Файтин! - Андрей Геннадьевич Кощиенко
— Это зачем твоя сонбе так сказала тебе сделать? — не понимая, спрашивает СунОк имея в иду секретаршу, давшую мне поручение.
— Как позже выяснилось, это была проверка… — поясняю я.
— А-а, задание для новичка? — понимающе кивает онни, — Ну и как? Ты справилась?
— Не получилось, — отвечаю я, — Показала себя энергичной, но тупой.
— Ты не тупая, — утешает меня онни, — Просто это был твой первый день на новом месте и ты немного растерялась. Со многими так бывает. И потом… Шутки у старших порой бывают очень глупые…
СунОк на пару секунд задумывается, словно что-то припоминая и хмурится.
— Не переживай, — говорит она, — Если это единственная неудача, то пусть это и неприятно, но ничего страшного в этом нет. Считай, что ты стала опытнее.
Ну да, в принципе, да. В этой истории с водой, в которой я выставил себя полным придурком, меня подвело то, что я забыл, что у меня отныне другое тело. Раньше, когда я был парнем, принести воды для куллера — никаких проблем для меня не было. Поэтому, получив указание, я совершенно спокойно схватил бутыль и попёрся за водой. Если бы сонбе отправила меня в дата-центр отеля принести в ведре три мегабайта информации, то я бы сразу сообразил, что что-то тут не то, а так — у меня и мысли даже не возникло! Осознание того, что я идиот, пришло лишь тогда, когда я попробовал поднять наполненную водою ёмкость. "Ё-моё!" — подумал я, — "Она же неприподъёмная! Как же я её допру, тяжесть такую?" Стал думать. Придумал быстро. На глаза мне попался парень, работник кухни. Я подошёл к нему и попросил помочь. Тот, осмотрев мою форму и глянув на бэйджик, без звука взвалил бутыль на плечо и потопал за мною. Подобное положение дел меня вполне устроило, но я рано радовался, как говорится. На выходе мой "маленький караван" с водой тормознула ХёЧжу, удивлённо поинтересовавшись, почему это я распоряжаюсь её подчинёнными? Блин! И ведь она была совершенно права! Если так подумать, то я нарушил субординацию самым грубым образом. Нужно было сначала спросить у неё разрешения на использование её работников, а уже потом — руководить самому. Ну нет у меня опыта работы в большом коллективе! Нету! Студент я ещё. Поэтому и повёл себя, как студент — "договорился". А так в коллективе делать нельзя. Пришлось извиняться. Правда, я сначала не понял своей ошибки и попробовал "надавить" на ХёЧжу, но потом до меня дошло, что я неправ. Эх, жизнь моя жестянка! Как всё сложно! Всегда нужно помнить о сотне всяких моментов.
Потом, вроде достаточно мирно расставшись с ХёЧжу, я тут же "вляпался" в другую историю. В сестру ЧжуВона — ХёБин. Да я её раньше никогда не видел! Выхожу, а тут какая-то девица интересуется — кто, мол, такая? Какое её дело, право слово? Я достаточно вежливо ответил, что занят и в целях личной безопасности с незнакомыми людьми не разговариваю. Тут сзади подвалила ХёЧжу и выяснилось, что это никакая не "ноунэйм" девица, а сама президент сети отелей "Golden Palace"! Бли-и-и-ин! Но я-то — откуда, как говорится?
Начался второй акт "марлезонского балета", в которой я был "примой для битья". Усевшись за стол и поставив меня рядом, ХёБин для начала устроила мне допрос о своём брате. Её интересовала, каким образом так вышло, что тот заинтересовался ЮнМи и нет ли у меня далеко идущих в отношении его планов. Подробности я ей не стал рассказывать, просто перевёл стрелки на его нежелание брякать цепями Гименея. Мой расчёт на то, что она должна об этом знать, оправдался. Она удовлетворилась моим ответом. Про историю моей вербовки ЧжуВоном говорить не стал, решив, что если бы она о ней знала, то тогда и не спрашивала бы. Правда, был вариант, что она проверяет меня на честность, но я решил, что пусть она лучше поймает меня на вранье, чем узнает "подробности". Вроде "прокатило".
Только разобрались с этим вопросом, как на сцене появился шеф-повар, лучащийся счастьем от лицезрения своей начальницы. Долго, с восторгом, целовал ей ручку. Пока я на это смотрел, в мою голову пришла дурацкая мысль, что в принципе ЮнМи тоже могут целовать руку. Особенно, когда я стану звездой. Я попытался представить себе это и загрузился вопросом — что я буду при этом чувствовать? Пока я размышлял, Бенндетто закончил изливать свои восторги на ХёБин и заметил меня. Заметил, и тут же "спалил", сообщив ей, что я прекрасно говорю на его родном языке. Естественно, что этот факт её весьма удивил. Потом Бенндетто убежал на кухню, готовить завтрак госпоже, а госпожа принялась пытать меня уже по другому вопросу — откуда нищенка может знать итальянский? Я вяло отбрехивался, но потом она задала вопрос в лоб — сколько я знаю языков? Я подумал, прикинул, сколькими и где я "засветился", мысленно вздохнул, понимая, что "палюсь по-крупному", но перечислил. Ну а чего? ХёЧжу знает, что я владею немецким. Да и в отеле ещё некоторые знают. Бенндетто "сдал" мой итальянский. ЧжуВон знает, что я говорю на английском и французском. С дедушкой-японцем, которого привезли из "Лесного приюта", когда его откачивали, я говорил на японском. Это тоже многие тут видели и слышали. Можно, конечно, было попробовать соврать, но "умолчанный факт" мог легко всплыть, вызвав ненужные вопросы и подозрения. Поэтому пришлось мне перечислить практически все языки, что я знаю. Не упомянул только русский и испанский, решив, что это будет совсем уж слишком.
ХёБин была весьма удивлена. Тут же попыталась "вывести меня на чистую воду" перейдя на японский язык. Ну, поговорили мы с ней на японском. Потом она вспомнила, что это именно я устроил "сеульское танковое побоище". Пришлось давать ответ, нафига я это сделал? Слава Богу, глубоко углубиться в обсуждение этого вопроса мы не успели. ХёЧжу принесла приготовленный Бенндетто завтрак для госпожи и госпожа милостиво велела мне идти работать.
Но это было ещё не всё. Когда я вернулся на своё рабочее место, примерно через полчаса, в приёмной появилась ХёБин. Мы с сонбе, как положено, ей откланялись и она прошла в кабинет к брату, который уже появился на работе. Какое-то время была там,
