Война всех против всех - Алим Тыналин
Поговорив еще раз с Лакомой, я дал ему поручения по дальнейшей работе, взял коня, переоделся и дождавшись, когда стемнеет, вместе с Родериком потихоньку поехал к Равенне. Я старался, чтобы никто не видел нашего отъезда, выбравшись из дома сенатора через дверь для слуг и рабов.
Пленных остготов вместе с дядей, а также тележки с золотом мы разместили в центре лагеря. Всюду стучали топоры и заступы. Изгородь вокруг лагеря на глазах стала труднопроходимым препятствием.
Впрочем, когда я выбрался из дома, стоявшего поодаль от лагеря, мне был слышен только далекий стук топоров и виднелось пламя лагерных костров. Однако я недолго всматривался и вслушивался в ту сторону, поскольку страдал от ран на пояснице и руке, нанесенных Лаэлией. Хоть они оказались и не опасными, но давали о себе знать в самые неподходящие мгновения, особенно сейчас, когда я ехал верхом. Ладно, ничего не поделаешь, придется потерпеть.
Взгромоздившись на огромного вороного коня, Родерик скакал следом за мной. Ему тоже изрядно досталось во время восстания остготов в горах, потому что он пытался пробиться ко мне, чтобы защитить. Сначала его избили, а потом сильно ударили по голове, так что большую часть тех событий мой верный варвар провел в бессознательном состоянии. Он провалялся в небольшой канаве и очнулся только под утро, когда мы уже захватили лагерь и разбирались, что делать с пленными.
— Подождите! — закричал сзади знакомый женский голос. — Подождите меня!
О нет, только не это. Легка на помине. Оглянувшись, я увидел Лаэлию, мчащуюся следом за нами от хозяйского дома верхом на своем гнедом коне. Когда девушка только успела заметить мой уход, она ведь так и спала, когда мы приехали в поместье?
После того, как моя телохранительница потеряла над собой контроль во время схватки в лагере остготов, я решил не брать ее с собой в Равенну, опасаясь, что она может невольно разоблачить меня там. Весь успех моей вылазки в город зависел от соблюдения режима секретности, так что моя порывистая и чересчур эмоциональная воительница казалась мне неподходящей спутницей для сегодняшней прогулки. Но теперь пришлось остановиться и подождать ее, иначе она опять поднимет шум.
— Ты что же, Момиллус, хотел уехать в город без меня? — холодно спросила девушка, подъехав к нам. — Даже не попрощавшись?
— Мне надо в город на разведку, — ответил я. — А тебя я не хотел беспокоить, потому что ты очень устала и спала. Понятно ли тебе это? Или я должен отчитываться перед тобой за каждый свой шаг?
— А мне показалось, что ты намеренно избегаешь меня, — Лаэлия продолжала холодно упрекать меня, а ее глаза при этом превратились в сверкающие льдинки.
Да, кажется это прелюдия к новой вспышке ярости. Чтобы она не подняла шум прямо здесь, на дороге, я решил взять ее с собой, что уж тут поделаешь, придется.
— С чего ты взяла, милая? — ласково спросил я и улыбнулся самой очаровательной из всех своих улыбок. — Ты теперь со мной навсегда, куда я, туда и ты. Неужели ты думаешь, что я брошу тебя?
— Конечно, я же знаю твою мерзкую вероломную натуру, — проворчала девушка и устремилась вперед. — Давай, поехали, куда ты там собирался? В Равенну? Мне тоже туда надо.
Она поскакала по дороге вперед и я, обреченно вздохнув, поехал вслед за нею, скрипя от боли в ноющих ранах. Родерик молча последовал за нами. Оба его глаза заплыли и опухли из-за синяков. Я, кстати, спрашивал его, как он себя чувствует и не хочет ли остаться в лагере, но он ответил, что лучше проедется вместе со мной.
Таким составом мы приехали к Ауриевым воротам и подошли к стражникам. Они обратили больше внимания на Лаэлию, которая вовсе не старалась скрыть свое лицо, а наоборот, вызывающе смотрела на стражников.
— Где-то я тебя уже видел, красотка, — заметил один. — Может, в лупанарии «Глубокая глотка»? Ты там, наверное, знаменитость!
— Закрой свой рот или я вколочу туда меч и сделаю твою глотку самой глубокой в городе, — мгновенно вскипев, ответила девушка.
— Эй, ты там поосторожнее со словами, — нахмурился стражник. — Или тебя арестовать за нарушение порядка?
Я приказал Родерику увести разъяренную девушку в сторону, а сам получил въезд в город, поделившись пятью милиарисиями с охраной. Пожалуй, въезд в город обошелся бы нам еще дешевле, по одной серебряной монете, но из-за ругательств Лаэлии пришлось раскошелиться, чтобы стражники закрыли глаза на ее поведение.
— Скажи своей сучке, чтобы держала рот на замке, — предупредил привратник, так и не узнавший меня. — Иначе она точно скоро окажется в темнице.
— Конечно, любезный господин, — мило улыбаясь, ответил я, хотя меня и подмывало заехать ему кулаком в рожу. — Я обязательно учту ваши пожелания в будущем.
— Ну вот, то-то же, — проворчал стражник и мы получили возможность заехать в город.
Несмотря на поздний час, Равенна не спала. Многие прохожие слонялись по улицам, питейные заведения и гостиницы были полны клиентов, отовсюду плыли ароматы жареного мяса и рыбы. Похоже, что в мое отсутствие город веселился без удержу.
— Чего это все сегодня веселятся? — спросил я у первого встречного. — Праздник что ли, какой?
— Ну да, скоро же начнутся Либералии, — ответил тот, удивленно поглядев на меня. — Ты что не знаешь, что ли, парень? Уже послезавтра начнутся. Готовь свой член, он тебе сильно пригодится, если ты, конечно, умеешь им пользоваться, ха-ха.
— А что же с Капитолием и императором? — спросил я. — Говорят, там прасины шалят?
— Да, что-то там такое происходит, ну и пусть, — махнул рукой прохожий. — Император, кажется, в отъезде, не знаю точно. Да мне все равно. По мне, пусть и вовсе перережут друг другу глотки. Пусть делают, что хотят.
Он побежал дальше, довольный собой, а я в который раз убедился, что римлянам и в самом деле наплевать на то, что происходит с их страной. Их больше интересуют собственные интересы, которые они не связывают с будущим этой страны.
Мы поехали дальше по оживленной улице, ведущей к центру города. Сбоку рядом с улицей тянулся акведук, в котором шумела вода. Когда он закончился, я свернул на другую улицу, поменьше, чем центральная и хуже освещенную.
— Куда это ты направился? — нахмурилась Лаэлия. — Разве мы не должны встретиться с Донатиной, который будет ждать нас возле моста через канал Аскониса, как ты говорил? А эта дорога ведет в противоположную сторону.
Это что же, я теперь всегда должен ей докладывать о всех своих намерениях? Не слишком ли много берет на себя эта девушка? Честное слово,
