Галина Гончарова - Азъ есмь Софья. Государыня
Так что дефицита бюджета не возникло, был даже определенный избыток, который требовалось вкладывать.
К тому же эта благотворительность – занятие неблагодарное. А вот каналы, мосты, дороги – наоборот! Все построенное способствует торговле и потом на Руси останется. Надобно только контролировать, сколько куда уходит – и жестко! А то сопрут все, что угодно, выстроят тот же мост вместо лиственницы из осинок – и скажут, что так и было.
А насчет Университета – почему бы и не попробовать?
А еще – отправлены были письма во Францию, Швецию, Данию, Испанию и Священную Римскую Империю. А скоро туда отправится и посольство русского царя. Сейчас набирались подарки, причем весьма своеобразные.
Меха, драгоценности, прирученные звери…
То, что покажет отличие Руси и ее самобытность. Задания послам ставились вполне определенные. Первое – королевская фамилия и ее настроение. Если есть возможность породниться или подружиться, ее нельзя упускать. Русь стара, да Романовы молоды.
Второе – сманить столько мастеров и ученых, сколько можно. Контракты были типовыми. Дорога до Руси, щедрое содержание, питание и проживание за счет казны, но взамен работать там, где укажут, и, более того, брать хотя бы по одному ученику в год. И никак иначе.
Третье…
Ну что тут скажешь? Работа у послов такая. Шпионь всегда, шпионь везде… Руси пора обзаводиться своей агентурой в других государствах.
Причем если главой посольства назначался именитый боярин, то при нем, как правило, отправлялись несколько ребят из царевичевой школы. Вот на них и ложился основной отбор кандидатов на переезд. Но каждому свое.
Пусть боярин блистает при дворе, пусть показывает мощь Руси-матушки, пусть топит окружающих в словесной патоке – это они запросто, Софья уже на своем опыте убедилась, что заболтать бояре могут хоть кого! А ребята при нем будут скромно делать свое дело. Ну, кому придет в голову обратить внимание на лакеев? Кому они вообще сдались?
А они будут работать. Спокойно, методично…
Господи, ну дай ты нам хотя бы лет пять ни с кем не воевать, а!!
– Вряд ли.
Иван Сирко смотрел желтыми глазами. Хищными, умными…
– Я вслух начала разговаривать?
– Говорят же, что я колдун…
Софья ни на минуту не поверила. Скорее она себя выдала или мимикой, или губами пошевелила.
– Степан мне о характерниках рассказывал. При чем тут колдовство?
– Не боитесь, государыня?
– А вы волком обернитесь! Тогда испугаюсь.
Нет, не боялась. Тоже мне, страхозавр нашелся! Волком он бегает! Да в девяностые с тебя бы шкурку спустили и голым в Африку пустили!
– Прямо в церкви?
– Можете у меня под окошком повыть. Обещаю тяжелыми предметами не кидаться.
Иван усмехался. А и верно, не похожа царевна на обычных женщин. Даже жена его – и та до конца не приняла, побаивалась, а эта знай посмеивается. Не зло, не обидно, просто улыбается краешками губ, как-то очень просто и по-дружески.
– Что теперь с Крымом будет, царевна?
Софья пожала плечами.
– Ну, что. Степан с супругой в Бахчисарай поедут, там красиво. Вы на Сечи останетесь?
– Ты ведь хочешь, государыня, чтобы Сечь по руку русского царя пришла?
– А что, не придете? Так выбор невелик, либо к нам, либо к полякам.
С этим спорить было сложно. Иван поморщился:
– Думаешь, не бывать Сечи независимой?
– Для того слишком многое нужно. Вы не привыкли сеять, жать, торговать… вы привыкли воевать. И в Крыму у вас будет раздолье. А всем остальным вас будет обеспечивать Русь. Пройдет еще много времени, прежде чем Крым станет местом, где можно укрепиться и зажить самостоятельным государством.
– Не боишься, что мы, как татарва, станем?
– Боюсь.
– А что взамен предложить хочешь? Ведь предложишь рано или поздно…
– Можем вечером про то поговорить? Государь рад будет…
– Ты мне хоть словом намекни, чтобы я обдумывать начал? Хоть краем…
Софья подумала секунду. Да что ж и не намекнуть?
– Казачество условно на две части делится. Те, у кого жены, дети, им дома ставить, семьи поднимать – этим в Крыму уютно будет. Табуны разведете, часть землицы распашете, каналы проложим, где можно будет…
– И вторая. Молодая, горячая… голозадая.
Софья кивнула:
– Именно. И я хочу предложить им по морю походить, где я скажу. Добычу обещаю богатую, разве что море похолоднее будет…
– И где ж то?
– Там, где Амур-река вливается в море. На границе с землей, носящей имя Китай. Или империя Мин.
– Далеко. Я про то слышал. Но я так понимаю, ты людей не обидишь?
– Государю трупы не нужны. А вот верные слуги без награды не останутся, сам видишь.
– Да уж сложно не видеть. Приду я вечером, государыня.
– Я слугу пошлю, мы с государем в кабинете ждать будем.
Иван Сирко поклонился. Софья спокойно смотрела ему вслед. Не то чтобы она боялась бунта в Крыму. С турками у казаков генетическая неприязнь, а значит, нужно дружить с противоположной стороной. К тому же корабли будут в ее руках, Азов будет только русским… если что – она любой бунт кровью зальет. Не хотелось бы, но – разберется.
Проблема в том, что казаки могут договориться с поляками, а самые отчаянные еще и мешать торговле. А вот это уже ни к чему. Эту возможность она и хотела исключить, перебрасывая казаков за Урал. Ну и достигнуть еще кое-каких целей, как и всегда в политике.
Степана и Татьяну тем временем выводили из церкви. Невеста светилась так, что видно сквозь фату было. Да и Степан был хорош. А уж как народ радовался! Сейчас, на их глазах, совершалась сказка – богатырь, победивший подлых татар, получал в награду прекрасную царевну и… ладно, насчет полцарства – перебьется. Хватит ему и Крыма! Пусть покамест правит, а Софья будет медленно, осторожно сшивать ниточками то, что давно бы следовало.
Чтобы Сечь, Крым, Русь – все стало единым целым, одним царством. Чтобы никакой скотине не пришла в будущем мысль то полотно рвануть!
Софья посмотрела на Ивана Сирко уже более хищно. Оценивающе, холодно… авторитет ведь, да какой! Коли поможет…
– Сколь там моей жизни осталось. – Иван смотрел в ответ грустно. – Но вижу я, что зла в тебе нет, и помогу, чем смогу. Только вот крови еще пролить много придется.
– Ничего. Про́клятой царевне можно.
– Так ведь нет на тебе проклятия…
– И мне то ведомо. Но никто не мешает пользоваться народными страхами в своих целях?
– Сонечка, ты идешь?
Иван Морозов словно из воздуха соткался рядом. Царевна кивнула:
– Да… идем?
Возражений не было.
* * *– Соня, ты уверена, что это надобно делать именно сейчас?
– Надо. И – да, я уверена. На Сечи и в Крыму казаков хватит. Да и Ромодановский там, и войска хватает. А тут – мы ж не воюем!
– Но мы помогаем!
Софья пожала плечами.
Ну и что? Грех не помочь соседу! Особенно такому, который может тебе создать проблемы!
– Тебе жалко?
– А что нам это даст?
– Мастеров по шелку, по бумаге, по боевым искусствам – в Китае много знают, грех этим не воспользоваться. К тому ж нам Сибирь заселять надобно. Вот и будем то делать, пока никто не мешает.
– А кто помешать может?
– Маньчжуры.
– Подробнее!
Софья задумчиво взяла очиненный уголек, коснулась расстеленной на столе карты. Кривой, корявой, но карты ж!
– Вот это – Амур-река. Края там богатые. Лес, зверь, золото, все и не перечислить. А вот это – Китай. И коли мы сейчас на Амуре закрепляться начнем… тебе с той стороны татарва надобна?
– Мне ее и так хватило с лихвой. Так что там у нас?
Софья вздохнула. Поглядела на брата. Лешка у нее, конечно, молодец, но слишком уж он порывист. Слишком активен… Огонь и ветер! Сейчас гвардию под себя переделывает – и весь в военных делах. А рутину кому тянуть? Не стратег он все ж таки, тактик. Но на то при нем она есть.
– Вот смотри, после войны примерно лет десять назад, ну, чуть поболее, Китай к югу от реки Янцзы разделился на три части. Большую часть себе захапали маньчжуры. Там провинции Хунань, Цзянси и Чжецзян, а также кусок Гуйчжоу и Гуанси…
– Звучит препохабно. Как ты все это выговариваешь?
Софья хотела зашипеть на брата, но по искоркам в голубых глазах поняла, что ее просто поддразнивают.
– Лешка, будь серьезнее!
– Соня, будь проще – и тебя можно будет слушать без заворота ушей!
– Твои б надрать! – мечтательно-ехидно протянула девушка.
Алексей тут же принял строгий вид:
– Эй-эй, это покушение на царя! Между прочим, богоданного и все остальное. Что там патриарх говорил?
– Который?
– Андриан, разумеется. Питирим меня уже не интересует.
Ну да, месяца не прошло, как сменился патриарх, а Церковь уже начала чувствовать его тяжелую лапку. А то ж!
Андриан отлично понимал, кому обязан своим избранием, и постепенно, уверенно, серьезно проводил политику, выгодную Алексею Алексеевичу. Повышал уровень грамотности, поговаривал об открытии при монастырях школ… Софья против не была.
