Приемыш для дракона. Родители поневоле (СИ) - Елена Белильщикова
«Интересно, нужны ли чужаку змеи?» – мелькнуло в разуме.
Клайв, прищурившись, оценивающе посмотрел на змею. Она уползала, спеша скрыться в траве. Пальцы словно сами собой потянулись к поясу и вытащили из чехла нож. Губы сжались в тонкую линию, на лице застыла бесчувственная сосредоточенность. Одно движение, один бросок – и Клайв подобрал убитую змею. В душе звенела пустота. Словно все чувства по дороге на остров окончательно растерялись. Осталось место лишь для холодных мыслей, и Клайв посвятил их чужаку и заработку. Парень думал о том, что даже если немного выручит за змею, то все равно будет доволен.
Увидев, что по траве к нему стремительно приближаются две тени, он вскинул взгляд вверх. Над ним парили в плавном полете птицы. Тело змеи выскользнуло на землю. Деревянная шероховатость лука коснулась пальцев. Клайву стало не до мелкой добычи!
Глава 10
Жизнь Священных птиц отличалась от обычной птичьей жизни. Они не вили гнезда, не растили птенцов. Другие птицы умирали, продолжая жить в своих детях. Для Священных птиц будущее не имело конца. Острова давали им энергию, а птицы охраняли их от несчастий. Бури, землетрясения и ураганы – все обходило острова стороной, не смея приближаться к территории, которую оберегали Священные птицы. Казалось, Птичьи острова были их птенцами. И видя парящую в небе пару, люди знали: они под надежной защитой.
Большую часть времени Священные птицы проводили на безлюдном острове. Когда-то давно люди хотели поселиться на нем. Однако своенравная природа не приняла их. С тех пор человек довольно редко появлялся на этом острове. И он стал птичьим храмом.
Священные птицы любили все три острова одинаково. Они летели над островами – и ветер мягко подхватывал крылья, и души словно наполнялись солнечными лучами. Каждая жизнь – и человек, и травинка – светилась для птиц искрой тепла.
Острова тоже любили птиц. Они посвящали им шорох дождя и яркость неба, запах цветов и краски осенней листвы. Когда птицы опускались на землю, звери почтительно уступали им дорогу. А люди собирали букеты из самых красивых цветов и привозили их на необитаемый остров. Оставляя букет на берегу, они благодарили птиц за то, что они защищают острова, или просили о чем-нибудь. Крылатые хранители островов не всегда могли исполнить просьбы. Но когда люди возвращались домой, в их душах появлялась легкость и уверенность, что они смогут справиться с любыми трудностями. Люди начинали верить в чудо.
Птицы приносили цветы в одну из пещер. Там, среди сухих лепестков и свежих букетов, в объятиях ароматов, они пережидали дожди. Струи воды занавесью закрывали вход, и дождь пел для пары тихие песни.
В этот день дождя не было. Не было и солнца. Оно пряталось за тучами, словно пытаясь скрыть от своего взгляда землю. Море подражало серости неба и шептало берегам острова о своей тревоге. Ветер сзывал тучи, и они нависали плотным тяжелым потолком. Казалось, их удерживало всего пару ниточек. Оборвутся – и серость рухнет на землю.
Птицы кружили над островом, высматривая в воздухе надвигающуюся опасность. Угроза приближалась.
Священные птицы никогда не опасались за свои жизни. Их уважала природа, ценили люди. Им нечего было бояться в своем большом «гнезде», состоящем из трех островов. И почувствовав тревогу, птицы решили: что-то угрожает спокойствию их земель.
Внизу в берег острова вкололась темная щепка. Заинтересовавшись, белая птица спустилась пониже. Лодка. И человек. Но он пришел не для того, чтобы попросить о помощи. Люди почти никогда не охотились на необитаемом острове. Что же привело сюда охотника? У приплывшего на остров человека был лук и стрелы, а в глазах темнела решительность. Он пришел, чтобы обрывать жизни.
Черная птица – самец – тоже спустилась ниже. Тревога все нарастала. Крылья тянули вглубь острова, в пещеру с цветами… Спрятаться, затаиться, выждать, пока опасность пройдет мимо… Нет, они же Священные! Чего им бояться? В душе бушевало незнакомое чужеродное ощущение. Опасение. Почти страх.
Черная птица позвала белую за собой, чтобы улететь ввысь. Еще не зная, что слишком поздно.
Глава 11
«Целься под крыло», – говорил Дик, желая, чтобы тела птиц были повреждены как можно меньше.
Одна из стрел легла на лук. Клайв прицелился. Над ним парила белая птица… Натянутая тетива дрожала в предвкушении, когда сможет отправить в полет смерть. Время замерло. Даже ветер остановился, схватившись за ветви сосен.
Пальцы разжались, отпустив тетиву. Стрела тонкой молнией пронзила пространство, отправившись наперерез птичьему полету.
Крик боли разорвал воздух в клочья, и небо бросило под ноги убийце белую хранительницу островов.
Клайв поспешил к ней. Белоснежная птица лежала на сухой траве, цепляясь за жизнь тяжелым дыханием. Из раны возле крыла сочилась кровь, сбегая из обреченного на гибель тела.
Сверху раздался птичий крик. Повернувшись на звук, Клайв увидел стремительно кинувшуюся на него черную птицу. В грудь впилась острая боль – когти вцепились в кожу.
Клайв увидел глаза птицы. В их осмысленном и совершенно разумном взгляде сосредоточилась вся боль мира. Самец из Священной пары потерял все. Теперь у него остались только осколки воспоминаний. И ярость.
Мощные крылья ударили по телу. Парень пошатнулся. Равновесие предательски начало выскальзывать из-под ног. Птица разжала когти, и Клайв упал на спину.
Белые перья случайно коснулись руки, и он, дернувшись, повернул голову. Птица еще не умерла, но уже с трудом находила силы для последних вдохов и выдохов.
Клайв увидел боль в ее глазах, и время растянулось. Взгляд птицы наполнял воздух почти осязаемым страданием. Она знала, что умирает. И прощалась с невозможным теперь будущим. В темно-янтарных глазах застыла отчаянная тоска. А еще в них был укор. Молчаливый, но пронзающий до глубины души.
Прерывистый выдох – и янтарь взгляда потускнел навек.
Краем взгляда заметив движение, Клайв посмотрел вверх. Небо с грозным осуждением хмурило тучи. Взмывшая ввысь черная птица бросилась вниз.
Мгновение – и птица, разрывая ткань одежды, вонзила когти. Тело прорезала боль. А черный хранитель острова занес клюв, готовясь к смертоносному удару. В ее глазах светилась пугающей силы скорбь. Рука Клайва выдернула нож из чехла. Они атаковали одновременно. Клюв птицы стремительно рванулся к лицу парня, а нож пронзил воздух, направляясь к ее груди.
Птица не успела. Клайв оказался быстрее. Изогнув назад шею, птица закричала. Крик, переливаясь, взлетел в небо. Он вырывался из слабеющего тела, наполняя и воздух, и облака.
Глава 12
На мгновение они – убийца и жертва – словно стали одним целым. Взгляд
