Сердце ледяного мира (СИ) - Шепот Яна
В картине мира, которую он пытался собрать, зияло множество чёрных пятен и дыр. Как их заполнить, человек не знал. Эти размышления пожирали слишком много сил, будто гигантские космические дыры поглощали всю энергию. Человек чувствовал, как расползались мысли, как тело словно наливалось свинцом, веки тяжелели.
Странный непонятный мир растворялся. Деревянные домики, окружённые плетёными заборами, превращались в стеклянные высотки. На голых ветвях деревьев набухали почки и бутоны. Затем появилось лицо. Длинное, худое, с острым подбородком. Рыжие волосы были собраны в хвост на макушке. Зелёные глаза смотрели внимательно. Словно за мышью лабораторной наблюдает. От этого человеку стало неприятно.
— Артур? — спросила девушка. — Артур, ты слышишь меня?
Она протянула к нему руку….
Что-то грубо схватило его за волосы. Сон растворился в ослепительной боли и ярости. Какого хрена?
— Подъем! — скомандовал мужской голос.
Человек узнал голос Эйнара.
Брат Мириам дёрнул его с такой силы, что показалось, будто оторвётся скальп.
Человек упал с узкой лавы, сильно ударился локтем. Руку свело. В нервы будто воткнули тысячи иголок. Эйнар ногой открыл дверь и выволок его из комнаты. Человек пытался вывернуться. Бил по державшей его руке. Царапал её. Но Эйнар не обращал ни на что внимание.
Внезапно хватка ослабла. Человек упал на пол. Скальп горел. Внутри все раздувались от непонимания, обиды. За что?! Человек схватился за голову, будто ладони могли унять боль. Мир вокруг казался призрачным. Моргни — и он исчезнет. Сотрётся.
Первый удар ногой пришёлся по рёбрам, воздух со свистом вылетел из груди. Человек открывал рот, но не мог вдохнуть. Лёгкие горели.
— Снимай колдовство! — ревели над головой.
Он не понимал, что от него хотят. Какое колдовство? Что происходит?
Ещё один удар. В живот. Волна тошноты поднялась к горлу. Обожгла грудину.
— Я кому сказал, снимай! — громыхал голос Эйнара.
Удар. Удар. Со всех сторон. Человек свернулся калачиком. Прикрыл голову руками.
— Оставь его в покое! Прекрати! Хватит! — истерично завопила Мириам, но Эйнар не реагировал, удары обрушивались с новой силой.
Вдруг все резко прекратилось. «Может я умер?» — промелькнула мысль. Нет, мёртвые не чувствуют столько боли.
Человек с хрипом втянул воздух. Небольшой глоточек. Лёгкие словно забыли, как дышать, и отозвались огнём. Но всё получилось. Один вдох. Другой. Кислород тушил огонь внутри.
Разум барахтался в каком-то пузыре из боли и хаоса. Звуки, голоса, цвета, силуэты — всё казалось далёким и ненастоящим.
— Вы как? Сильно болит? — раздался голос.
"Это Хельга. Хельга. Хозяйка дома", — мысленно произнёс человек, ощущая, как от таких простых утверждений хаоса становится меньше, а под ногами будто появляется твёрдая земля.
"А там Мириам. Она не опасна. Они не опасны".
Не дожидаясь ответа, ему помогли сесть, стянуть рубашку. Хельга охнула. Человек опустил взгляд и заметил расползающиеся по телу синяки.
"Ого", — только и подумал человек, чувствуя некоторое отупение, словно он рассматривал картинку.
Вдруг женщины замерли. Даже воздух, казалось, зазвенел от напряжения. Человек посмотрел в ту сторону, куда уставились Хельга с Мириам. На пороге возник Эйнар. Заметив его, человека охватил страх.
"Нет, пожалуйста! Не надо!" — мысленно взмолился человек.
Мириам вскинула лук.
— Успокойся, околдованная, — бросил Эйнар.
Он забрал ботинки, тулуп с вешалки и вышел.
Хлопнула дверь, все разом облегчённо выдохнули, и в доме стало как-то светлее.
Мириам с Хельгой помогли человеку сесть на лаву, нанесли какую-то едко пахнущую чесноком и уксусом мазь.
— Поднимите руки, я Вас замотаю, — закомандовала Мириам, держа полоски ткани.
Её голос доносился как будто издалека. Мир как-то странно подрагивал, словно находился за стеной раскаленного воздуха. Человек поднял руки. Казалось, что они не его. И тело не его. И этот мир тоже.
Хельга прикоснулась к его лбу и принялась говорить. Человек улавливал лишь отдельные слова.
— Жар…. Я….супу…выпить… Хорошо?
Человек кивнул и позволил Мириам себя поднять и отвести в комнату. Его положили на кровать-лаву и накрыли одеялом.
Он должен сказать что-то очень важное! Человек схватил Мириам за руку.
— Подожди… — губы не слушались, но он направил остатки сил для того, чтобы произнести:
— Я вспомнил своё имя.
Глаза девушки расширились от любопытства, она даже наклонилась ниже. Человек сглотнул.
— Меня зовут Ар… — запнулся.
Он запомнил только первые буквы. Как же дальше?
— Аргус? Арен? — перечисляла Мириам имена, стараясь помочь. — Аркель? Армон? Арн?
Все не то… Не то… Ар… Ар… Как же его назвала та рыжая девушка из сна?
— Арон?
Попытки вспомнить отнимали слишком много сил. Накатила такая тяжесть, что невозможно было держать глаза открытыми.
— Аргон?
Человек кивнул. Пускай будет так. На лице Мириам просияла улыбка.
— Приятно познакомиться, Аргон! А теперь ложитесь, отдыхайте и выздоравливайте! Вы меня поняли?
* * *От переизбытка эмоций Мириам не могла уснуть. Она кружилась по комнате, широко раскинув руки. Тонкое пламя на длинной лучине трепетало всякий раз, когда она проходила мимо. Причудливые длинные тени колыхались на стенах и потолке.
Девушка села на край кровати, блаженно улыбнулась, а потом упала на подушку.
Мириам вспомнила рассказы отца о том, как он посетил город Оре, что лежал далеко на востоке, в королевстве Лимия.
— Это шумный город, который построили на воде, — как будто наяву услышала она голос отца, и сердце защемило от тоски. — Дома не такие как у нас, они стоят на сваях, что уходят глубоко в озеро. Я гостил у одного человека, звали его… вроде бы Деон, так вот, у него на кухне есть дверь в полу. Прямо, как у нас в сенях есть дверь в погреб, так и у него. Только под ней вода. Утром Деон брал удочку, поднимал дверь и ловил рыбу к завтраку.
— Ничего себе! — восхитилась маленькая Мириам и схватилась за свои щеки. — А расскажите еще про Оре.
— О, это город, словно паутина: между домами протянуты навесные мосты. Некоторые над самой водой, а есть такие, что соединяют вторые этажи, крыши. А еще восточнее от Оре есть такая река, воды которой горячие, как парное молоко. Из-за этого земля вокруг тоже живая. На ней до сих пор растет трава. Сочная и зелёная. Ты не представляешь, какая она мягкая! Не такая, как у нас, жёлтая да колючая, будто иглы ежа. Нет. Там трава мягкая, проведешь ладошкой — и травинки сгибаются от прикосновения.
— Ого, правда?
Отец кивнул.
— Папа-папа, — заёрзала на коленях Мириам, — а Вы видели город чуди?
— Нет, зайчик, к сожалению, не довелось.
Воспоминание растаяло, оставив слёзы на глазах. Какие славные, тёплые были вечера. Отец рассказывал и про другие города, в которых ему удалось побывать. Мириам представляла, что, когда вырастет, обязательно увидит город-паутину Оре, горячие воды реки, проведёт ладошкой по нежной, изумрудной траве, и обязательно посетит таинственный город чуди. Там, как утверждают легенды, все выложено из драгоценных камней, и пол покрыт не досками, а чистым золотом.
Время шло. Она росла и понимала, что мечты останутся мечтами. От этого было так невыносимо больно, поэтому Мириам запретила их. В тот момент она как будто умерла: из души ушло все тёплое, светлое и сказочное, остались только холод да серость. Иногда, тёмными вечерами, когда она долго не могла уснуть, мечты прорывались в виде фантазий: перед внутренним взором бежали волны озера Оре, но сердце опять сжималось от тоски, и наворачивались слёзы. Мириам себя ругала.
— Смирись ты уже, наконец, с тем, что этого никогда не будет! — строго выговаривала она самой себе и била себя ладонью по макушке. — Смирись, что твоя жизнь пройдет в окружении лесов и болот, а самое большое путешествие, которое будет — это поездка в Йорн-Хель!
