точнее, уже пришел, и я бессилен что-либо изменить. Другое дело, что шеф безопасности уже немолод и что после себя он ничего не оставит. Несчастная Россия…
И опять длинный монолог полумистического свойства.
Из Царского тогда
