Странник (СИ) - Седой Василий

Довольно долго мы сидели молча, пока тишину не нарушил Антон Иванович, который незатейливо попросил меня рассказать о мире, из которого я сюда пришёл.

Собственно, почему и нет? Тем более, рассказать мне есть, что.

— Попал я сюда из мира, который в своём развитии ушёл далеко вперёд по сравнению с вашим. Можно сказать, что я пришёл сюда из будущего вашего мира. По крайней мере, все на это указывает. Поэтому, начну я, наверное, свой рассказ с тех событий, которые вскоре здесь произойдут…

Дальше я рассказал все, что помнил из истории своего мира, не вдаваясь в детали. Только основные события, и чем все закончилось. Казаки, слушавшие рассказ со всем вниманием, охренели напрочь, когда я дошёл в повествовании до революции семнадцатого года и гражданской войны. Особенно их впечатлила информация о произошедшей смене мировоззрения большей части населения, связанной с атеизмом. Они не хотели верить в подобное. Я убедил их в правдивости сказанного, как это не странно звучит, своим безразличием. Мне реально было пофиг, поверят они мне или нет. Рассказал, и ладно. А в конце я ещё плеснул слегка керосинчика в огонь, обозначил один момент.

— Вы ведь староверы, Антон Иванович? Ваши единоверцы очень активно участвовали в свержении царя, и в целом спонсировали всяких революционеры. Только вот результат получили прямо противоположный желаемому. Прижала советская власть ваших единоверцев так, что о них и слышно ничего не было. Делайте, как говорится, выводы. Нужно ли вам во всем этом участвовать?

Когда я говорил о раскачивании ситуации староверами, и особенно о спонсировании революционеров, казак даже с лица спал. Он явно знает о подобных вещах побольше моего и подтвердил это своими дальнейшим словами. Он как-то подобрался и спросил:

— Согласишься ли ты, странник, встретиться с несколькими нашими старшими?

Я подумал, надо ли это мне, и махнул рукой. Пофиг, если информация обо мне начнёт расходиться, я найду, где пересидеть время до начала революции. А потом всем уже будет не до меня. Исходя из этих соображений, я ответил казаку:

— Соглашусь при условии, если они принесут клятву о нераспространении информации обо мне.

Тот только кивнул в ответ и перевёл разговор на другую тему, задав очередной вопрос:

— Раз для тебя все, здесь происходящее, уже история, то, наверное, ты сможешь ответить. А возможно ли у нас сделать такое же оружие, как у тебя?

Я пожал плечами и ответил, как думаю:

— Теоретически, наверное, можно. Конструкция не особо сложная. Если китайцы когда-то клепали их только в путь, то почему здесь нельзя изготовить? Конечно, проблем возникнет множество. Но, думаю, что они решаемые. Правда, всё это обойдется недешево. Ведь придётся делать и боеприпасы по образу и подобию имеющихся в наличии. А это будет непросто. Да, и честно сказать, я в этом деле не специалист. Чтобы сказать однозначно, нужно спросить людей, работающих с железом. Они лучше разберутся в том, можно повторить или нет.

Ответив на вопрос казака, я сам поинтересовался о том, что они здесь делали. Ведь, судя по всему, на них напали в стороне от места нахождения их лошадей.

Оказывается, Антон Иванович приобщает своего младшенького к походной жизни. Другими словами, учит казачьим умениям, и попутно они путешествуют время от времени по Уральских горам. В этот раз забрались довольно далеко от дома и уже собирались поворачивать назад, но не успели этого сделать. В стороне от лошадей они оказались из-за охоты. Захотелось добыть какую-нибудь живность. Вот и рыскали по округе.

В разговорах время незаметно приблизились к обеду, пришлось отвлечься на приготовление пищи. Пока я кашеварил, голову не покидала одна навязчивая мысль:

— В жизни так не бывает, чтобы один шанс на миллион сразу сработал. Я сейчас про свою встречу с казаками, которые, по их словам, чуть ли не единственные в этом мире, владеющие информацией о попаданцах из других миров. Не бывает таких случайностей, это подозрительно. Опять же, я не страдаю особой доверчивостью. Так почему я разоткровенничался с этими, по сути, посторонним людьми? Ведь можно было на вопрос о том, пришелец ли я, отшутиться, а оружие обозвать экспериментальным. Да много чего можно было понапридумывать. Так нет же, все выложил, как есть. Что это, как не дурость? Если это везение, как во время прошлого попадания, когда все получалось на раз, а потом все закончилось инвалидным креслом, то ну его нафиг такое счастье. Вообще не хочется жить инвалидом, настрадался.

Я не стал делиться этими мыслями с казаками. Везение вечным не бывает. Надо поосторожнее себя вести, когда всё закончится. Звучит, как бред, но ничего другого в голову не лезет.

Прожили мы на этом месте целую неделю. На молодом парне рана заживала, как на собаке. Можно сказать, не по дням, а по часам. А вот со старшим не задалось. Ни с того, ни с сего рана воспалилась, а потом и наполнилась гноем. Пришлось резать и чистить. Думаю, если бы не антибиотики, не выкарабкался бы казак. А так, пусть и со скрипом, но потихоньку пошёл на поправку. Когда мы свернули лагерь и отправились в дорогу, первые дни больше десятка километров за светлое время суток не проходили. У меня сил не хватало на большее. Из казаков пока помощники так себе. А одного меня явно маловато для такого количества лошадей. Уставал так, что хотелось бросить все нафиг и отправиться дальше налегке. Только природное упрямство, ну и ещё немного жадность, не позволили поступить таким образом. Гораздо легче стало, когда выбрались на тракт. А вообще хорошо, когда казаки включились в работу, пусть поначалу и на минималках.

До хутора, как его называл Антон Иванович, добрались только через двенадцать дней пути после начала движения. Далеко же они забрались, ничего не скажешь! Встречающиеся по дороге казаки с удивлением рассматривали нашу кавалькаду, а многим из них Антон Иванович рассказывал о произошедшем. Они внимали со всей серьёзностью и обещали передать информацию по инстанции. Никому не нравится, когда в безопасных землях появляются разбойники.

Ещё за полдня пути до прибытия на место меня уведомили, что мы уже приехали и находимся на земле, которую обрабатывает семья моих спутников.

Я с удивлением рассматривал обширные поля и огромные сады, мимо которых мы держали путь. Стало понятно, почему Антон Иванович смотрел на мои трофеи снисходительно и равнодушно. Правда, они не бедствуют с таким-то количеством земли. Я удивился ещё больше, когда мы добрались до хутора. Это была нормальная такая по размеру деревня с огромным особняком и даже с небольшой каменной церковью. Даже селом этот хутор назвать будет не зазорно. Как выяснилось чуть позже, все, здесь проживающие, в той или иной степени были родственниками. Огромное количество разнообразных вспомогательных помещений, раскиданных по всей деревне, намекали на неплохой достаток местного населения. Я сейчас говорю не о небольших пристройках, а имею ввиду только приличные по размеру сараи, в которых мычало, кукарекало и хрюкало огромное количество живности. А на небольшом пруду, расположенном на окраине деревни, не было видно воды из-за находящихся там гусей и уток. Богатое село, сомнений никаких не было.

Встречали нас буднично. Складывалось ощущение, как будто казаки на часик отлучились из дому. Антон Иванович, заметив моё удивление, улыбнулся и объяснил. Родные просто привыкли к его длительным отлучкам и не обращали на них особого внимания.

Все изменилось, когда народ узнал о ранении близких. Казаков сразу же по-максимуму окружили вниманием. В расположенный неподалеку Уральск сразу отправили гонца за доктором.

Меня, после рассказа Антона Ивановича о моем вмешательстве и их спасении, приняли, как родного.

Особенно отметился худой и прямой, как палка, старик. Он подошёл, внимательно в меня вгляделся и произнес:

— Мы в долгу перед тобой. Я, как старший в роду, этот долг признаю.

Я пожал на это плечами и ответил:

— Да не нужны мне ваши долги. Помог и помог, все мы люди.