Улыбка Цезаря - Владимир Георгиевич Босин
На следующий день, прихватил картонку, разрисованную под мишень. Ради интереса дал ей карабин. Вы не поверите. Ни одного молока, садила семёрки и лучше. Талант, ей богу. Дома показал, как разбирать и чистить карабин. Почистила, собрала и не выпуская из рук, просмотрела на меня. Ну что, делать. Пришлось подарить, заодно отдал разгрузку, запасные магазины и причиндалы для обслуживания. Такое ощущение, что брильянты подарил. На мгновение прижалась ко мне и утащила карабин в норку.
С этого дня она не спускала карабин с рук. Даже в туалет носит. Интересно, кто она такая. Поговорить нам удастся нескоро. Анна молчунья и предпочитает людям общество животных. Возится с лошадьми. И Байкал от неё не отходит. К моим не пристаёт, и на этом спасибо.
В последний раз мы вышли прогуляться, за одно поохотиться. Я с ружьём, Анна как обычно. Первым почувствовал неладное Норд, заволновался. Насторожился Зевс. Я дал знак приготовить оружие, стали продвигаться вперёд. Сначала послышал рёв, потом треск в кустах и на нас выкатились медведи. Один огромный, чёрный. Второй или вернее вторая, моя знакомица, которую я подкармливал. Она прикрывала собой медвежонка от матёрого самца. Тот грозно рычал и вставал в позу. Мать не отставала несмотря на разницу в весе, отчаянно сопротивлялась. Они на мгновение сцеплялись, потом мать опять пятилась, заталкивая потомка за спину.
Ну, надо помочь подруге. Заодно решим вопрос с мясом на некоторое время. Показал Анне цель, перезарядил ружьё на пулю.
- Дах, дах, это я отстрелялся. Самец обратил внимание на нас и попёр вперёд.
- Аня, давай, - вырвалось у меня. До него 50 метров и расстояние стремительно сокращается. - Ну что же ты?
Выстрел хлестнул, когда я уже думал куда падать. Собаки встали в круг, рвя глотки.
Куда это она ему. Медведь рухнул, как подкошенный.
Выдохнув, я перезарядился. Собаки уже рвали поверженного врага. Медведица испарилась с потомком, будто её и не было.
Готов, я на радостях обнял девушку и чмокнул в щёку. Сердце ещё молотило от стресса. Анна улыбалась, вот же выдержка. Один единственный выстрел и в яблочко.
Пришлось нам возвращаться домой и звать подмогу. Из туши вырезали самое деликатесное мясо и освежевали. А шкура знатная должна выйти. Забегу вперёд и скажу, что она пропала, не получился результат. Нет у нас опыта выделывания шкур.
А Анну с этого дня я стал выводить в лес. Вешать мишень и вспоминать, чему меня учили. Спалили за неделю цинк патронов, но за то я теперь уверен, что она не промажет. Ей очень нравился оптический прицел, могла через него часами наблюдать за лесом. А когда я показал ей, как вылезти на наблюдательную вышку и вручил бинокль – мы потеряли её. Приходилось звать на ужин. Она оборудовала там себе сидушку, и с утра залазила на пост. Если не позвать, будет сидеть там безвылазно. Только волшебное слово охота меняло всё. Охоту она любила ещё больше. В камуфляжном костюме и куртке. Нож на поясе, бинокль на груди и карабин за плечом. Вылитая амазонка. Интересно, у неё обе сиськи или одну отрезала для удобства стрельбы, как истинная амазонка.
Риту дома не застал, оставила записку, что отправили в командировку в район. Сложная обстановка, больше некому. Интересно Павку тоже воскресили?
Я с детства не понимал этот старый фильм про Павку Корчагина или «Судьбу барабанщика» с этой странной концепцией – Если не я то, кто же, кто же если не я.
Патриотично, наивно и глупо. Какие-то чиновники забыли прислать смену и теперь Павка призывает молодёжь сдохнуть, но дать дрова городу. Интересно, кто-то оценил этот поступок? Если я правильно помню, автор книги «Как закалялась сталь» и прототип героя – Николай Островский умер молодым в 32 года, нахватав болячек на своих подвигах. Слепой, прикованный к постели, он написал книгу, где призывал молодёжь последовать своему примеру. Бррр, это не ко мне.
Понимаю Риту, людские страдания и всё такое и готов потерпеть. Но всё равно, когда слышу от руководства – надо, кроме тебя некому, хочется сказать такому начальнику – готов, но вместе с тобой.
Пока рано, подъехал в оружейный магазин к Олегу. Попросил достать ещё два карабина с оптикой. Потом к воякам, договорился на два ящика семёрки и ещё одну каску нового образца.
Иван Аркадьевич ответил на звонок, сказал, что через месяц, не раньше придёт мой заказ. Проехал к кузнецу, заказал кольчужку для Анны, того же типа как у меня.
Ну, так как одному мне скучно здесь, забрал своё оружие и патроны и рванул назад.
Как дома хорошо. Попросил Степаныча, оборудовать утеплённую комнату на чердаке. Ну когда-то же я приведу свою женщину в дом. И шторка меня не спасёт, рядом несколько человек, включая юных девчонок. Поэтому мы начали затаскивать доски наверх. Степаныч вскрыл пол в районе печки. Комната будет над печкой, вокруг дымовой трубы и делить чердак на две части. Малая – это комната с выходом на крышу и наблюдательное гнездо.
Сначала Степаныч начал переделывать теплообменник, что бы наверх попадало больше тепла, когда печь топится. Потом мы сколотили большое ложе, где свободно поместятся несколько человек. Сбить стены заняло ещё день. Дальше установка дополнительного окна и утепление стен и крышы. Дверь тоже поставили крепкую, под стать остальному.
На этом остановились. Наступил октябрь, зарядили дожди. Крыша не подтекала и это замечательно. Наши лодки мы убрали, ушкуй стоит под навесом, ждёт своей очереди. Охотится стали реже, больше рыбачим. В хорошую погоду я седлаю Пробоя и выезжаю проветрится. Анна всегда со мной, собаки тоже. Они её уже считают членом стаи. Даже позволяют гладить и вычёсывать. В конце недели мы обязательно устраиваем баньку.
В тот мир я выхожу раз в месяц. Вот сейчас завёз оборудование в наш со Степанычем дом. В сложенном виде ящик на полтора куба. Отдельно – связка вёсел. Купил здесь старинную Зингеровскую швейную машинку с ножным приводом. Женщины изъявили желание шить, благо у нас осталась тёплая ткань. У Риты остаюсь на несколько дней в приезд, отношения стали ровнее, но я её ревную ко всем. Зимой забрал сюда в Арбаж, несколько дней пожили одни,
