Красная дорама 3 - Денис Георгиевич Кащеев
Сверху в стопке оказался запрос отдела снабжения насчет палаток со спальниками. Пожалуй, нужно будет его в первую очередь согласовать — и сразу отправить на исполнение…
3. Проверенная схема
Несмотря на каникулы, к нашим с ней занятиям Хи Рен всегда переодевалась в школьную форму — этого от своей тонсен по-прежнему требовала Джу, полагавшая, что вольная одежда на уроке ту расхолаживает. И девочка не спорила. Однако этим вечером она встретила меня в куда более любимом ею чосонот. И с утюгом в руках — да, так с ним к дверям квартиры и вышла, живо воскресив в моей памяти свой первомайский удар подобным орудием по затылку коварной Лим.
Объяснение, впрочем, не замедлило последовать: вернувшись в свою комнату — уже вместе со мной — юная хозяйка кивнула на расстеленную поверх гладильной доски синюю форменную юбку:
— Совсем чуть-чуть к вашему приходу не успела, Чон- сонсэнним! — пояснила мне ученица. — Можно я тут быстренько закончу, чтобы сейчас все это никуда не убирать — а потом снова не доставать? — спросила затем — доска действительно помешала бы нам толком расположиться за компьютерным столом. — Пять минуточек!
— Конечно, не вопрос, заканчивай, — благодушно кивнул я.
— Просто днем во Дворец школьников ходила — в свой старый хоровой кружок, — подступив с утюгом к юбке, принялась рассказывать Хи Рен. — Сказали характеристику оттуда взять. Вот и оделась, как положено. Прихожу, а мне там такие: «О, Нам, очень кстати! Поможешь в актовом зале убраться!» Ну, я что, надо — значит надо… Только товарищ руководительница выдала нам ведра с тряпками — и сама ушла куда-то, а мы с девчонками… Они мне как-то прям на удивление обрадовались — раньше у нас не такие уж и теплые отношения были, как мне казалось… И, в общем, мы немного увлеклись, раздухарились… Короче, одно ведро, с грязной водой — оно на подоконнике стояло — и опрокинулось! Нечаянно. Прямо на меня! На темной юбке еще не так заметно получилось, а на белую блузку и красный галстук страшно было взглянуть! Я их в «комнате гигиены» Дворца по-быстрому застирала, как смогла — но не начисто, конечно. Бр-р-р!..
Вся передернувшись, она продолжила:
— На обратную дорогу мне одна из хористок плащик дала накинуть — в нем домой и ехала, как дура, по жаре. Упарилась вся! Но лучше уж так, чем выпачканной, как сеульская нищенка! Дома уже все нормально постирала — вот только потом со складочками этими ужасными завозилась, — выразительно кивнула она на плиссе своей школьной юбки.
Я понимающе улыбнулся: выгладить такое после стирки и впрямь было задачей нетривиальной. Знаю из личного опыта: в «прошлой жизни» однажды так с японской хакамой возился — нужно было привести ее в порядок к международному семинару по каратэ-до. Ох уж намучился, помнится!
Что касается Хи Рен, то она действовала куда ловчее — и, главное, грамотнее меня тогдашнего. Обрабатываемые складки девочка закрепляла обычными канцелярскими скрепками (вот уж ни за что бы не догадался так поступить!), после чего аккуратно проходила утюгом, от пояса юбки — вниз, слегка поддавая в процессе пара. Дело спорилось — и в результате уложилась Хи Рен даже меньше, чем в запрошенные пять минут.
Закончив работу, переодеваться в свежевыглаженную школьную форму она, однако, не стала — потянулась за вешалкой.
— Должно теперь немного отвисеться, — одновременно и виновато, и будто бы чуть лукаво заявила девочка.
— Ну, раз должно — пусть отвисится, — усмехнулся я.
— Чон- сонсэнним, онни только, пожалуйста, ничего не рассказывайте! — попросила моя ученица, пристраивая вешалку с юбкой на дверце шкафа. — Ну, про то дурацкое ведро, про стирку… Я вам это по секрету! — доверчиво подняла она на меня свои темные глаза.
— Хорошо, не буду, — улыбнулся я.
— Так, сейчас я все здесь уберу — и буду готова! — выдернув из розетки утюг, Хи Рен принялась складывать гладильную доску.
Я шагнул ей помочь, но девочка уже благополучно управилась самостоятельно.
— Все! — сообщила она мне очевидное — и мы с ней уселись перед компьютером.
* * *
Урок у нас прошел в целом неплохо, но ближе к его концу девочка внезапно начала нервно ерзать на стуле и терять нить — словно что-то стало отвлекать ее от занятия. Пришлось даже сделать ученице пару-тройку аккуратных замечаний. Всякий раз она послушно кивала и на минуту-другую сосредотачивалась, но затем вдруг снова принималась рассеянно теребить украшавшие ее наряд ленты и слегка путаться в ответах.
Но не думаю, что дело тут было в неформальном чосонот вместо строгой школьной формы — причина явно заключалась в чем-то другом.
На итоговом тесте Хи Рен, впрочем, снова собралась и выдала вполне солидные девяносто три балла из ста возможных. Облегченно выдохнула — будто сама не верила, что справится — и когда я наконец выключил компьютер, знаменуя тем самым завершение нашего урока, нетерпеливо выпалила:
— Чон- сонсэнним, я же вам с этой глажкой, а потом из-за английского, самое интересное не рассказала! Мы в поход идем! Ну, наш класс! В горы! По местам партизанской славы! Будем ночевать в палатках в лесу, готовить еду на костре! И в конце — встретим рассвет на священной вершине Пэкту! Нам даже трудовую практику из-за этого перенесли и почти на неделю сократили! Представляете⁈
Так вот что за навязчивые мысли, оказывается, так ее отвлекали!
— Здóрово! — кинул я — но, видимо, по мнению собеседницы, без должного энтузиазма.
— А вы будто и не удивлены… — с некоторым разочарованием выговорила девочка.
— Твоя онни мне уже рассказала, — пояснил я.
— Ну вот! — всплеснула руками школьница. — Весь эффект мне испортила! А почему вы с онни обо мне говорили? — с легкой опаской осведомилась она.
— Не столько о тебе, сколько о ваших походных палатках, — пояснил я. — Мы же — в смысле, концерн Пэктусан — теперь шефы Первой школы…
— А, понятно… — протянула Хи Рен. — Только вчера стало известно, что идем именно мы! — с прежним пылом продолжила она затем. — Нас специально утром собирали. Так вот, было условие: нужно стать лучшим классом школы! А по учебе мы оказывались не первыми и даже не вторыми — третьи шли. Но
