По прозвищу Малюта (СИ) - Айзенберг Александр "Берг Александр"

-Но я смотрю там разобрались, раз ты тут, да ещё сегодня.

-Ага, разобрались, затем догнали и ещё раз разобрались. Вы видели, кто за мной приезжал, это же натуральный утырок.

-Как тогда тебя отпустили?

-Всё очень просто, я подумал, что раз он даже не попытавшись разобраться сразу начинает выбивать из меня признание на работу на немецкую разведку, то скорее всего он сам её агент. Поставили ему задачу изничтожать красных командиров, вот он её и выполняет.

-И?

-Заставил его самого написать признательные показания, он вначале не хотел, упирался, но у меня в чём хочешь признаешься, даже в интимной жизни с крупным рогатым скотом. — Тут раздался дружный смех моих командиров. — Он гадёныш, оказывается ещё и на парагвайскую с уругвайской разведками работал кроме немецкой. Больше мне как-то в голову не пришло, — Тут снова раздался смех командиров. -Затем вызвал его начальника и дал ему почитать собственноручно написанные его починенным признательные показания. Вот его начальник нормальный, разбираться стал, что к чему. Хорошо с ним поговорили, кстати, он к нам отделение своих бойцов пришлёт.

-Зачем?!

-Для тренировок. А кроме того будем строить полосу препятствия и учебный городок для отработки действий в помещениях и жилых постройках.

-Начальство добро не даст, это на твою спортплощадку я мог дать разрешение, а то, что ты сказал нужен полковой, а то и дивизионный уровень, а они этим замарачиваться не будут.

-Будут, ни куда не денутся, им с управления НКВД бумага придёт об организации этого.

-Не понял, а НКВД тут причём?

-Притом, их заинтересовала моя методика, а тут такой прекрасный случай, самим делать ничего не надо, вояки сами всё сделают, а они на всём готовом будут. Мы всё построим, а они только отделение своих бойцов выделят для обучения. Если всё получится, то они как бы тоже в этом поучаствовали, зато ни каких затрат и ответственности.

-Ну ты Скуратов и ухарь, так НКВД использовать.

-Сучка не захочет, кобелёк не вскочит. Я просто заинтересовал их, при этом ни я, ни они ни чем не рискуют.

-Это как?

-Так официальных приказов нет. Ну вдруг не получилось, чего только не бывает, так и приказа на это не было, а постройки для тренировок, так это для бойцов, за это ругать не будут.

-А может и не получится?

-В принципе может, если мне начнут палки в колёса вставлять. При наличии нормальных тренировочных объектов, примерно за полгода уже будет виден результат.

-А в нём ты не сомневаешься?

-Нет. В любом случае наши бойцы получают превосходную физическую форму, кроме того, хоть какие-то новые умения они тоже получат. Мне кстати профессиональный охотник нужен, пусть бойцов учит ориентироваться в лесах, следы читать, да даже стрелять правильно научит моих пентюхов. Видел я результаты стрельб, это просто тихий ужас.

-Есть у меня в батальоне один якут, охотник, боец Жирков, так и быть, отдам его тебе. Ты ведь всё равно, как ты сказал, от дятла избавишься, вот и будет ему замена.

-Товарищ капитан, от всего сердца огромное спасибо.

-Спасибом ты у меня так просто не отделаешься.

-Замётано, выставлю бутылку водки.

Комбат рассмеялся.

-Сам сказал, я тебя за язык не тянул.

Выйдя из канцелярии, я направился в свою роту, где построил свой взвод. Остальные бойцы роты тоже были в основном тут и с интересом смотрели на развернувшееся представление.

-Красноармеец Печенков, выйти из строя!

Чует кошка, чьё мясо съела, я видел, как изменилось его лицо, как только Печенков заметил меня. Он то небось думал, что окончательно от меня избавился, когда меня утром лейтенант Линевич уводил. Вот и сейчас он с помертвевшим лицом вышел из строя.

-Печенков, если вы не хотите заниматься физическими упражнениями, что бы соответствовать стандарту советского бойца, то для этого совершенно незачем писать донос в НКВД на своего командира. Достаточно было просто попросить перевести вас в другоеподразделение. Раз вы так не хотите заниматься с нами, то я вас не задерживаю, вы можете идти, мне такие бойцы не нужны.

-Куда же я пойду? — Совершенно растерянно спросил Печенков.

-Не знаю, куда хотите, можете к ротному, можете к комбату, меня это не интересует, главное, что мне такие бойцы, кому нельзя доверить спину, не нужны.

Потеряно потоптавшись на месте, опустив голову, Печенков двинулся в сторону батальонной канцелярии. Как я заметил, ни капли сочувствия он от своих товарищей не получил. Доносчиков не любит ни кто, сегодня он написал донос на командира, а на кого напишет завтра? Ты сегодня с ним поругаешься, а он завтра на тебя в отместку донос напишет.

4 июня 1937 года, посёлок Черняхов.

Явившейся утром в штаб 46-ой дивизии капитан НКВД в первый момент вызвал закономерное опасение у командира дивизии, комдива Трофима Калиновича Коломиеца. Однако, когда он узнал о причине появления тут капитана Костромина, то его настроение резко пошло вверх. Создание общего учебного центра его тоже заинтересовало, особенно когда выяснилось, что это инициатива снизу поддержанная госбезопасностью и от него лично требуется только строительство учебного городка и полосы препятствия. Правда немного напрягло, что в расположение дивизии прибудет отделение бойцов НКВД для совместного обучения. Едва дождавшись отбытия капитана Костромина, комдив приказал дежурному немедленно вызвать к себе лейтенанта Скуратова. Может не заинтересуйся этим госбезопасность он и устроил лейтенанту неслабую выволочку, но теперь необходимо было для начала как говорится из первых рук узнать всё подробно об новом обучении бойцов.

После того, как закончились общие физические занятия со взводом, я его отпустил, а сам оставшись на спортплощадке сначала провёл короткий бой с тенью, а затем занялся разработкой растяжки. Хоть тело мне досталось можно сказать отличное, молодое, крепкое и в меру физически развитое, вот только до кондиций моего старого тела оно не доходило, хоть и было на десяток лет моложе. Хорошо, что рефлексы остались прежними, я в принципе на них одних и вырубил энкаведешников в кабинете лейтенанта Линевича. Их, да физических кондиций нового тела вполне хватило, а вот против профессиональных волкодавов этого было бы мало, вот я и наверстывал не хватающую растяжку тела. Тут меня и застал посыльный из штаба дивизии. Известие о немедленном вызове к комдиву честно говоря меня не особо удивило, чего то подобного я и ждал. Вот результат вызова мог быть двояким, но всё же намного большей была вероятность благополучного исхода разговора с комдивом.

-Товарищ комдив, лейтенант Скуратов по вашему приказанию прибыл.

Обнадёживающим фактором было то, что похоже комдив был в нормальном состоянии, то есть не злой, а значит адекватный.

-Скуратов, Скуратов, а скажи мне лейтенант, что всё это значит? Почему ко мне приезжает капитан НКВД и сообщает, что его ведомство крайне заинтересовано в создании полосы препятствий, учебного городка и стрельбища для совместных тренировок бойцов НКВД вместе с бойцами взвода лейтенанта Скуратова? Откуда он про тебя знает и почему хочет, что бы его бойцы тренировались вместе с твоими.

-Товарищ комдив, тут такое дело, короче меня вчера арестовали по доносу моего бойца. На допросе мне сразу попытались инкриминировать работу на немецкую разведку. Поскольку я был тут абсолютно не причём, то мне очень не понравилась попытка выбить из меня самооговор. В результате, допрашивавший меня лейтенант, сам признался в работе на немецкую, парагвайскую и уругвайскую разведки.

-А почему парагвайская и уругвайская? — Комдив несколько недоумённо смотрел на меня.

-Сам не знаю товарищ комдив, почему то они пришли мне в голову, вот лейтенант в этом и признался. Собственноручно всё написал и подписал, а затем я вызвал его начальника, капитана Костромина.

-И как ты не побоялся только?

-Так жить захочешь, ещё и не так сделаешь. Главное, что капитан Костромин оказался нормальным человеком. Я кстати на столе лейтенанта и донос нашёл, по которому меня арестовали, его мой боец написал, ему видите ли надоело заниматься физической подготовкой, вот он и решил решить эту проблему таким способом.