Ранний старт 3 (СИ) - "Генрих"

И работать в условиях лунного притяжения больше четырёх часов в сутки не рекомендуется. Два часа утром, два часа вечером. Пара служащих в небольшом предбаннике, разделённом на две части, переодевается в лёгкие гермокостюмы с капюшоном, который в одну секунду может превратиться в закрытый шлем. Опасность разгерметизации одна миллионная за год, но не стоит ей пренебрегать, если есть возможность уберечься.

— Валерий Максимилианович, — заводит разговор уже в лифте девушка, — мне кажется, что как-то маловато Китай чилийцам платит за медь.

— Это не вся плата, — объясняет мужчина, — это покрытие разрыва во взаимозачётах. Большая часть по земным банкам проходит, в юанях и эскудо. Страховка рисков ещё, от взаимных колебаний валют…'.

— А что за страховка такая по валютам? — Благоговейно вопрошает кто-то.

— А я откуда знаю? В банковских делах не копенгаген, — высмотреть, кто спросил, не удаётся. Со стороны заходящего солнца сидит. Собственно, до заката ещё далеко, но весь пригорок рядом пацаны и пацанки обсели, как стая галок.

— Что, правда, такой Лунный банк есть?

На это вопрос смеюсь не только я. Только возраст первоклашки извиняет любопытного.

— Правда. Но только в будущем. И чей он будет, наш или не наш, зависит от нас. Если мы первые достанем до Луны, она наша будет. Нет, значит, не наша.

Сложнее всё, на самом деле, но подросткам хватит. Вопросы начинающиеся на «А…» продолжаются

— А откуда ты знаешь, что на Луне золото есть? — Валера спрашивает уже по делу.

— Почему бы ему не быть? На Земле оно везде есть. В Азии, России, Австралии, Африке, в обеих Америках. Наверняка и в Антарктиде есть, но попробуй там пробейся через три километра льда.

Все напряжённо думают, а я добавляю пищи для размышлений.

— Поверхность Луны ровно в два раза больше территории России. У нас же есть золотые месторождения. В Сибири, Урале, Дальнем Востоке. Не, на Луне тоже есть. Это точно. И много ещё чего. Надо только добраться.

— Это невозможно, — сокрушается Валерик.

— Все так думают, — киваю. — И хорошо, что так думают. На самом деле добраться до Луны не так сложно.

— Ага, попробуй, доберись! Допрыгнешь, что ли?

Долго смотрю на скептика. Валера слегка тушуется.

— Я не супермен, чтобы допрыгнуть и не барон Мюнхгаузен, чтобы на пушечном ядре лететь. Но страна-то может. Как-то подсчитывал. Чисто технически нужно пять миллиардов долларов. Ну, удвоим на всякий случай. Десять миллиардов для нашей страны — раз плюнуть. Мы на олимпиаду в Сочи то ли двадцать, то ли тридцать миллиардов долларов потратили.

Через минуту всеобщего молчания кто-то спрашивает:

— И почему они не делают?

Все понятно, кто они. И слава небесам, никто не спрашивает, как. Не готов выкладывать всем встречным-поперечным свои планы и мысли. Нигде таких идей не встречал. Даже пресловутое НАСА ни о чём таком не помышляет, хотя вроде серьёзно пытаются на Луну «вернуться».

— Да кто их знает… там многие только воровать хорошо умеют.

Почему американцы не пытаются достичь Луны посредством орбитального дока, представления не имею. Не может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов амерская земля рожать? А как же меод хахам Фейнман?

Окончание главы 1.

Глава 2

Короткое летнее счастье

5 июля, утро.

Конец планёрки у председателя СХТ «Красные Березняки».

В кабинете задерживается завфермой Спиридонов, грузный мужчина с кустистыми бровями.

— Георгий Макарыч, что там с этим шпанёнком, как его… Колчиным?

— Никак не можешь простить его за то, что в лоб твоему племяннику закатал? — Усмехается председатель.

— Он не жалуется… — мрачнеет завфермой.

— Ещё бы двадцатилетний лоб на пацана жаловался, — уже открыто смеётся председатель. Затем смех обрывается. — Моему тоже как-то доставалось…

— Вот! — Поднимает палец вверх Спиридонов.

—…только Сергей сам виноват.

— Ничего, что они самовольно русло Талой изменили? — Лицо завфермой становится прокурорским.

— Советовался с агрономом, — пожимает плечами председатель, — тот сказал, что нам самим давно пора было это сделать. И с пацаном говорил…

— И что?

— Да ничего. Ничего плохого в этом нет. Так что пусть…

Разочарованный завфермой уходит. Председатель вспоминает разговор на улице с тем ушлым парнишкой.

Около двух мальчишек, идущих вдоль дороги, останавливается уазик. Из него показывается высокий мужчина.

— Здрасть, Георгий Макарыч, — старший, это тот самый Колчин, про вежливость не забывает. Младший молча смотрит на важного дяденьку.

— И тебе здравствовать.

Лето в селе — пора горячая, так что председатель ритуальную часть сокращает до минимума. Лишь интересуется здоровьем Серафимы Егоровны, на что получает заверения в полнейшем здравии бабушки.

— Скажи, Вить, что вы там на Талой устроили?

— Спрямили русло, остановили подмывание берегов и организовали пляжик, — почти по-военному докладывает мальчик.

— Кто разрешил? — Взгляд мужчины строжает.

— Первый раз такой вопрос слышу, — пожимает плечами Витя.

«И не ухватишь его. Даже не смущается», — думает председатель.

— Думаю, что не первый, — председателю приходится нажимать. — Вся земля вокруг расписана. Где-то колхозная, где-то сельсоветская, где-то лесничество хозяйничает. Надо было сначала разрешение спросить.

— Первый раз такое слышу, — повторяет ничем не смущённый мальчик. — Первый раз слышу, что на хорошее дело надо у кого-то разрешение спрашивать. Это если я увижу, что кто-то тонет, должен у кого-то затребовать позволения помочь ему?

— Ну-ну…

Больше ничего не смог придумать председатель. Поехал дальше, рыкнув мотором.

И теперь, сидя в своём кабинете, ничего не мог сочинить. С какой стороны его укусишь? И зачем кусать?

19 июля, вечер.

Село Березняки.

— Все слыхали, все смеялись, я промолчал! — Базлаю всласть, покачиваясь в седле.

— Ехал тихий, ехал гордый, ехал и знал! — Продолжаю пока один.

— Знал уверенно, что девка-краса! — Оглядываюсь, взмахиваю руками, и конная братва с удовольствием рявкает:

— Чудо-коса, море-глаза,

Увидала, что казак на коне,

И улыбнулась мне!!!

Рявкаем прямо на какую-то вытаращившую глаза молодуху, которая от неожиданности шарахается в сторону и тут же улыбается. Казаку на коне, мне. Две бабки на скамейке рядом тут же со смехом принимаются обсуждать казус. Боюсь, что завтра по селу будут ходить байки, что мы конны и оружны гонялись с гиканьем за этой молодайкой.

Коров и прочий рогатый и не рогатый скот мы пригнали. Теперь, когда весь конвой собрался в кучу, едем и поём. Душа вдруг запросила. Едем в конюшни сдавать ездовых животных на место хранения. Там целая процедура, но никому невнапряг. Расследлать, обиходить животинку, развесить сёдла и прочую амуницию по местам. Так-то всё конюх может сделать, но с нами быстрее и веселее. К тому же семь лошадей всё-таки, это не пять минут работы.

— Спасибо, пацаны, — конюх не совсем старый, крепкий ещё мужчина, провожает нас благодарственно. И то, лошадей не загоняем, поить-кормить не забываем. Парни иногда в ночное их выводят. Конские морды это любят, прохладно, мух и слепней нет, а комарики их не смущают.

Идём купаться. Не то замыленными конями от нас разить до завтра будет. На пастушью работу не подряжаюсь, только время от времени участвую, по желанию. Даже на плату не претендую. Хочется иногда на лошади прокатиться, подышать на просторе. На трубе подудеть вволю.

Придумал пару недель назад, как в клубе можно работать. Пусть проигрыватель себе играет, — на лазерных дисках, подумать только, — я могу подыгрывать на саксофоне, аккомпанировать. Попробовал. Сначала в качестве репетиции, а то мало ли какой компот из этого мог свариться. Друзья показали большой палец, но не очень-то им поверил, прослушал запись. Не, не во все песни можно воткнуться. Меньше половины, с учётом экзотики местных вкусов.