Андервуд. Том 1 (СИ) - Илья Рэд
Именно в такой момент и вернулся Ник. Она даже смутилась, потеряв дар речи. Он словно мёртвый восстал из глубин пещер, всё такой же себе на уме. Сначала Кира думала, он хотел произвести на неё впечатление и просто дурачится. Откуда у ещё вчерашнего беспризорника могут быть большие деньги?
Но после того, как он вылечил маму, пожертвовав целым кристаллом, её прорвало. Она так никогда ещё не плакала. От облегчения.
Да, эта её девичья беспомощность раздражала её. Она будто не контролировала свою жизнь, всегда полагаясь на других людей. Ник дал ей работу, и девушка впервые почувствовала, что от неё что-то зависит.
Обычно каста слуг — это потомственная тема. Отец передавал свой пост распорядителя сыну, мать-горничная — дочери. Этих детей с детства приучали к хозяевам: смотреть им в рот, угадывать каждое желание и знать все привычки с особенностями характера. Они жили во всём этом.
Ник предложил ей большие деньги, и она трудилась не покладая рук. Всё должно сиять чистотой. Она поставила себе задачу преобразить это место, чтобы ребята возвращались в уютный дом, где их ждали. Сначала переживала, что мужчины могут погибнуть в походах, но увидев их тренировки полностью успокоилась — такие сами кого угодно сожрут и не подаваться. Она ими очень гордилась.
Шли дни, и перечень её обязанностей расширился. Теперь у неё был свой помощник. Она подтянула двоюродного племянника тёти — Борди. Это был широкоплечий двухметровый юноша с недюжинной силой. Не такой, конечно, как у Ника, но трущобские его побаивались.
Большой рост был его проклятьем. Борди очень хотел попасть в армию, но по понятным соображениям его не взяли, сказав, что он застрянет в проходе и станет причиной затора. Рослых туда не брали.
Всё это время он готовился к военной службе и даже что-то умел своим молотом, но эти навыки нигде не пригодились. Потому парень медленно спивался и якшался со всякими тёмными личностями.
Кира смогла привести его в надлежащий вид. Когда Борди увидел место работы и своих нанимателей, в нём снова загорелась надежда. Парень захотел пробиться из слуг в ученики, но для этого ему надо было доказать свою полезность и преданность, а также накопить деньжат на обучение.
Кира шла с ним по рынку и клала купленные продукты в тяжёлые корзины. Мужчина дорожил новым местом и потому был в её власти. Она не любила этим пользоваться, но случай был особый.
— Борди, ты сделал, о чём я тебя просила? — сегодня на ужин она планировала овощной салат и грибной суп с мясом.
— Ты уверена, что хочешь этого?
В её распоряжении теперь находилось целое хозяйство, и огромный поток денег шёл через руки девушки. Сэкономить на рабочих, материалах и покупаемой еде не составило труда. Она не считала это воровством — ведь разницу потом доложит обратно. Деньги нужны ей срочно.
— Да, я хочу, чтобы этот алхимик, обвесивший Ника, сдох самой мучительной смертью. Пусть его дрючат как последнюю крысолюдскую шлюху, — она улыбалась и вела себя как обычно, чтобы не вызывать подозрений у проходящих мимо людей.
— Ты меня пугаешь, сестрёнка.
— Из-за этой твари умер Шмидт и чуть не погиб Ник — я не допущу, чтобы он спокойно жил дальше.
— Их человек сказал, всё сделает, — пробасил Борди, поправляя в руке корзину, намекая взглядом на вторую часть уговора.
— Вот и хорошо, — игриво сказал Кира, и положила рядом с продуктами увесистый мешочек с экоинами, который тут же переместился на пояс её родственника.
«Всё-таки ужин будет сегодня загляденье. Надеюсь, ребята не задержатся».
* * *
Ник вместе с Гансом и Саймоном шли на встречу с Рочестером Сомсом. Командир красных плащей хотел лично увидеть всю троицу. Удивительно, что сделал он это спустя почти месяц.
Больше всех нервничал аристо, и было из-за чего — ведь именно он полез в запасы Андервуда, потому и чувствовал за собой вину. Если так подумать, срок расследования вполне соответствовал прошедшему временному промежутку. Просто так прощать пропажу столь дорогого ресурса Андерувуд не мог. Скорее всего, опрашивали все ближайшие колонии и пропускные пункты, сверяли показания…
Именно такие мысли крутились у всех, когда команда зашла внутрь дышащего мощью здания. Здесь собрался весь воинский цвет этой части страны. Были и другие базы красных плащей, но Южная на данный момент считалась лучшей.
Саймон вальяжно шёл, засунув шерстистые руки в карманы куртки, и ни на кого толком не смотрел. Иногда его окликали случайные прохожие, но не удостаивались вниманием. Ник видел, что появление полукровки вызвало цепную реакцию, и в кабинеты сначала вбегал один человек, а выходило сразу несколько только чтобы посмотреть на бывшего товарища.
Кто-то с восхищением, кто-то с презрением, но одно можно сказать точно: этот крысюк никого не оставил равнодушным. Перешёптывания и цоканья языком прекратились, когда они вошли в кабинет Сомса. Причём Саймон особо не церемонился и сделал это небрежно — толкнув ногой.
Ник ожидал от него что-то вроде: «Ну что с*чки, я пришёл!»
Но вместо этого он подошёл к вставшему из-за стола Сомсу, поигрался в гляделки и после приглашения сел, показав им небрежным жестом стоять неподалёку. Они с Гансом, как матёрые бодигарды, приняли невозмутимые позы, обостряя официоз ситуации.
— Ну, этого молодого человека я видел, — добродушно кивнув на Ганса, сказал Сомс, — а ты, должно быть, Ник? — спросил он по-старчески участливо и тепло.
— Так и есть, — немногословно и без всей этой воинской показушности ответил он — в армии в своё время хватило бессмысленной муштры.
— Славные ребята, — постучал пальцами по столешнице мужчина в зелёной форме, круглые командирские погоны украшали его плечи не сверху, как в прошлом мире Ника, а сбоку.
Вместо неведомых андервудцам звёзд, на них были вышиты круги со стрелкой — символ замкнутости, словно пожирающая сама себя змея.
Саймон никак не реагировал на попытки завязать разговор и, взяв со стола стилус, вертел его в руках.
— Ладно, не буду тянуть, вижу вы ребята занятые. У меня к вам деловое предложение, — сенсей не перестал баловаться, но Ник был уверен, что тот внимательно слушает своего бывшего начальника. — Нам нужна помощь в зачистке близ Р12.
— Так, мы же убили эту жабу, — удивлённо подал голос Ганс, на что получил раздражённый взгляд сенсея — говорить здесь мог только он, и аристо невольно нарушил правило. Когда осознал это, потупился, представляя не самые
