Перелетная птица 2 (СИ) - Ежов Сергей Юрьевич
Александру тут же припомнились читанные в молодости книги Льва Николаевича Гумилёва, где как раз описывалось взаимодействие суперэтнических систем, в том числе и такой, паразитической.
– Химера. – сказал он – Этот тип сосуществования называется химера.
– Поясни свою мысль, Алекс. – впервые подала свой голос Агата.
– Существую этносы, вы знаете, что это такое. Есть суперэтносы: западноевропейцы, русские, китайцы и так далее. Есть промежуточные формации: западные и южные славяне, какие-нибудь курды… Ну, вы поняли. Суперэтносы иногда дружественны друг к другу, иногда враждебны. Чаще – они просто соседи. А бывают непримиримые к любым соседям, вернее, к любому вмещающему этносу – как ваши ростовщики – что приходят на новую почву и вытягивают из неё всю силу. Они действуют как козы на островах – те выжирают всю растительность до голой скалы, а потому дохнут от голода. В нашем случае ростовщики переходят на новую поляну, то есть паразит внедряется в нового хозяина.
– То есть, ты считаешь наше наблюдение верным?
– Именно так. И ваш вывод я признаю верным: эту заразу можно только выжечь, и я готов вам в этом помочь.
Юные идеалисты нашли область приложения сил, они пылают энтузиазмом, они готовы всё положить на алтарь своего служения. В чём-то они правы, в чём-то ошибаются, но это их жизнь, их страна, их выбор, и Александр готов им помочь.
***
Обратный путь был спокоен и не омрачён никакими происшествиями, пока не приблизились к Петербургу. И здесь, буквально в двух шагах от столицы, начались непонятные события, быстро ставшие тревожными и страшными.
Одиночную «Ласточку» Агата заметила издалека, когда только вышли на траверз острова Мощный, что расположен неподалёку от Лужской губы.
– Алекс, видишь биплан справа? – дала целеуказание она.
– Вижу. Интересно, куда это он так торопится? Может быть, что-то хочет сообщить нам? Но непонятно зачем, мы же скоро приземлимся.
– Алекс, их самолёт вооружен! – тревожным голосом оповестила Агата, разглядывающая биплан в бинокль.
– Да ну? – удивился Александр – И как ты разглядела пистолеты?
– Пистолеты я увидеть не могу, а пулемёт увидела. Он у заднего пилота.
– Добавлю-ка я газку, а ты, Агата, достань-ка из аварийной укладки ракетницу и маузер.
Несколько минут ничего не происходило, потом неизвестный биплан всё же догнал «Фрегат», и теперь насиловал мотор, пытаясь выйти чуточку вперёд, чтобы дать возможность стрелку с «Максимом» обстрелять летающую лодку.
– Агата, занимай место за штурвалом, и веди самолёт с максимальной скоростью. Когда я дам команду, выполняй скольжение вниз и вправо, то есть, постарайся спрятаться под агрессора. Всё ли ясно?
– Всё ясно. – скупо ответила верная жена и боевая подруга, взявшись за штурвал.
Вражеский самолёт догнал «Фрегат» и стрелок заворочал тупорылым стволом пулемёта, ловя цель.
– Действуй, Агата! – крикнул Александр, ловя в прицел пулемётчика.
Сначала он хотел засадить ракетой в борт супостата, но быстро сообразил, что фанеру ему не пробить, отчего ракетница так и осталась лежать в зажиме укладки оружия. Беда в том, что патроны в маузере надо беречь, потому что перезаряжать его – целое дело.
Бах! Промах, но не совсем: из кожуха пулемёта потекла струйка воды.
Та-та-та-та-та! Это пули защёлкали по крылу. По кабине злодей всё-таки промахнулся. Биплан скользнул в сторону, пулемёт выдал ещё одну очередь, и теперь попал, уже в нижнюю часть фюзеляжа.
Бах! Бах! И вражеский самолёт покачнулся. Непонятно – может быть напугал пилота, может ещё что-то.
Та-та-та-та-та! На этот раз вся очередь ушла мимо, что утешает. Но тут Александр увидел, что из пробоин в крыле текут струйки, тут же потоком воздуха разбиваясь в белёсые полосы, тянущиеся за самолётом. Ясно. Это пули пробили бензобаки, и драгоценное топливо покидает его самолёт. Они заправились у яхты Берти, он привёз авиатопливо, но хватит ли теперь бензина до дому? Неясно. И не дай бог, если пули с трассерами – вспыхнем же!
Та-та-та-та-та! Очередь пришлась на хвост гидроплана, и вдруг внутри возник какой-то вибрирующий скрежет
Бах! Бах! И пулеметчик осел вниз, исчез из виду.
Александр тщательно прицелился, и расстрелял все оставшиеся патроны в то место вражеского самолёта, за которым должен сидеть лётчик, и удача ему улыбнулась: «Ласточка» вдруг перевернулась, и, вращаясь, понеслась вниз. Вот она рядом, вот она уже далеко внизу, вот у самой воды, а вот и канула в воду, только пенный круг появилось на поверхности, но волны быстро загладили случайное пятно. Миг – и нет его.
– Агата, ты цела? – тут же бросился он к жене.
– Кажется да. Только прими управление, мне нужно кое-куда.
И Агата стремглав кинулась в сторону туалета.
Александр первым делом осмотрел приборы: всё ясно, бензина уже нет, нужно искать место посадки. Хотя зачем его искать – вон впереди показался Кронштадт, нужно, насколько хватит бензина, дотянуть до него, а уж там моряки пришлют помощь терпящему бедствие аэроплану.
Агата успела занять своё место, когда моторы, сначала правый, а потом левый заглохли. Александр перевёл винты в режим флюгирования и повернулся к жене:
– Извини, родная, но у нас очередное приключение.
– Видит бог – вздохнула Агата – я не кровожадна, но если останемся целы, я свяжусь со своей школьной подругой и договорюсь с её мужем об успокоении этого мерзавца Хьюго. Ведь не соблюдает, подлец, никаких приличий!
До Кронштадта не дотянули совсем немного, зато вполне штатно приводнились неподалёку от одного из фортов, после чего киль наклонился набок и стал раскачиваться туда-сюда. Александр бросился осматривать гидроплан изнутри и обнаружил, что в трюме из десятка дырок бьют фонтанчики воды.
Это не страшно. Взял опилок доски, наколол палочек, обстрогал их до калибра дырок, да и забил все.
– Как у тебя? – наклонилась в люк Агата – подошла шлюпка, офицер спрашивает, какая нужна помощь, я попросила отбуксировать нас к их причалу.
– Вот и отлично. – кивнул Александр – Сейчас проверю нет ли других дырок, да и вылезу.
И по-пластунски пополз в корму, где кажется, журчало.
***
Фон Гревениц примчался ранним утром на отчаянно дымящей миноноске, и, обменявшись приветствиями с дежурным офицером, тут же от причала отправился к узенькому пляжу, на который выкатили из воды подстреленный Фрегат. У самолёта он вежливо обратился к филейной части, торчащей из лючка в хвосте самолёта:
– Доброго утра, Александр Вениаминович.
Филей задвигался, подался из самолёта наружу, и вот уже улыбающийся Александр спрыгнул на землю:
– И вам доброго утра, Иван Карлович! Решили посетить нас, своих беспокойных подопечных?
– Беспокойные подопечные… – оценил гость предложенное определение, но, слегка поморщившись, отверг его – Нет, Александр Вениаминович, ваш термин слишком мягок и неимоверно далек от истины.
– Хорошо, выбирайте более устраивающее: «Беспокойный геморрой», «Ходячий ящик Пандоры», «Надоедливые мухи», «Цирк с сумасшедшими»…
– Хорошо-хорошо! Сдаюсь! – смеясь, поднял руки контрразведчик – Вы в должной мере самокритичны и трезвы в оценке собственного поведения. Рассказывайте свою версию произошедшего, впрочем, не упоминая того, что это первый в истории случай применения автоматического оружия в воздушном бою.
– Минутку! – отозвался Александр и подошел к входному люку самолёта – Милая, у нас гости! Прибыл штабс-капитан фон Гревениц. Пожалуйста, подай нам стол, стулья и не сочти за труд, приготовь что-нибудь простое, но сытное. Наш гость наверняка пропустил завтрак, да и я чего-нибудь покушал бы.
Минута, и в люке появился лёгкий столик, за ним, один за другим, стулья, а следом выглянула Агата:
– Доброе утро, Иван Карлович! – воскликнула она – Как я рада видеть вас! Вы не откажетесь от рубленой котлеты под томатным соусом с картофельным пюре?
– Здравствуйте, ваше сиятельство! – поклонился гость – Кушанье, предложенное вами, весьма соблазнительно, но, право слово, не стоит возиться!
