Один в поле воин - Тюрин Виктор Иванович

«Стоп. Позвонить. Точно. Действительно, мне надо ему позвонить и как можно скорее».

После тренировки я остановился возле свободной телефонной будки, зашел и набрал номер, который в свое время мне дал глава лос-анджелесской триады. Этим звонком я пытался убить двух зайцев: узнать, на месте ли старик, а заодно попробовать договориться с ним о том, что его месть будет касаться только меня. Если тот попробует мстить кому-либо из близких мне людей, пусть знает, что ни он, ни его младший сын бессмертием не обладают.

– Пожалуйста, говорите, – раздался в трубке после соединения женский голос.

– Мне нужно поговорить с уважаемым ли Вонгом, – сказал я по-китайски поднявшей трубку женщине.

– Кто хочет с ним говорить?

– Не важно. Просто скажите, что это касается его сына.

– Ждите.

Спустя несколько минут в трубке раздался голос старого китайца:

– Я слушаю.

– Многих вам лет жизни, уважаемый господин Вонг, – вежливо поздоровался я со старым китайцем.

Он говорил по-китайски, и я ему ответил на его родном языке.

– Майкл. Я так и думал, – узнав меня, его голос не дрогнул, при этом был холоден и резок, как сильный порыв зимнего ветра. – Ты убил моего сына.

– Он не оставил мне выбора, уважаемый господин Вонг. Единственное, что можно добавить к моим словам: наша схватка была честной.

Я знал, что именно это он хотел от меня услышать. Еще ему хотелось узнать причину того, что случилось, но проявлять любопытство значит «потерять лицо».

– Ты убил моего сына, поэтому умрешь сам. Медленно умрешь.

– Мне очень жаль, что так получилось, но я звоню не для того, чтобы оправдаться или вымолить свою жизнь. Совсем нет. Что сделано, то сделано. Уважаемый господин Вонг, я уезжаю из этой страны далеко и надолго, если не навсегда. При этом мне очень хотелось бы надеяться, что ваши чувства не заглушат голос разума.

У старика, несмотря на возраст, был острый ум, и он должен был понять, что я звоню для того, чтобы сказать: его месть касается только меня и никого больше.

– Ты и только ты виновник гибели моего сына, поэтому твоя смерть будет страшной. Знай, в какую бы нору ты ни забился, от меня тебе никак спрятаться, – в его голосе не чувствовалось отголосков ненависти или скрытой злобы.

Он понял меня, а главное, принял мои условия. Наверно, он все еще продолжал считать, что во мне живет дух воина. Как бы то ни было, я получил, что хотел.

– Спасибо, уважаемый господин Вонг. Я был уверен, что мы поймем друг друга. Еще раз повторю: мне очень жаль, что так получилось.

Несколько секунд тишины, а затем на том конце провода раздался щелчок. Я, в свою очередь, повесил трубку и вышел из будки. Мне действительно было жаль, только не сына Вонга, который оказался завистливым глупцом, а тех потерянных возможностей, которые мне могла дать китайская триада. Связи, информация, оружие. Все это я потерял из-за нелепых амбиций одного придурковатого китайца. На меня вдруг неожиданно нахлынула злость.

– Вэй, ты мудак. Полный мудак.

После этих негромко, но с чувством, сказанных вслух слов я неторопливо зашагал по улице.

«Правильно, что сразу не отказался от поездки. Только для этого мне нужно дожить до отъезда».

Следующие два дня я носился по городу так, что по вечерам напоминал загнанную лошадь. Говорил по телефону, готовил документы, консультировался с юристами, дважды посетил нотариуса, потом обрадовал леди Вильсон своим согласием на поездку в Европу. Провожать ее не стал, чтобы не привлекать излишнего внимания возможных наблюдателей, объяснив это тем, что у меня свидание с девушкой. Леди Вильсон при этих словах многозначительно улыбнулась, а затем спросила:

– Когда тебя ждать, Майкл?

– Через два-три дня, тетя Мария.

– Ты все правильно решил, мой мальчик. Мы будем ждать тебя.

Вечером того же дня у меня в номере состоялся разговор с Максом. Впустив его, я тщательно запер дверь.

– Что на этот раз случилось? – спросил меня Ругер, садясь в кресло.

– Ничего особенного, – ответил я, сев напротив него. – Дело в том, что в Майами мне пришлось убить Вэя, сына Вонга, а теперь, когда старик узнал, что это моих рук дело, он решил поквитаться со мной.

Услышав мои слова, Макс сразу напрягся, ведь то, что я только что сказал, означало начало новой, кровавой и беспощадной войны. Взгляд стал жестким и злым, а пальцы сжались в кулаки. Ему, наверно, сейчас очень хотелось врезать мне в челюсть, а потом еще добавить ногами по ребрам, но бывший детектив сумел перебороть гнев, взяв себя в руки. Еще, наверно, на него подействовал мой спокойный вид и тон, которым я преподнес ему эту новость.

– Ты что, именно за этим ездил в Майами? – сейчас в его голосе звучал едкий сарказм.

– Извиняться и объяснять ничего не буду, скажу только одно: Вэй сам стал причиной своей смерти. Да, я знаю, что ты беспокоишься за подругу, поэтому скажу сразу: я говорил со стариком по телефону. Он понял все правильно, и теперь его месть касается только меня. Больше никого.

После моих слов лицо Макса разгладилось, а сам он заметно расслабился. Его можно было понять: жизнь только-только начала налаживаться, да еще Ева.

– Где у тебя виски?

Я достал из бара виски, налил половину стакана, а затем подал ему, а бутылку поставил рядом с ним. Он прикончил алкоголь в два глотка, потом спросил:

– Что конкретно тебе сказал Вонг?

Почти дословно я процитировал слова старого китайца, а затем добавил:

– Ты знаешь старика больше моего. Ему можно верить в таких делах?

Бывший детектив какое-то время молчал, потом сказал:

– Прямо так не скажу, но думаю, что в этом случае ему можно поверить. Старик Вонг человек старой закалки, поэтому не рискнет обманывать духа воина.

– Надеюсь, что так и будет.

– Так и не скажешь, с чего ты сцепился с Вэем? – поинтересовался бывший детектив.

– Тебе это надо? – ответил я вопросом на вопрос.

Макс громко хмыкнул, потом налил себе треть стакана, выпил, после чего сказал:

– Значит, уезжаешь.

– Уезжаю. Предупреди Еву, чтобы не сболтнула ничего лишнего.

– Мог бы и не говорить. Когда едешь?

– Сегодня ночью.

– Парней не нужно? Пусть проводят, и мне спокойнее будет. Хотя нет, лучше я сам…

– Забудь! – оборвал я его. – С этой минуты я сам по себе, ты сам по себе.

– Нет, Майкл. Если понадобится, я всегда…

– Не понадобится. У меня все под контролем. Ты же знаешь, что все свои вопросы я сам решаю.

– Знаю. Еще знаю, как ты их решаешь. Скажи честно: сколько ты трупов в Майами оставил?

– Пять, – честно ответил ему я. – Это если с Вэем считать.

Макс не ожидал прямого ответа и сейчас пытался понять, что это было: шутка или правда. Когда понял, то ли по глазам, то ли выражению лица, что сказанное мною правда, тяжело вздохнул и сказал:

– Знаешь, это даже хорошо, что ты уезжаешь. Из-за тебя я постоянно в напряжении, так как не знаю, что ты выкинешь в следующий момент.

– А я-то думал, что мы друзья, – с деланой обидой протянул я.

– Не придуривайся, Майкл. Я так понимаю, ты меня позвал не за этим, раз все уладил с Вонгом. Слушаю… Хотя подожди. Ты знал, что жена сенатора зарегистрировалась в отеле как миссис Гаррет?

Я задумался о причине инкогнито, так как этот факт мне был неизвестен:

– А так даже лучше. Только интересно, чем это вызвано?

– Думаю, тут все просто. Решила не привлекать к себе особого внимания. Приехала женщина, причем одна, в «город грехов». Мало ли что? Наши журналисты – народ наглый и бессовестный. Распишут так…

– Понял я, понял! Теперь давай приступим к делу, – оборвал я его, затем взял со столика документы и сунул ему в руки. – Читай внимательно! Все вопросы потом.

Спустя десять минут, после детального изучения всех документов, бывший полицейский поднял на меня глаза:

– Ты что, парень, совсем с ума сошел?!

– Вы как-то неизящно выразились, мистер Ругер. Я ведь и обидеться могу, – я весело ухмыльнулся. – Ладно, не пыхти. Скажем так: стараюсь предвидеть возможные проблемы.