Превозмоганец-прогрессор 6 - Серг Усов
— Куда?! — хором удивились герцогиня и графиня.
— В пропасть, — повторил землянин, идея только что пришла ему в голову, — Помните ущелье у Змеиной горы в пятнадцати километрах отсюда? Вот там, на его дне, я и сделаю площадку-ловушку. Для тех, кто решит поиграть с кланом. Ты как, Лана, по Дину не сильно соскучилась? — переменил он тему, заодно намекая, что пора бы заканчивать с набиванием утробы, его ждут и другие дела.
В этот момент куранты Башни Страха пробили девять часов.
— Соскучилась, — ответила Латана, поднимаясь из-за стола, — Ты обещал, что янычары уже послезавтра вечером вернутся.
— Кто обещал? Я? Да, так и будет. Настоящий мужчина и доблестный будущий правитель у тебя растёт, — похвалил Егоров наследника, и не с целью польстить подруге, как любая мать гордившейся своим сыном, а вполне искренне, — Ни в чём старается парням не уступать. Не капризничает и не жалуется на тяготы и лишения военной службы. Тания, — посмотрел он на жену, — Ты во дворце остаёшься?
— А ты куда собрался? Опять в свой техноград? — уточнила супруга.
— Не, у меня есть кое-какие торговые и прочие дела в столице. С вашего разрешения я откланяюсь до вечера.
Глава 3
В то, как устроена налоговая система королевства Ливор, Егоров не вникал, не было никакой надобности. Также не интересовался он этим вопросом и во время путешествия по герцогствам Полуострова, но, когда попаданец сам стал не просто графом, а и советником правительницы Гирфеля, то жизнь заставила окунуться с головой в данную проблему. Чтобы убедиться, насколько запутан и плохо организован сбор денег в казну всех уровней власти.
Если с таможенными платежами и сборами за проезд и въезд всё было более или менее понятно, то вот с огромным количеством косвенных налогов Игорь едва смог разобраться. Даже торговые подати тут платились не только продавцами, но и покупателями, причём не всеми.
К примеру, существовал налог на ношение кожаной обуви, который дворяне не платили совсем, а простолюдины от пяти до восьми гиров в год, в зависимости от своего имущественного ценза. Сумма небольшая, но за неуплату легко можно было нарваться на большой штраф, а порой и на порку.
И таких косвенных поборов здесь имелось множество. Иногда многие подданные про существование части из них не ведали. Каждая война или тяжёлая ситуация в экономике герцогства приводили к появлению новых налогов, при этом старые, само собой, никто отменять не торопился. Землянин уже знал, что подобным образом обстоят дела и в других государствах.
Совершенно естественно, что сложность и запутанность местного налогового законодательства снижали поток денег в казну, зато обогащали личные карманы чиновников городской ратуши и герцогского дворца, и замена всех косвенных поборов на подушную подать, снижавшая общую налоговую нагрузку, но увеличивающая доход за счёт почти прозрачного контроля, не могла вызвать радость у обличённого властью дворца.
Поэтому, автор проведённой мытной реформы обоснованно подозревал, что бунт черни не был спонтанным. За беспорядками кто-то стоял, и попаданца интересовало, кто именно.
А ещё, Люс, тот самый янычар, внедрённый в преступную среду Гирфеля, сообщил, что в столице орудуют несколько связанных с пиратами Йенк-Утисса группировок, занимавшихся незаконным обращением в рабство свободнорожденных детей из бедняцких кварталов и беспризорников.
Подобная запрещённая деятельность существовала всегда во всех городах континента. С ней боролись, но не очень активно. Судьба безработных, оборванных попрошаек мало кого интересовала. К тому же, такого неприкаянного, склонного к преступности добра везде имелось в избытке, да и фраза «бабы ещё нарожают» в Орване тоже была знакома.
Только сейчас у средневековых похитителей детей появился серьёзный конкурент с Земли, сам имевший виды на неприкаянных подростков, а значит работорговцам в Гирфеле стоило ожидать для себя больших проблем.
Оставив жену помогать правительнице разгребать государственные дела — Танию хватало и на то, чтобы вести своё хозяйство, и поддерживать подругу — Игорь порталом отправился к себе. В замке он сменил облик на франтоватого моснорского богатого выскочку Егора и с помощью заклинания Пространственный Тоннель оказался в своей конспиративной квартирке.
— Ох, Егор, опять ты как-то незаметно к себе прошёл, — сидевшая на лавочке в своём крошечном саду тётушка Родалия — бабуся божий одуванчик — подслеповато прищурила глаза, глядя на вышедшего на крыльцо молодого жильца, которому сдавала за весьма умеренную плату — гир в пятидневку — свой двухкомнатный флигелёк, притулившийся к её одноэтажному домику, — И уже уходишь. Так и не хочешь попробовать моего варенья?
— Очень хочу, уважаемая Родалия! — громко почти выкрикнул Игорь, старушка была не только слеповата, но и глуховато, что попаданца в данном случае вполне устраивало, — Только дела заставляют всё время торопиться!
Он весело отвесил учтивый поклон своей домохозяйке и не задерживаясь на беседу с любящей поболтать старушкой — пожалуй, единственный её недостаток, замеченный землянином — двинулся к маленькой запасной калитке, через которую попал на маленькую, совсем узкую улочку, идущую параллельно главной.
Игорь пользовался своим отдельным входом во двор, что было очень удобно. Через эту калитку приходила и уходила ещё и рабыня Родалии, такая же древняя, как и её хозяйка.
Адрес вдовы морского капитана Егорову подсказал Дильян, который в свободное время общался с отставными, как и он сам, моряками. Скучал комиссар стражи по морю, это попаданец приметил.
Дом вдовы располагался на краю квартала, заселённого буржуа средней руки и рантье, неподалёку от района гавани и граничил с западными столичными трущобами, что конечно же арендаторам шло в минус.
Содержать жильё и жить вдвоём со служанкой старушке помогали три взрослых сына, по примеру своего отца служивших капитанами торговых судов. Ну и кое-какие сбережения, как понимал попаданец, у Родалии имелись. Однако, от лишней копеечки, или гира, по-здешнему, мало кто станет отказываться, вот и вдова сдавала в наём отдельный флигель, расположенный в небольшом саду на заднем дворе.
А ещё Родалии было скучно, и она рассчитывала узнавать от жильца свежие городские сплетни — самая тяжёлая для Игоря плата, так как делиться со старушкой новостями ему приходилось едва ли не переходя на крик, повторяя по несколько раз одно и тоже и помогая себе жестами рук, что тот сурдопереводчик.
То, что двадцатитрёхлетний жулик из Моснора имеет общие дела с Тихим Му, знали многие преступники столицы — попаданец и не хотел, чтобы это было тайной — и какие-либо агрессивные действия со стороны
