Андрей Щепетов - Злобный гений (СИ)
Когда повозка поравнялась с карликом, тот, обратившись к бородачу, вдруг выкрикнул:
- Эй, ты! Всё ещё глумишься над бедными куклами, извращенец?
Владелец тележки с удивлением посмотрел на наглого выскочку и хотел что-то ответить, но не успел. Его опередил шут.
- Тебе уже давно пора сменить деятельность! – крикнул он. - Ведь в театральном искусстве ты ничего не смыслишь! И вообще, долой дилетантов от Мельпомены!
Бородач сдвинул брови и замахнулся на Серафима плёткой.
- Сейчас как дам больно!
- Видишь, Андрюша, - паяц совершенно не обращал внимания на угрозы импресарио, - никто из режиссёров не выносит критики!
Отвернувшись от разгневанного Карабаса, он направился в сторону жилища Карло. Андрей поспешил следом.
Войдя в каморку, они застали старика за разметкой линий на кусочке бревна. Он тщательно вырисовывал замысловатые контуры на древесной коре.
- О, я вижу – тут кто-то собирается стать отцом! – не без иронии в голосе брякнул фигляр. – Вот вам пример непорочного зачатия с помощью топора и полена. Несмотря на возраст, материальное положение и возможные сплетни шарманщик решил состругать себе ребёнка! Кстати, - шут нагнулся к самому уху шарманщика, - могу порекомендовать подходящее имечко – Буратино.
Карло слегка опешил, а потом осторожно произнёс:
- Но один Буратино уже есть. Он повзрослел, и у него теперь своя жизнь. Большим человеком стал. Заседает в мэрии, где заведует отделом по рациональному использованию бюджетных средств. Сначала золотые закапывает, а потом их отмывает.
- Что ж он тебе каморку покомфортней не приобретёт? – спросил шарманщика клоун.
- Так ведь деревянный он, - махнул рукой Карло, - что с него взять? Да к тому же женился на Мальвине. А она ведь тряпочная. Так ей на тряпки столько золотых требуется, что никакой бюджет не выдержит!
- И ты решил завести ещё одного ребёнка?
- А что? Мне на старости лет утешенье будет.
Их разговор прервал неприятный смех, донёсшийся со стороны нарисованного очага. Серафим среагировал мгновенно. Он метнулся к бледной картине, за его спиной возникло конусообразное завихрение. Маленький смерч захватил Андрея и увлёк его вслед за джокером, который уже скрылся за потускневшим от времени полотном. Через мгновение в сырой комнатке не осталось никого, кроме удивлённого Карло и исчерченного углём полена.
Андрей с трудом разлепил глаза, осторожно огляделся по сторонам и с облегчением вздохнул. Он находился в своей квартире. Его вновь окружала знакомая обстановка, отчего юноша почувствовал невероятное облегчение. Ему подумалось, что он видел дурной сон, но теперь наваждение исчезло, и странный кошмар закончился. Внезапно его взгляд зацепился за массивный трактат, и он понял, что всё происходило на самом деле. Студент снова попытался встать, но у него ничего не вышло. Он по-прежнему был калекой и мог передвигаться только при помощи коляски.
Сзади послышался лёгкий шорох. Андрей обернулся и обнаружил Серафима, роющегося среди книг.
- Что происходит? – спросил он карлика. – Ты можешь объяснить толком?
Гаер тут же прекратил свои изыскания и на стоявший рядом стул.
- Что ты имеешь ввиду? – хитрые глазки изобразили непонимание.
- Я не понимаю - мы что, действительно были в гостях у папы Карло? - спросил Андрей у клоуна. Он хотел задать другой, более важный вопрос, но с его губ слетело почему-то именно это.
- А чему, собственно, ты удивляешься? – ответил вопросом на вопрос клоун. – Вот взгляни сюда.
Шут указал пальчиком на полку, где среди прочих книг расположился древний трактат.
- Помнишь, что говорил Беркли? – продолжал ораторствующий джокер. – Он утверждал, что всё, что мы видим и осязаем, является плодом нашего воображения. Если ты был у папы Карло – это значит, что твоё сознание некоторое время назад воспринимало действительность такой, какой она казалась тебе в тот момент. А уж существует эта реальность на самом деле или нет – кто знает?
- То есть, ты хочешь сказать, что всё дело во мне? – решил уточнить Андрей. – Что всё, что я вижу – это лишь игра моего ума?
- Не так буквально, конечно, - ответил фигляр, - но основную мысль ты уловил правильно. Вот смотри – книжка под названием Буратино есть, а самого Буратино нет. Но, начиная читать, ты представляешь выдуманный мир, веришь, что из полена появился мальчик. Ты видишь его таким, каким его нарисовало твоё воображение. Тысячи людей, читая эту же самую книгу, представляют своего Буратино. У всех он разный и выглядит по-своему. Так же и с окружающим нас миром. Каждый из нас воспринимает его по-разному. Хотя общие черты реальности одинаковы для всех. Всё дело в деталях.
- А как же это? – Андрей с силой стукнул кулаком по каталке, на которой сидел.
- Тут всё сложнее, - нахмурился джокер.
- Ты о чём? – не понял студент.
- Видишь ли, - пожал плечиком шут, - я могу изменять тексты.
- Это я уже заметил, - перебил карлика юноша.
- Если переделать несколько фраз или предложений, - пропустив мимо ушей невежливое замечание, продолжал Серафим, - то можно изменить весь смысл книги. Или какого-нибудь документа. Или даже меню. Одновременно подвергнется изменению и то, о чём говорилось в тексте. Взять, к примеру, твой экзамен. Стоило мне переписать историю на бумаге, как тут же всё поменялось на самом деле. К счастью, этот эффект обратим. Правда, здесь очень важен фактор времени. То есть, если всё не вернуть обратно в течение долгого срока, то изменённая действительность останется такой навсегда. И именно она будет настоящей и единственно возможной реальностью.
Клоун замолчал, словно обдумывая, что сказать дальше.
- Продолжай, – поторопил его юноша, понимая, что карлик только начал подбираться к главному.
- Сложнее с цифрами, - вздохнул Серафим. - Нумерология вообще штука тёмная, и я стараюсь с числами дела не иметь. Все они имеют различный смысл и соответствуют определённым понятиям. Причём сочетания цифр, имеющих негативный оттенок, с “правильными” числами могут давать положительный эффект. С другой стороны, близкое соседство “плохих” чисел не сулит ничего хорошего тому, к кому они относятся. Известно, например, что шестёрка является сатанинским числом. А две шестёрки – это совсем плохой знак. Поэтому шестой день шестого месяца в году имеет зловещий смысл. А на тех, кто в этот день родился, лежит тёмная печать. И совсем худо, если этот день совпадает с субботой, шестым днём недели. Три шестёрки вместе – это явный знак дьявола!
- Как у меня, - упавшим голосом произнёс студент.
- Я не собирался ничего менять в твоей книжице, - оправдывался гаер, - всё вышло случайно. И в этом не было бы ничего непоправимого, если бы кто-то посторонний не вмешался в процесс. Он сделал так, чтобы я не смог ничего поправить. Да и к дьявольскому числу, я думаю, именно он приложил руку.
- Да кто это “он”?! – не вытерпел Андрей.
Серафим неопределённо махнул ручкой и, пожав плечами, ответил:
- Я не знаю.
- Как это? - опешил Андрей.
- Видишь ли, - продолжил клоун, - я его никогда не видел. Но я знаю, что он есть. Он так же, как и я, имеет непосредственное отношение ко всему написанному. Этот некто может проникать в книги и документы. Правда, я ни разу не видел, чтобы он что-нибудь там менял. Но он незримо присутствует везде, где пишется зло, и где рождаются чёрные творения. Он всегда рядом с призывами к войне или междоусобице, он незримо таится в книгах колдунов и тёмных магов. Сколько раз я пытался изменить эти тексты, превратить кровавые лозунги и мрачные описания в светлые письмена, взывающие к добру и свету. Но всегда на моём пути становилась невидимая тень, которая не позволяла мне ничего исправить. Она яростно защищала жестокие тексты и безжалостные книжонки. И я ничего не мог с этим поделать. Творением, которое особенно рьяно защищал фантом, стал гитлеровский “Майн кампф”. Как я ни старался, мне ничего не удалось там изменить.
- Кто же это такой? – допытывался юноша.
- Я его называю “Злой гений”? – ответил шут. – Но как он выглядит и чем руководствуется - не знаю. Ясно лишь одно – он стоит на страже всего тёмного и страшного.
- А при чём здесь я? – воскликнул студент.
Серафим не успел ответить. Со стороны коридора послышались шаги, и джокер быстро исчез среди книг. Дверь в комнату отворилась - в неё вошла мама. Её вид неприятно поразил юношу. Всегда подтянутая, красивая, с озорными искорками в глазах, сейчас она выглядела постаревшей. Она всегда следила за причёской, а сейчас на её голове был простой платок, из-под которого выбивались пряди седых волос. На лице появились морщинки, а взгляд стал обречённо-грустным.
- Ты звал меня, сынок? – в голосе мамы звучала тревога.
- Нет, мам, тебе показалось.
