Время линкоров (СИ) - Романов Герман Иванович
— Японцы построили свои новые броненосцы с одним расчетом — догнать «бородинцев», а тем паче старые наши броненосцы, и навязать им бой, используя превосходство в весе залпа. Все же на «касимах» шесть крупнокалиберных орудий, на «сацумах» уже по десять — на одном в залпе две тонны, на другом без малого три. А полуторный перевес это много, Андрей Семенович, хотя нужно возблагодарить энергичного морского министра — почти на всех наших броненосцах установили восьмидюймовые пушки вместо малых башен. Залп почти в две тонны — снаряды ведь «тяжелые» вместо «облегченных», иначе бы совсем плохо было бы.
Контр-адмирал Дабич негромко разговаривал на ходовом мостике стоя рядом с командиром «Громобоя» капитаном 1 ранга Максимовым. И мысленно возблагодарил судьбу, что в 55 лет остался на ТОФе, причем командующим бригадой броненосных крейсеров, так что даже любимый корабль покидать не пришлось, когда стал флагманом.
— А вот Зиновий Петрович смотрел куда дальше, ведь осознал старик, что не в количестве одних пушек дело, а еще и в единстве главного калибра, при котором существенно облегчается пристрелка и сама стрельба, увеличивается точность. А ведь дистанция боя вдвое выросла, сейчас семьдесят кабельтовых принято за данность, а наши пушки и на сотню снаряд забросят. Так что правильно, что германские пушки на вооружение приняли — у «гангутов» теперь снаряд куда тяжелее — двадцать пять пудов, общий залп больше трех тонн, а в минуту шесть с половиной тонн выйдет. Даже «касимам» под него попадать нельзя, любой другой броненосец будет просто избит. Так что бригада линкоров любой дивизии броненосцев стоит. И учтите — их снаряды девятидюймовую броню пробивают уверенно, ствол ведь длинный, в 50 калибров. Хорошо, что немцы не подвели, вовремя свою пушку изготовили.
Дабич тяжело вздохнул — душу жгло ощущение беспомощности собственной промышленности. И если для армии трехдюймовые пушки выпускали тысячами, а принятые на вооружение германские 105 мм и доработанные до калибра 152 мм гаубицы многими сотнями, то с флотскими орудиями ситуация скверная. Делали лишь орудия Кане — восьми и шести дюймовые, причем вторых производили в достатке. Все что крупнее калибром, покупали в рейхе, орудия там производили качественные.
Но так в России было всегда — что не могли сделать, приходилось приобретать втридорога у англичан и французов. А тут намного дешевле, к тому же вроде союзники по восстановленному «союзу трех императоров». Только возможное столкновение с Ройял Нэви изрядно пугало русских моряков — опыт на протяжении двух столетий прямо говорил о том, что такое занятие крайне опасно и чревато очень большими потерями. Война с японцами серьезно озадачила и многому научила русских моряков — с трудом потопили по три самых слабых броненосца и броненосных крейсера английской («Адзума» французской) постройки. И при этом потеряли больше вымпелов, пусть устаревших кораблей, но все же четыре броненосца и три броненосных крейсера, пусть два из них и числились фрегатами в момент закладки. И в основном на минах, да в ночных атаках японские миноносцы оказались более удачливыми, торпедировали и потопили «Наварин». Совсем старые корабли, канонерские лодки и прочие можно не считать — они оказались «расходным материалом войны», по выражению адмирала Рожественского.
— Ваше превосходительство, принята радиограмма с «Аскольда». «Вижу Объединенный Флот — курсом норд-вест. Обстреляли, убегаю, быстро догоняет четырех трубный крейсер, малый, не броненосный. Преследуют еще два трехтрубных броненосца».
Дабич и Максимов быстро переглянулись, оба прекрасно поняли, что происходит — война, дыхание которой ощущали эти несколько лет, началась. И в справочник заглядывать нет нужды, недавно к нему два дополнительных листа получили со схемами и описаниями достроенных и входящих в строй кораблей под флагом страны Восходящего Солнца. А четырех трубный крейсер там был один, с турбинами, с возможным ходом в 26–27 узлов, построенный при английской помощи (кто бы в этом сомневался). Да и видом он напоминал британские «города», тоже в четыре трубы. А достраивалась еще парочка, напротив указанных данных, напечатано, что войдут эти корабли в строй не позднее начала лета, а то и в марте. И ни один из русских крейсеров-«ветеранов», что уже всласть повоевали с японцами, даже построенные в Германии, такой ход набрать просто не могут, несмотря на принятые меры. Тут нужны турбины, а не паровые машины.
— За крейсером идут «ибуки», — у Дабича название японских быстроходных броненосцев прозвучало почти ругательно, уж больно название для русского человека на слух воспринимается образно. — У них ход указан в 21–22 узла, если вражеский крейсер нанесет «Аскольду» повреждения на отходе, то броненосцы догонят. А нам пора ложится на обратный курс — все, что нужно мы узнали. Теперь надо уходить, у японцев новые корабли мореходные, и скорость на волне уверенно держат.
Бой с двумя новейшими броненосцами в планы Дабича не входил, да и ничем иным кроме потопления, он для «России» и «Громобоя» закончится не мог. Несопоставимыми были бортовые залпы — против четырех 305 мм и такого же числа 203 мм пушек русские имели по шесть 21 см орудий. Тройной перевес залпа, тут сражение устраивать нельзя, только в бегстве спасение. К тому же как раз на такой случай командующий флотом категорически приказывал боя избегать, а дав радиограмму, немедленно отходить к главным силам флота, что находились в Дальнем. А там все благополучно обстоит, иначе бы с установленной в Порт-Артуре мощной радиостанции давно бы сообщение получили. Так что польза от радио несомненная, теперь из любой точки Желтого или Японского моря можно без затруднений связаться с Дальним или Владивостоком, про Чемульпо и Фузан и говорить не следует — они почти рядом, рукой подать, как говорится.
— Радиограмма с «Аскольда» — «вражеский „город“, открыл стрельбу»!
— Это война, Андрей Семенович. «Аскольд» свой долг исполнил, успел оповестить. Отправить радиограмму в Дальний. Нам остается только молиться за каперанга Радена и его команду — извернется как-нибудь…
Броненосный крейсер «Россия» после перевооружения. Будь это проделано в 1904 году, то бой 1 августа при Ульсане не закончился бы так трагически…
Глава 6
— Крупп в большом барыше пребывает, почитай мы немцам на четверть создание новых пушек оплатили. Однако делай мы свои собственные стволы, расходы были бы намного больше. Обуховский завод заказ на восьмидюймовые пушки сорвал, от производства 254 мм стволов отказался, за новые двенадцатидюймовые пушки цену заломил несусветную, и при этом качество не гарантировал. Крупп же за два года свою пушку сделал, и такую, что Тирпиц ее в седьмом году на вооружение своих линкоров принял, отказавшись создания 28 см орудий со стволом в 50 калибров.
Рожественский усмехнулся, вспомнив, как торговались с Круппом буквально за каждую марку, причем удалось выбить весомую скидку за большой заказ. Немцы в 1903 году работали над созданием целой «линейки» стволов в 45 калибров — 21 см, 24 см и 28 см. И русский заказ на создание 305 мм орудия в 50 калибров их сильно удивил. Вот только когда статс-секретарь адмирал Тирпиц осознал по опыту первых боев в Желтом море, какие преимущества даст кайзерлихмарине такая пушка, он, как говорится, «вошел в долю», и как купцы в старину, они «ударили по рукам». Но Альфред вытребовал заказ на постройку русских кораблей именно на германских верфях, чтобы получить бесценный опыт создания «новинок», причем весьма хорошо оплаченный «покупателем». Деваться было некуда — в начале 1904 года заложили «Георгий Победоносец», водоизмещением в 16 тысяч тонн, с мощностью паровых машин в тридцать пять тысяч лошадиных сил, вооружением из восьми 24 см пушек в 45 калибров. И эти же самые пушки заказали в количестве сорока двух штук для перевооружения русских броненосцев, они оказались лучше русских десятидюймовых орудий, производство которых было остановлено еще до войны. Управляющий морским министерством Авелан с генерал-адмиралом Алексеем Александровичем совершенно не подумали, что многие стволы будут расстреляны, как случилось с двумя «адмиралами» на Балтике — броненосцами береговой обороны из Учебно-Артиллерийского отряда. Зато Витте удалось «сэкономить» на заказах, а расплачиваться за головотяпство и просчеты пришлось русским морякам.
