Джони, оу-е! Или назад в СССР (СИ) - Шелест Михаил Васильевич
Красть я ничего не собирался, а собирался подружиться с Мишкиным отцом, ибо в области радиотехнике имел грандиозные планы. Планы пока роились в голове, но были готовы перетечь на бумагу. Думаю, тетрадки в двенадцать листов мне должно хватить. Хотя лучше было бы сразу начать излагать свои мысли в тетрадь листов на сорок восемь. Если излагать с подробностями и описаниями проектов.
В той своей прошедшей жизни я заканчивал Владивостокский политех. Вернее, — Дальневосточный политехнический институт, а в просторечье — ДВПИ. Пять лет я учился на электро-радиотехническом факультете, подрабатывал в лаборатории подводной робототехники –была тогда и такая — и получил соответствующую специальность.
Прямо сейчас я мог собрать хоть качественный усилитель звука уровня Akai AA-5800, что остался у меня дома в Москве две тысячи двадцатого года. Хотя компоновку я бы этому усилителю улучшил. По короткий путь сигнала японцы, почему-то, не подумали. Такие усилители можно клепать сотнями в год, а ценник у них весьма приличный.
Для себя любимого я восстановил легендарный усилитель мощности RB-5000 с блоком контроля RC-5000, имеющего эквалайзер и кучу частотных переключателей. Такой собрать в теперешних условиях было бы весьма проблематично.
Но и для простейших усилителей нужны радиодетали, а с ними в СССР имелась серьёзнейшая проблема, которую я хотел решить через Мишкиного отца. Других кандидатов в партнёры по бизнесу на горизонте не наблюдалось.
Уже на следующий день я отпросился у матери в Дом Пионеров.
— Зачем тебе? — удивилась она. — Ты же авиамодельный вроде забросил?
— Хочу в радиотехнический кружок записаться. Цветной телевизор нам соберу.
Я пошутил, а мать не рассмеялась, а нахмурилась.
— Договорилась я с тётей Светой, что нам в кредит телевизор Горизонт выпишут. На целых пять лет кредит. Из зарплаты по десятке в месяц всего будут отнимать.
Она сказала это вроде радостно, но глаза её были грустными.
— Ничего, мам, я что-нибудь придумаю.
Женщина округлила глаза, разулыбалась и, потрепав меня по густой шевелюре, так нежно сказала: «Ух ты мой выдумщик», что я чуть не заплакал от жалости к ней, припомнив, что ещё вчера хотел повеситься прямо тут в комнате. Бр-р-р…
На меня напал знакомый мне азарт, когда я точно знал, как надо делать. Такой азарт напал на меня после сорока лет, когда мне вдруг открылась суть военного искусства и сокровенные тайны передвижения частей человеческого скелета. Тогда я за пару лет постиг то, что не мог постичь все предыдущие годы. Это было моё самое счастливое время. Но оно продлилось всего десять лет. Потом организм стал рассыпаться.
Я сейчас воспрянул духом только потому, что понял, что судьба даёт мне ещё один шанс построить своё тело так, как я хотел в сорок лет. Тогда мне не хватило времени. Теперь времени у меня имелось в достатке. Если, конечно раньше не утону или не сломаю что-нибудь так, что не смогу двигаться. С моим, как сказала мать, везением такой сюжет был вполне вероятен.
Так что я поехал в Дом Пионеров, что находился на улице Ленинской на остановке Лазо. Я знал это место, хотя сам в той жизни его не посещал. Я увлекался САМБО и ходил тренироваться в спорткомплекс Динамо.
Дошагав до трамвайной остановки «Сахалинская» я уселся на одиночное сиденье и выставил загипсованную ногу в проход, чтобы меня не подняли старички, старушки, да и просто взрослые дебелые тётки — любительницы поорать на детей, не уступающих им место. Гипс меня упросила надеть мама. Я надел и примотал к гипсу кед, чтобы можно было наступать на ногу.
Проезжая мимо следующей остановки: «Улица Новожилова», я увидел надпись «САМБО», написанную белой каской прямо на окнах первого этажа пятиэтажного дома. Рядом были двери, но н а них висела вывеска «Ателье мод».
— Странно, — подумал я. — Где же вход в клуб?
Ещё я подумал, что не пойду записываться в Динамо. Полукаров считался одним из лучших тренеров Приморского края, но, видимо, не судьба. Да и встречаться со своим двойником, уже занимающимся целый год в секции, мне не хотелось. Мне вообще не хотелось встречаться с самим собой. Не представляю, как себя вести и что я почувствую во время нашей встречи.
Мне сейчас вообще никакой тренер не нужен был. Зная как, можно было и самому спокойно тренировать своё тело. Были бы достойные партнёры и соперники. Приняв решение записаться сегодня же в ближайшую к дому секцию САМБО, я благостно подставил лицо взошедшему из-за сопки солнцу.
— Можно помедитировать, — подумал я и принялся тихонько дышать, прокачивая свой нижний даньтянь.
Как уже говорилось, я не был продвинутым мастером внутренних стилей боевых искусств, управляющим потоками внутренней энергии. Честно говоря, я в неё не верил. Однако предлагаемые техники помогали мне сосредоточиться, сконцентрироваться. И не только на спортивных результатах.
Дзен помогал творить. Только высокая концентрация позволяла вести руку в нужном направлении и нажимать на кисть с нужным усилием. Вы не представляете, какое это блаженство, слиться воедино с кистью, водой, краской, листом бумаги и окружающей природой, передавая своими движениями движение ветра и колебание травы и листвы. Вы не представляете, какое это счастье.
Главное в постижении дзен, — это не уснуть во время медитации, вспомнил я вовремя, уже проваливаясь в бездну сна, и открыл глаза. Проезжали остановку «Спортивная». На ней функционировал стадион КТОФ, то есть — Краснознамённого Тихоокеанского Флота. Тут Женька зимой катался на коньках. Но лёд тут очень часто был занят хоккеистами, поэтому мальчишки предпочитали стадион «Авангард». На котором, кстати, летом проходили соревнования по спидвею.
Мотокроссом я в той жизни не занимался. Прохладен был к мото- и автотехнике.
— Может сейчас заняться? — подумал я, но тут же отбросил глупую идею. — И что оно тебе даст? Переломанные кости и убитую голову? Кстати, про голову… Записываться на бокс или нет? Голову было жалко, но драться научиться надо. И научиться быстро. А бокс — это самое оно.
Несмотря на то, что я всю жизнь посвятил «ногомашеству», бокс мне нравился. Для техники рук — самое то, что надо. А сейчас ногами никто и не машет. Ноги к боксу «прикручу» я сам. Если массы сильно разные, то лучше тяжёлого противника обезножить лоукиками. Да и в принципе, встречаются жизненные ситуации, когда ноги остаются единственным оружием. Или голова… Или локти…
Решив записаться в секцию бокса, я подумал, что записываться придётся всё-таки в «Динамо». Я вздохнул и продолжил медитацию.
Глава 4
В Доме Пионеров меня записали в группу радиотехников без лишних разговоров. Причём тут же присутствовал руководитель, лениво поинтересовавшийся для чего мне это надо?
— Хочу сам собрать приёмник и передатчик и научиться работать на ключе.
— На ключе научиться работать — это не к нам, а к радистам, — скривился руководитель — мужчина лет сорока с залысиной выше лба с грустными глазами спаниеля и шмыгающим носом алкоголика.
— Вы не поняли. Я хочу сам собрать, а уже потом научиться работать на ключе.
— Это сложно, — прогнусавил он, и я подумал, что, скорее всего, он просто простывший, а я уже записал его в «пьяницы, алкоголики-тунеядцы».
— Ты знаешь, что такое «колебательный контур»?
— Колебательный контур? Это — электрическая цепь, содержащая катушку индуктивности, конденсатор. Колебательный контур — простейшая система, в которой могут происходить свободные электромагнитные колебания (при отсутствии в ней источника электрической энергии). Применяются в усилителях, радиоприёмниках и радиопередатчиках.
— Тебе сколько лет, мальчик? — с интересом посмотрел на меня руководитель кружка.
— Двенадцать.
— Физику, значит, ещё не учил.
— У меня брат — студент. Он задолбал меня своей физикой, двоечник. Хорошо, что на третий курс перешёл. Теперь я сопромат изучаю.
Мужчина посмотрел на меня с интересом и усмехнулся.
