Шеф-повар придорожной таверны - Кирилл Коваль
Отца я звать не стал, сам им налил из бочонка и отнес за столик. Мужчины как раз обсуждали схватку Ивера и Асты. Поставив кружки, я немного задержался…
— …Он ее хотел к сараю прижать, а она от стенки оттолкнулась и его в поленницу, ну и зашвырнула, ногой!
— А вообще муж могучий! Даром, что калека. Хоть она его и измучила, но не победила же!
— Да там немного оставалось… Думаете, совладал бы с этими, лиеровскими, если бы мы не приехали?
— Не-е, без шансов. Задавили бы числом. Трех — думаю он бы в легкую, пятерых — еще поверю. Но против десяти дружинников — если ты не Аста — то даже дергаться не надо.
— Десять дружинников… Думаешь, лиера осилит за раз?
— Урга помнишь? Служил с нами года четыре назад. Он сказывал, что их тройка прикрывала Асте спину, а она сражалась с полусотней халифатских верблюжих стражников. Они тогда нашли развалины какой-то башни, чтобы их не верхом атаковали и держали оборону. Так что я возможности Асты проверять не хочу.
— Тогда этот однорукий — и правда сильный воин, если они так двор перепахали, а он еще стоял на ногах… И будь у него обе руки…
Да уж, дядя сегодня открылся с новой стороны! Я думал, он простой стражник, а он, выяснилось, был капралом, да еще и в ближней охране лиера. И что самое главное, он может противостоять даже Асте, которую я считал непобедимой, так как видел ее возможности на тренировке. Ох, Ивер, что же тогда произошло, когда ты потерял руку? Машу, что ли подговорить, чтобы она выпытала?
Глава 18. Я вам покажу, что такое шеф-повар, пусть и придорожной таверны
Уже по привычке проснулся очень рано. Быстро оделся, умылся и побежал на кухню. Последнее время основная загруженность по работе с гостями приходилась на вечер: когда путники, уставшие за день в дороге, как раз добирались до нас и на утро: когда отдохнувших и выспавшихся гостей требовалось накормить завтраком перед новой дорогой. Вот и надо было успеть самому позавтракать и начать помогать матери и отцу на кухне и в зале.
Мама, ушедшая вчера спать пораньше, уже суетилась на кухне и стоило мне появиться, тут же поставила передо мной миску с пшенной кашей на молоке. Я оторвал кусок хлеба от каравая, намазал на него ложкой масло, а потом повторил блюдо, которое несколько раз видел у Маши: наложил сверху порезанных сыра, колбасы, редиса, между ними засунул лист салата и веточку укропа. Мама недовольно заворчала.
— Уже лень лишний раз потянуться и откусить? Все сразу надо?
— Нё, ак кусно! — откусив здоровый кусок бурброда, как-то так их Маша называла, я попытался объяснить маме, что это вкусно, но она уже не слушала, полностью погрузившись в свои мысли.
Уйти-то она вчера ушла, пораньше спать, но спала ли? Синяки под глазами, глаза красные. А вот и отец такой же зашел. Похоже им было не до сна.
— Опять Машины придумки пробуешь? — Ухмыльнулся отец, усаживаясь рядом и принимая от жены такую же миску с кашей, как у меня, — А сделай мне так же!
Мама недовольно фыркнула, но никак не прокомментировала. Почему она так ревностно относится ко всем попыткам Маши привнести что-то новое на кухню?
Не успели мы доесть, как к нам зашел Ивер, в одной рубашке до колен, с сонной физиономией и лохматой шевелюрой. Оглядел нас мельком, ни на ком не фокусируясь, затем подошел к бочонку с водой, по пути схватив кувшин, в котором гостям выносился квас и, наполнив его водой, принялся пить большими глотками. Я успел доесть остатки каши, когда он напился, опустошив весь кувшинчик. Остатки воды Ивер, зажав кувшин культей, плеснул на руку, и растер по лицу, промывая глаза, и только после этого уже осознанно осмотрел нас и буркнул под нос:
— Этой кошке похоже отдых вообще не нужен!
— Не при ребенке! — рявкнула на него мама.
Но Ивер только отмахнулся от нее и пошел во внутренний двор.
— Ну хоть у кого-то сегодня была веселая ночь, — хохотнул отец и тут же прикрыл рот. На кухню вошла Аста, тоже босиком и в одной рубашке, демонстрируя голые икры.
Также как дядя, обвела нас взглядом и хрипло спросила.
— Вода?
Отец ткнул пальцем в бочонок, и льера повторила путь Ивера, и даже схватила тот же самый кувшинчик. И так же как он, пила пару минут, не реагируя ни на что.
— Где тут у вас ополоснуться можно? — Наконец заговорила женщина, отставив кувшин, и получив ответ, добавила, — Старый, я говорит уже… Ага! Старый он! Ну-ну…
С этими словами Аста тоже ушла наружу, во внутренний двор. Отец еще раз хохотнул, но уже тихонько, а потом махнул маме.
— Садись давай, успеешь еще набегаться. Вес, дело такое… Мы с мамой вчера обсуждали, как из долгов выйти… Кроме как перезанимать — ничего придумать не можем…
— Почему, — тут же оспорил я, — я вчера перед сном тоже считал, у меня все получалось!
— Ну поделись расчетами, — улыбнулся отец, — посмотрим, насколько больше ты насчитал.
— Ну мы за месяц зарабатывали примерно малый империал. Что, с учетом других трат позволяло накопить девять империалов за год. Сейчас количество гостей увеличилось в пять раз. И это еще шахты не открылись, пока идут только те, кто подготавливает лагерь. А значит, гостей станет больше. Если сейчас мы можем откладывать по пять монет в месяц, то это уже двадцать пять монет к выплате долга. А если учесть, что через пару месяцев гостей станет больше… То мы вполне можем рассчитаться с долгом…
— Неплохо, — покивал головой отец, — вот только ты не учел, что мы уже все уставшие и в таком темпе через пару недель просто свалимся без сил. Нам нужны наемные работники — а им надо платить. Далее, гостей будет больше, их надо размещать, а у нас всего пять теплых комнат и полтора десятка летних спальных мест. Ну да, сейчас с учетом сараев под тридцать, но это только летом и в сухую погоду. Там щелей больше чем стен… А значит, если хотим зарабатывать с большего числа посетителей — то вложиться для этого надо будет неслабо. Нужны плотники, печник, кровельщик опытный… Так что раньше чем зимой — мы живых денег не увидим.
— Ну да, траты я не учел, — повинился я, расстроившись.
— Не беда, мы с мамой посчитали. Вот и выходит, что придется нам влазить в новые
