Нить судьбы - нить войны - Дикий Электрик
Спрыгиваю с сарая и тихо вхожу в контору. Показываю капитану большой палец и без разговоров бью майора прикладом в голову. Тот падает.
— Не наши это. — говорю я и начинаю стягивать с майора гимнастёрку, а потом сапоги.
Под сапогом нож в ножнах закреплённых на ноге.
— Я себе возьму? — почти утвердительно спрашиваю капитана.
Он и лейтенант сажают лже майора на стул и привязывают.
— Так с чего взяла, что не наш? Может просто дурак? — говорит лейтенант.
— Сапоги глянь и гвозди со своими сравни. Плюс его люди уже собирались ребят на складе из пулемёта покрошить. — говорю я.
— Шляпки квадратные. Что с остальными? — кивает лейтенант.
— Пулевые ранения плеча. Говорить смогут, стрелять вряд ли. Это похоже старший, или тот где то рядом. Надо этого колоть. — говорю я рассматривая нож.
Лейтенант наливает стакан и плещет в лицо лжемайору.
— Да вы, все с ума посходили. Да я вас в лагерную пыль. Да я вас к стенке поставлю. — начал он разорятся.
— Осилка нет, нож подправить? — спрашиваю я спокойно.
— За баком для воды посмотри. — говорит капитан.
— Вы, меня не слышите? — разоряется лже майор.
Я выхожу.
— Слушай сюда, пока она ножом занята, тебе лучше говорить начать. Потом она тобой займтся и мы даже мешать не будем. У неё всю семью в Польше немцы убили, на её глазах. Я её еле удержал тогда, так она ночью отделение, что их убило, вырезала. Знаешь, что она мне в подтверждение принесла? Их глаза. Просто в платочек завернула. Обычно спокойная девочка, но как немца или их агента чует, всё считай человека нет, мы обычно добиваем из сострадания. И что поразительно, не ошибается никогда. — говорит лейтенант.
— Вы издеваетесь? — спрашивает лжемайор.
— Да я всё б отдал, чтоб она нормальной стала. Так, что у тебя минуты две. Потом лично я у ребёнка игрушку забирать не буду. А ты? — спросил он капитана.
— Мне её жалко. Она как их агента на лоскутки порежет, спит спокойно и даже улыбаться начинает. — отвечает капитан.
“Ну клоуны. Не молодцы, лихо придумали, если лжемайор не начнёт говорить, то как я войду испугается точно.”- ухмыляюсь я про себя, правя нож.
“Майор похоже им не поверил, сейчас подыграем”.- улыбаюсь я.
— Он вам ещё нужен? Мне нож проверить надо. Я ему пока только одно ухо отрежу, у него всё равно их два. — говорю я входя в помещение и подходя сзади к лжемайору.
Он напрягся. Я спокойно оттягиваю ухо и прикладываю нож.
— Ты фартук накинь, опять измажешься и стирать придётся. — говорит капитан безразлично.
— Точно, я сейчас. Ты никуда не уходи у меня на тебя планы, Гансик. — говорю я выхожу за дверь.
— Не отдавайте меня ей, я всё расскажу. Мы узнали, что НКВД закрыло этот квадрат и поехали проверить. Наш командир сказал при возможности захватить. Но основная цель провести разведку. — говорит он быстро.
— Численность группы? — спрашивает лейтенант.
— Моя вся тут. — говорит он.
— Врёт, у них минимум пять человек. Так, что пара наблюдателей они оставили. Где? — ору я ему в ухо.
— На бугре, у входа в лес. Не режь меня. Я не хотел, меня заставили. — бормочет он.
— Опять врёшь. Не заставляли тебя, сам пришёл. Я таких как ты за версту чую, от вас мертвечиной прёт. — шиплю я ему на ухо.
— Да сам, а что вы краснопузые сделали. Коров забрали в общий хлев. Ещё и мать старшей над доярками поставили. Хорошо батька потравил их всех. Так вы батьку к стенке. Вот я к немцам и сбежал. Они мне хутор и коров обещали. — скулит он.
— Врёшь. Ты такой же крестьянин как и я. Папка поди полковник у белых был, про поместье и деревеньку часто рассказывал. Про балы ресторации. Вот и захотел ты вернуть всё. Только плату с тебя предательством России взяли. Подобных тебе на Руси просто вешали, не смотря на звание и чин. — говорю я ему в ухо.
— Ласка, возьми Никитина и уберите наблюдателей. А мы тут потолкуем с ихблагородием. Тела привезите. — говорит капитан.
Я выхожу и подзываю Никитина, объясняю задачу и мы на мотоцикле диверсантов едем на опушку. У шлагбаума уточняем откуда эти приехали. Не доезжая опушки осматриваю холмы. Спрятались они хорошо, не вижу пока.
— Видишь? — шепчет Семён.
— Там четыре куста удобных не шевелятся хрен увидишь и не обойдёшь. А давай в театр сыграем? Ты на мотоцикле к опушке подъедешь и как бы свалишься. Мотоцикл их форма похожа, а голову мы тебе бинтом замотаем, типа раненый. Им информация нужна, они и ломанутся. — предлагаю я.
Мы заматываем ему голову и он подъезжает к границы леса и остановившысь сваливается с матоцикла. На бугре появились двое в камуфлированных костюмах и бегом стали спускаться. Ловлю заднего в прицел и стреляю. Потом перевожу прицел на первого и стреляю, он тоже падает. Подхожу к Семёну.
— Цел? — спрашиваю я.
— Цел, как там? — встаёт он.
Мы на мотоцикле подъезжаем к первому, из револьвера делаю контроль. Закидываем тело в люльку. Повторяем это же со вторым. Едем к их лёжке, находим там пулемёт ДТ, вещмешки и рацию. Грузимся и едем на склад. Часовой пропустив нас и закрыв шлагбаум исчез в кустах. На складе скидываем тела и выгружаем добычу.
— Никитин, ты, ранен? — спрашивает старшина.
— Никак нет, это мы вытаскивали этих, хорошо спрятались. Вот Ласка и придумала. — доложил Степан.
Осматриваю тела. Форма НКВД почти настоящая, вытаскиваю документы на первый взгляд не отличишь от настоящих. Подхожу и обыскиваю раненых, форма как на мёртвых, документы такие же. Возвращаюсь в контору. Лжемайор похоже уже отведал кулаков лейтенанта, судя по его сбитым костяшкам.
— Тебе головы нужны или так поверишь. Тела привезли, рубить лень. — говорю я.
— Не надо. Пусть валяются. Устала, сестрёнка? — говорит капитан.
— Немного. Что молчит? Так давай я пообщаюсь. — говорю я и сажусь на корточки перед избитым лжемайором.
Внимательно осматриваю его лицо.
— Что, ты, задумала? — начинает трястись он.
Я продолжаю его изучать.
— Дай карандаш. — протягиваю я руку.
Капитан протягивает мне карандаш. Я начинаю водить грифелем по его лицу.
— Я реально не знаю, где штаб командира. — кричит он.
— Когда сеанс связи? — спрашиваю я.
— В 18:20.- чуть не плачет лжемайор.
— Он скорее всего реально не знает, они по связи и задания, и места встреч получают. Это одноразовый материал. Те кто выживет, может учить начнут. Так, что можно вешать. — говорю я.
— Блин, она права. Смысл
