Григорий + Ведьмин холм - Robo-Ky
- Я тебя не заставляю, – снова обратился к ней, – я и так тебе не доверяю уже только из-за твоего ребёнка и той лапши, что он навешал тебе на уши. Плюс момент… на столе, – я аж поёжился и чуть не затянулся в себя. – Сейчас у нас только три пути: ты продолжаешь стоять на своём, и я курю; ты клянёшься Укуру и мы разговариваем как разумные люди; ну и ты всегда можешь уйти домой и все останутся при своём.
Либо так, либо никак! Хрен его знает, чего успел наплести Кёя своей мамуле, но раз та пришла сюда и буквально жаждала порвать меня на сотню маленьких Аончиков, то явно сынок отзывался обо мне не лестно.
Женщина ещё немного поскалилась, но в итоге задумалась, пока её хвосты не перестали стоять дыбом и медленно опустились на подлокотник дивана. Кажется, Одзаки серьёзно задумалась над моими словами, но при этом то и дело поглядывала на медленно испускающий густой жёлтый дымок косяк…
Всё-таки у Куно есть благоразумие, раз она смогла взять себя в руки, а то мало ли… сынок-то уже примерно показал, чего от их рода можно ожидать.
- Ладно! – поморщившись, выдала она. – Я, Куно Одзаки, клянусь именем Древнейшего Укура, что сегодня не причиню вреда, не убью и не… – и тут слегка смутилась – …изнасилую Цукуне Аоно.
«Хе-хе-хе…», – в разуме послышался весёлый смех божественного торчка. Сама Кицунэ буквально задрожала в ужасе, только услышав глас Укура. – «Молодец пацан! Заверяю клятву! Во Лифхай охренеет!».
И снова всё стихло.
- Доволен? – пытаясь прогнать мандраж, спросила Куно.
- Скорее теперь полностью уверен в том, что доживу до завтра! – удовлетворённо кивнул ей. – А теперь к делу…
Я прошёл к своему столу и уселся, предлагая кицунэ присесть за стул, с другой стороны, но та лишь фыркнула и, попутно отзывая хвосты с ушками, снова опустилась на диван, скрестив руки под грудью и надувшись…
Вот вам и взрослая, и независимая… а сама как девочка дуется.
- Во-первых, надо бы разобраться в сложившейся ситуации.
- А «во-вторых»? – буркнула она.
- Обсудим потом – когда ты, Одзаки, перестанешь показывать свою уязвлённую гордость!
- Ты заставил меня! – она стала сверлить меня хмурым взглядом. – И вообще, как ты смеешь обращаться ко мне на «ты»?!
- Извините, но я немножко параноик и перестраховщик в одном лице! – ответил ей. – А на «ты» ты мне сама позволила, когда собиралась изнасиловать на столе.
Та лишь фыркнула и отвернулась, но при этом ни капли не смутилась… что же у неё на уме?
- Так вот, Куно, – специально подчеркнул, – начнём с того, что твой сын попытался нагло вытащить из меня деньги и буквально поставить на счётчик, дабы наш клуб платил ему дань. Я отказал Кёе, чем сильно обидел, а затем, когда этот альтернативно одарённый попытался завербовать меня в свою контору, попутно угрожая клубу – я взял и послал его на один известный детородный орган. Тот стал пытаться пугать меня вашим кланом и, возможно, тобой с твоим бывшим, как ты выразилась, мужем.
- И ты не испугался? – она даже слегка удивилась.
Тебя может и испугался, но уж точно не его… пока. Хотя если тот тоже захочет взять меня на столе в обличии качка-трансвестита, то глава клана на фоне его бывшей жёнушки будет выглядеть куда страшнее!
- А с чего бы мне бояться клана, о котором услышал почти впервые в жизни? – хмыкнул в ответ. – Я до поступления в демоноколледж жил и учился в мире людей и давно понял, что порою одним лишь именем не получится прикрыться. У нас много ярких примеров. Да и если Кёя, поджав хвосты, первым делом прибежал домой и выплакался, тогда хочу огорчить тебя – твой сын слабак, раз отправил других разбираться со мной.
- Поаккуратнее со словами… глава комитета.
Взгляд лисицы стал острее, а тон медленно переходил на угрожающий.
- Имею полное право хуесосить этого выблядка как хочу! – уже более дерзко заявил я. Ну да, клятва Укуру сделала меня более уверенным и даже развязала язык. – Он пытался меня убить, угрожал моим знакомым и близким, чуть ли не беспочвенно обвиняя во всех грехах! Не думаешь, Одзаки, что после такого я могу спокойно взять директора за ручку, его зама за вторую и нагло заявиться в ваш клан, требуя компенсации и наказания паршивцу?
Со всей этой клановой кухней я, конечно, знаком мало, вот только это не отменяет того, что за моей спиной нет прочитанных книг и просмотренных сериалов. Даже с таким скудным багажом я уже могу придумать повод для претензий другим родам и семьям.
- И что же такого сделал Кёя, раз новоиспечённый глава комитета так нелестно отзывается о моём сыне?
- О-о-о-о-о! – и тут я потёр ручки, довольно глядя на почуявшую что-то неладное лисицу. – Этот дурень попытался отжать мой бизнес, то бишь решил заняться рэкетом, потом натравил на меня своих людей, дабы я начал подчиняться. Так… что ещё? Точно, данный альтернативно одарённый кадр объявил меня человеком почти во всеуслышание, пытаясь чуть ли не казнить на месте!
На этом заявлении Куно действительно удивилась и даже прикрыла ротик руками…
Как я уже понял, тут обозвать представителя иных рас человеком равносильно тому, что обычному белому парню в чёрном квартале громко назвать всех чернокожих нигерами, что почему-то ходят без ошейников. Тут можно назвать человеколюбом или похожим на человека – максимум, человеком могут называть кого-то в шутку и в кругу своих… но уж точно не объявлять таковым перед другими нелюдями, не имея при этом весомых доказательств.
Даже обидно немного за четырёххвостого. Кёя старался, напрягал других, дабы найти повод от меня избавиться, даже реально прознал о моей натуре, как в дело вмешалась моя смекалочка на пару с жёлтым дымком…
- Конечно, мне частенько говорили, что я похож на человека. Сами принюхайтесь…
Женщина, последовав моему совету, прикрыла глаза и стала пытаться улавливать мой аромат, а уже через пару секунд удивлённо на меня взглянула, пока на её лице уже
