Семь дней до Апокалипсиса (СИ) - Чайка Дмитрий

— Твою дивизию! — простонал Лёха. — Вот я дурак!

— Да, неумён, это факт. И сразу в бутылку ныряешь, — удовлетворенно сказал Левиафан. — Ну что, все по-честному было? Претензии есть?

— Да вроде нет, все по-честному, — хмуро согласился Лёха.- Да только я на вашу вербовку согласия никакого не давал. Это всё равно подстава получается.

— Конечно, подстава. Но ты не забывай, что я все ж таки демон, а тут тебе таки Ад, а не кадровое агентство, — самодовольно сказал Левиафан. — Может, ты мне про трудовой кодекс еще чего скажешь? Так его и в МВД не соблюдают, почему же я должен?

— Чего тебе от меня надо? — хмуро спросил демона Лёха.

— Найти нужно кое-что, — признался тот.

— А что именно?

— Да так, безделица одна, — заюлил демон. — Но подробности только после подписания контракта. У тебя пока допуска нет.

— Ну, показывай свой контракт! — заявил Лёха, который твердо решил, что теперь-то его уж точно никто не облапошит.

Контракт оказался пергаментным свитком длиной метров десять, исписанным мелкими буквами, да еще и готическим шрифтом, отчего читать его было форменным мучением. Продравшись через хитросплетения юридических формулировок, Лёха понял следующее:

Ближайшие сто лет он служит оперуполномоченным в ранге младшего беса с возможным повышением в званиях. Довольствие — согласно штатному расписанию, отпуска и наказания — согласно приказу номер (он его не запомнил, тем более тот был написан латинскими цифрами). Вроде бы контракт, как контракт. В МВД почти такой же.

— Где тут подписывать?

— Внизу, конечно, — удивился демон. — Где же еще? Там еще слово есть «подпись». Видишь?

— Вижу. А где ручка? — поинтересовался Лёха.

— Кровью, майор! — над головой Левиафана полыхнуло пламя. В руке Петрова оказалось старинное перо, острое, как игла. Он бестрепетно уколол себе палец и приложил отпечаток к пергаменту.

Раздался гром, а темноту за окном расчертили ветвистые молнии.

— Контракт подписан, и засвидетельствован небесами! — Левиафан ничуть не напоминал мелкого красномордого поросенка. Напротив, он вырос впятеро, и был сейчас демоном с хвостом, рогами и клыками, торчащими во все стороны. И он был, воистину, ужасен. — Добро пожаловать в АД!

— Да где же я это слышал? — мучился Лёха. — Вспомнил! Когда в отдел лейтенантом пришел после универа, вот именно так все и было. И даже слова те же. Начальник розыска так и сказал: Добро пожаловать в Ад. Это я, получается, опять в райотдел попал, только до выслуги не две недели, а сто лет? Так что найти-то надо?

— Жезл Вельзевула, — честно признался демон. Он резво залез под стол, в который немедленно ударила ослепительная молния. Видимо, произносить всуе имя данного персонажа было чревато. — Его украли на позапрошлой неделе.

— А что произойдет, если я его все-таки не найду?

— Как что? — удивился Левиафан. — Апокалипсис случится, что же еще? Солнце превратится в сверхновую звезду, и планета, которую ты знаешь под именем Земля, погибнет в пламени. На розыск тебе дается семь дней, так что, лучше его все-таки найти. Потому что иначе ты, за срыв сроков расследования, ближайшие сто лет проведешь, сидя голой жопой на раскаленной сковороде.

— Да, ситуация, — почесал затылок Лёха. — Слушай, а ради интереса, а что было бы, если я тот контракт не стал подписывать? Сразу на сковороду, без права на обжалование?

— Да с чего ты это взял? — изумился демон. — Да ничего бы тебе не было. Контракт — это продукт свободного волеизъявления двух договаривающихся сторон. Он не может быть навязан, в противном случае считается юридически ничтожным. Гражданский Кодекс, часть первая. Вот, ты все-таки неуч.

— А что, так можно было? — раскрыл рот Лёха.

— Ну да! Ты же опер! — с недоумением ответил демон. — Я бы тебя тут же на сто лет в твой оперской Рай отправил. Тот, который на Мальдивах, с двумя телками и бухлом.

Ничего этого Лёха уже не слышал. Он потерял сознание. От чувств-с.

— Так, ладно, — принял неизбежное майор Петров, когда очнулся. — Что случилось, то случилось. А где этот жезл пропал?

— Да я не в курсе, — развел руками Левиафан, снова приняв свою энергоэффективную форму.

— А как он хоть выглядел? — спросил Лёха.

— Ни малейшего представления не имею, — пожал плечами тот. — Я его ни разу не видел.

— Да как же я тогда его искать должен? — изумился Лёха.

— А я откуда знаю? — искренне изумился демон. — Ты у нас опер или я?

— Понятно, — вздохнул Лёха. — Где терпила? Ну, этот ваш Вельзевул. Мне его опросить надо. Эй, Левиафан, или как там тебя? Ты где?

Демон несмело выглянул из-за стола, под который только что залез, ожидая неминуемой кары. Но молния ударила вхолостую, оставив на столешнице лишь черное пятно.

— Ты, придурок, кого терпилой назвал? — прошипел он. — Князя тьмы? Ты что, совсем больной?

— А что не так? — удивился Лёха. — Потерпел, значит, терпила. Это профессиональный сленг. Эй, ты куда опять делся?

— Я под столом сижу, — признался демон.

— А почему ты под столом сидишь? — задал Лёха резонный вопрос.

— Потому что страшно до усрачки, — пояснил тот.

— А что, этот самый Вельзевул такой серьезный чувак?

— Да, и он нас прямо сейчас слышит, — прошипел демон, напоминающий по цвету полотно. — Он всегда слышит, когда его имя произносят. Конечно, серьезный! Ты же про ассирийского царя Синаххериба знаешь? Так вот, он был его земным воплощением.

И демон торжествующе посмотрел на майора, ожидая увидеть восхищение и ужас в его глазах. Он этого не дождался, а лицо опера выражало полнейшее недоумение. Леха отрицательно помотал головой. Он такого царя не знал, и откровенно говоря, не знал даже, для чего ему о нем знать надо было.

— Да как же тяжко с тобой, — вздохнул демон. — Сейчас я тебе аналогии полегче подберу. Представь себе Ивана Грозного, Лаврентия Палыча и Влада Цепеша в одном лице. Представил?

— Почти, — признался Лёха. — А Влад Цепеш — это кто?

— Hijo de la chingada! Idiota de los cojones. Hijo de mil putas. La mierda del toro. Un burro sabe mas que tu! [1] — Левиафан от чувств перешел на испанский, и начал бегать по кабинету, вздымая руки. Впрочем, он вскоре успокоился и сел в свое кресло.

— Это прообраз графа Дракулы. Господарь Валахии, прославившийся своей беспримерной жесткостью, — ответил он абсолютно спокойно, и даже как-то буднично. — Теперь представил?

— Теперь представил, — сказал Лёха.

— И умножь на сто! — припечатал Левиафан.

— А, так это почти как зам начальника главка, только в хорошем настроении, — успокоился майор. — Ну, так бы сразу и сказал. А то ты каких-то давно умерших людей приплетаешь с именами, которые я даже выговорить не могу.

— Porca Madonna mia [2], — обреченно произнес демон. — Да за что мне это? Ладно, тебя к переброске готовить надо. Свободен, майор! — его глаза внезапно сверкнули и приняли размер суповой тарелки. И это было последним, что Лёха видел в этом кабинете.

Почему в этом? Да потому, что он оказался в полутемном помещении, где даже окна не было с красивыми видами. Судя по всему, это был подвал. Покрашенные масляной краской стены, стеллажи, уходящие в бесконечность, письменный стол с доисторическим ламповым монитором и мрачный тип с зеленой мордой, рожками и пятачком, не оставляли сомнений в том, что это был склад материальных ценностей. Почти, как оружейка в родном отделе. А мрачный тип — местный каптёр, получить с которого хоть что-то полезное, будет подвигом, сравнимым с покорением Эвереста. Голым, в одиночку и без альпинистского снаряжения.

— Кто такой? Почему не знаю? Чё тут забыл? — доброжелательно поинтересовался каптёр, капая с клыков слюной, которая шипела на полу, разъедая дешевый линолеум. — Если появился тут без допуска, я твоей пропитой печенью Цербера накормлю. Понял, чучело безрогое?

— На себя посмотри! — возмутился Лёха. — И есть у меня допуск, я только что контракт подписал.