Юрий Добронравов - Реинкарнация, или «Янки-2000»
— Ну, не знаю. Некогда ей, наверное.
— А чем она занимается? — вырвалось у меня. Глупее вопроса не придумалось. Старые привычки старой жизни.
— Она занимается?! — рассмеялась девушка. — Она — дочь Морленфинка. Занимается! Это же надо такое сморозить! Только тем и занимается, что ни чем не занимается.
— Все, хватит надо мной потешаться. Иди, гуляй! А кровать я сам уберу, — я пресек попытку Винк остаться в комнате еще на некоторое время.
С Рубио разговор получился более конструктивный. Я выяснил, что увидеть Талину я смогу, как всегда, в «Жемчужине» — самом лучшем и дорогом ресторане города. Она девушка яркая, привыкла быть в центре внимания, не любит кабинеты. Ее столик всегда в центре зала, возле танцплощадки. Я должен ее узнать с первого взгляда. Но, на всякий случай, Рубио согласился меня сопровождать.
«Жемчужина» поразила и даже подавила меня своей ретророскошью. Я не большой любитель подобных заведений. Всегда предпочитал маленькие кафе. В больших ресторанах всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Громкая музыка, мешающая разговаривать, хамоватые официанты, с первого взгляда определяющие твою платежеспособность. В довершение всего, пьяные залетные танцоры, не дающие покоя твоим женщинам. И, часто, прогнозируемый финал — драка, милиция, товарищеский суд, если не оставалось денег на взятку.
Но в таком шикарном месте мне еще бывать не приходилось. Огромный зал напоминал скорее место проведения балов, чем питейное заведение. На высокой сцене располагался оркестр. И какой! Человек двадцать музыкантов — оперный театр позавидует. Пары скользили не по паркету — по настоящему произведению искусства! Подобное чудо я видел только в Эрмитаже. Столики располагались чуть в стороне, чтобы не мешать танцующим. Один из них стоял несколько обособленно, возле бассейна с фонтаном, в котором плавали золотые рыбки. За ним кутила компания из четырех человек. Во главе стола восседала разодетая в кружева и обвешенная, как елка, драгоценностями женщина. Трое мужчин оказывали ей всяческие знаки внимания. Соседние столики тоже не оставались в стороне. Время от времени их обитатели подходили к женщине, подносили букеты цветов, целовали руки, говорили комплименты.
— Это она? — обратился я к Рубио.
— Да, это госпожа Талина Морленфинк, твоя невеста.
— Сколько ей лет? — удивленно произнес я. Женщина, если не считать бриллиантов, особой красотой не блистала. Во всяком случае, в моем понимании. Чересчур худая, плоскогрудая. Даже жабо не могло скрыть этот недостаток. Черты лица тоже особенного восхищения не вызывали — нос несколько мясист, а рот велик. Плюс тонна косметики, которая, однако, чуда не сотворила. Да и возраст ее приближался к бальзаковскому. Как она могла быть невестой такого сопляка, как… Как прошлый Гарви Ройд?
— А эти типы рядом с ней? Кто такие?
— Не помнишь? Ваша компания. Этот усатый с бакенбардами — Рори, сын обедневшего аристократа Файгра, а те двое — Кени и Сени — золотая молодежь, тоже чьи-то сыночки. Чьи — не знаю.
— Как для невесты, что-то уж больно любезничает госпожа Талина с Рори Файгром. Или я ошибаюсь?
— Ну, Гарви, ты ведь, всегда был человеком широких взглядов, — сказал Рубио с иронией в голосе. — Кажется, нас заметили. Машут. Мне подождать в машине или ты доберешься на извозчике?
— Садись за свободный столик, но особенно не разъедайся. Вряд ли я надолго задержусь.
— Гарви, — капризно прохныкала моя невеста, подставляя мне для поцелуя руки и напудренные щеки, — где ты пропадал, несносный мальчишка? Я так соскучилась!
— Болел… — я не знал, как обратиться к Талине. Когда пауза затянулась, все же выдавил из себя, — дорогая. Болел. А насчет того, что соскучилась, ты меня почему-то не навещала.
— Ой, Гарви, проведывать больных так грустно. Я такая впечатлительная, потом целую неделю не могу прийти в себя. К тому же, сам знаешь, у меня каждая минута расписана. Приемы, встречи…Я рада снова видеть тебя здоровым. Но что ты с собой сделал? У тебя были такие красивые длинные волосы. А где твои усики? Зря сбрил. Выглядишь как… как… простолюдин.
— Тали, дорогая, ты несправедлива к нашему другу, — бесцеремонно вмешался в разговор Рори, — Наверняка волосы состригли доктора, когда лечили нашему мальчику головку. Ну, малыш, здравствуй. Давай свою пятерню!
Я не обратил внимания на то, как настороженно, с каким-то садистским интересом застыли лица людей за столиком. Протянул руку для приветствия и чуть не пожалел об этом. Рори вцепился в мою ладонь и стал сжимать ее, как тисками. Он был крепким парнем, и силу в руках имел немалую. Это была, наверное, очередная шутка над самым младшим в компании. Сейчас мне бы следовало начать бестолково вырываться из захвата, на потеху всем присутствующим. Да, не очень-то тебя здесь уважают, Гарви Ройд!
Вырываться я не стал. Просто напряг руку. Каждодневные занятия с гантелями и гирями, отжимания на кулаках и пальцах несколько укрепили мои руки. Рори давил все сильнее, улыбаясь мне самой приятной улыбкой. Но результата он не увидел. Объект его шутки стоял и спокойно глядел прямо в глаза, не выказывая и грамма беспокойства. Улыбка Рори трансформировалась в оскал, и он, наконец, отступил. Отпустил мою руку и попытался потрепать по стриженой голове. Это тоже не удалось — я отстранился, и его рука повисла в воздухе. Парню оставалось только опуститься на свое место, недовольно поджав губы.
Подбежал официант и, склонившись в подобострастном поклоне, стал желать мне всяческих благ. Когда запас комплиментов иссяк, протянул мне меню и винную карту. Аппетита у меня не было, на алкоголь я не мог смотреть со времени своей антинаркотической терапии. Поэтому я заказал только минеральную воду
— Гарви, я тебя не узнаю! — заволновалась Талина. — Ты всегда был гурманом. А каким ты был тонким ценителем вин! И вдруг — вода. Ты все еще нездоров?
— Спокойно. Я знаю, что нужно нашему малышу, — снова вмешался в разговор Рори. Заговорщицки подмигнув мне, он полез в карман фрака и выложил на стол какой-то предмет, завернутый в носовой платок. Не нужно быть сверхдогадливым, чтобы сообразить, что хочет предложить мне этот приятель.
— Убери, — зло пробурчал я, — Убери! Я что, не понятно выражаюсь?
— Гарви, — снова закудахтала моя невеста, — Так это правда? Ты отказался от наркотиков?
— Такое, впечатление, — хмуро сказал я, — Что это вас… тебя огорчает.
— Хм, не знаю. Ты был такой веселый, такой смешной. А теперь сам на себя не похож. Ну, хватит дуться, миленький. Пригласи лучше меня на танец.
— Извини, Гарви, — опять встрял Рори. — Но этот танец Тали обещала мне. А уступать я не собираюсь.
— Ах да, — вздохнула девушка. — Совсем забыла. Не обижайся, милый, следующий танец — твой.
— Нет, мой! — это уже толи Кени, толи Сени.
— Гарви, у нас весь вечер впереди, — проворковала Талина, поднимаясь из-за стола. — Мы успеем с тобой натанцеваться.
На сцене под аккомпанемент скрипок и флейт пышнотелая солистка запела приторно-сладкую балладу о несчастной любви. Голос ее был сильный и красивый. Особого раздражения ее выступление у меня не вызвало. Во всяком случае, слушать ее было приятнее, чем наблюдать за танцующими. Но что было делать? Ко мне подсел Кени (а может, Сени?) и начал уговаривать вложить деньги в какую-то операцию, обещающую прибыль в полторы тысячи процентов. Уж лучше смотреть, как прижимаются друг к другу моя невеста и ее приятель. Интересный танец. Поначалу более или менее быстрый, с пируэтами и поворотами, он постепенно замедлялся, партнеры все реже покидали друг друга, а в конце и вовсе не размыкали объятий. Когда сладкоголосая дива выдала заключительную руладу, и атмосфера на танцплощадке достигла высшего значения сентиментальности, губы Рори и Талины сплелись в страстном поцелуе. Ай да невеста у меня! Что я вообще здесь делаю?
Разгоряченные не столько танцем, сколько близостью друг друга, Талина и Рори опустились в свои кресла.
— Гарви, ну что ты сидишь, — снова завела свою арию девушка, обмахиваясь веером. Посмотри, сколько дам в зале. И каждая почтет за честь потанцевать с тобой. Ну, не будь таким букой. Улыбнись.
— Мне, пожалуй, пора, — сказал я, поднимаясь. — Вы правы, госпожа Талина. Я еще не совсем выздоровел. Счастливо оставаться.
— В чем дело, Гарви, — удивилась и даже рассердилась моя невеста, — Я по тебе соскучилась, надеялась провести приятный вечер в дружной и веселой компании, а ты приходишь в расстроенных чувствах, портишь всем настроение и уходишь, не посидев и пяти минут!
— Виноват, госпожа. Я действительно не в настроении. Не хочу окончательно испортить его всей честной компании. А что касается веселья, мне показалось, что вам совсем не было скучно во время танца с вашим другом. И в дальнейшем, думаю, скучать не придется.
