Тени судьбы - Никита Гандер
— Это была ошибка! Я сознался тебе в этом и попросил прощения!
— Сознался, когда я лежал без сознания? — Усмехнулся Тим. — Брось, даже идиот понимает, что это ничего не стоит. Никто не святой: ни ты, ни батюшка, ни Семен, ни, тем более, я! И этот, — Тим бросил в сторону Посвященного презрительный взгляд, — тоже не был…
— Это не значит, что он должен был умереть!
— Значит. — Отрезал Тим. — Он тоже погнался за силой и не справился. Я его не обманывал, когда обещал ему могущество.
— Ты знал… знал, что он умрет! — Простонал Илья.
— Нет. Только предполагал, если бы он выжил, то получил все то, чего так страстно желал! Почему тебя так беспокоит его смерть? Каждый день умирают люди, умирают невинные дети…
— Неужели ты не понимаешь? — С горечью в голосе перебил Тима Илья. — Не понимаешь?
— Все дело в том мальчике с которым ты познакомился когда-то? Забудь, он мертв. — Отрезал Тим. — Я тот мальчик, я и больше никто. Я был им, я есть он и я буду им! Другого не дано. Сколько таких мальчиков превратилось в чудовищ? Сколько из них принесли горя больше, чем можно вообразить? Почему тебе сложно поверить, что я — это он? Из-за тела? Это только оболочка!
Илья отвернулся, руки его стали шарить по карманам, пытаясь обнаружить сигареты, которых не было. Семен, было, рванулся дать их ему, но быстро сообразил, что у него их нет тоже.
— Илья, я не хочу тебе зла. — Вкрадчиво заговорил Тим. — Я благодарен тебе за то, что ты сделал. Пойми, на кону стоит не только моя сила, а жизнь всех моих миров. Всех. — Веско подчеркнул Тимофей. — Миллиарды жизней, которые ты можешь спасти. Тебе пора попрощаться с прошлым и двигаться дальше. Или…
Тим замолчал на несколько секунд, Громадин не выдержал и спросил первым:
— Что «или»?
— Или отойти в сторону. — Тяжело проговорил Тим.
Наемники стояли молча, тяжелая жизнь в суровом краю закалила их души — они не чувствовали того, что переживал сейчас Илья. Им даже было еще легче — они и не помнили того, что помнил Илья. Им теперь уже была недоступна для понимания та мягкость, которую демонстрировал Громадин. Нет, они не стали животными, просто их внутренности зачерствели, неизбежный процесс. Семен использовал очень хорошее слово, для описания такого рода переживаний — «соплежуйство». Когда Илья вспомнил это слово, в его душе словно бы что-то щелкнуло, сломалось, наверное.
— Посвященный был прав, — продолжил говорить Тим, — не бывает белого и черного. Да, Сема, не бывает! — Тим прервал оживившегося было Семена. — Все серое. Мы можем только стремиться к белому и стараться не падать в темноту. К этому я и веду свои миры. Если ты со мной — перестраивайся, если нет — отойди и не мешай. Решай.
Тим был прав. На сто процентов прав. Илья понимал это так ясно, как светлый день. Нет белого. Нет черного. Есть серое. Он сам серый, все вокруг серые. Можно попробовать побелеть, но не менее важно не почернеть. Нет мальчика Тима, есть всемогущий Эйлин. Помочь ему побелеть?
Тим стоял и ждал решения Громадина с протянутой рукой, рядом замерли безмолвные Сергий и Семен. Илья медлил, сам не понимая почему, ведь он уже знал как надо поступить.
— Илья Семенович, не бросайте меня… — сказал Тим, совсем как раньше. Это был удар ниже пояса. — Я помню как плакал ночью, а ты меня утешал и сказал, что не позволишь никому причинить мне зла. Этот мальчик здесь, только он вырос, состарился и умер много раз. Но он здесь все равно…
Илья сделал шаг к Тиму, игнорируя его протянутую руку вновь, и крепко заключил его в объятия.
— Я знаю, что тот мальчик мертв, не притворяйся, — прошептал он на ухо Тиму, — но давай сохраним память о нем вместе!
Илья выпустил из своих объятий Тима и заглянул ему в глаза. То, что он там увидел ему понравилось — в них была ответная теплота, совсем человеческая, а значит у мира будет шанс. Точнее у миров.
— Зашибись, братаны! — Нарушил идиллию Семен. — Вот только где мы?
— Не очень далеко, — встярхнувшись после объятий Ильи, ответил Тим. — Он почти нас на место переправил.
— Не очень далеко от чего? — Проворчал Семен.
— От Москвы. Пару дней пешком и будем на месте. — Ответил Тим.
— Прям босиком и попремся? Как-то неловко в столицу и босиком… хоть лапти, что-ли, сплести надо…
— Семен, иди нафиг со своими шутками! — Выпустил напряжение последних минут священник.
— Мне кажется, что там какие-то строения, — Тим указал рукой направление, — давайте там пристроимся и решим как дальше быть. У тебя тут поблизости никаких тайников нет? — Спросил он Семена.
Тот покачал головой:
— Места тут совсем глухие…
— А ты, прям, знаешь где мы? — Продолжил спускать напряжение на Семена священник.
— Тебе, святый отче, сказали, что в паре дней от Москвы. Так чего тебе не понятно, поп, толоконный лоб? Все места, в любую сторону от Москвы на пару дней, глухие и пустынные. Народу тут нет.
— Твоя правда, — нехотя проворчал священник.
— Пойдемте, действительно, в домах поищем. Если ничего не найдем, то хоть под крышей посидим, подумаем.
Наличие реальных проблем отодвинуло все философские размышления на второй план и наемники отправились к строениям, которые при ближайшем рассмотрении оказались невысокими хрущевками на три-четыре этажа. Видимо они оказались в каком-то бывшем поселке городского типа, которые активно застраивались подобным жильем. Найти внутри что-либо ценное они, конечно, не рассчитывали, но и не проверить было нельзя. Идти было тяжело, босые ноги ловили каждый мелкий камень и колючку, а еще было достаточно холодно — земля была холодной без солнца и никакой парниковый эффект от этого не спасал.
Наконец, наемники добрались до первой трехэтажки, которая встретила их выбитыми окнами и тишиной.
— Я предлагаю не разделяться, — сказал Семен, — а то у нас даже пистолета сраного нет. А вместе еще что-нибудь сообразим.
Споров его предложение не вызвало, хотя не до конца было понятно, кого он опасается в глухих местах, в которых встретить кого-нибудь не представлялось возможным. Наемники двинулись вслед за Семеном, который в первую очередь направился к подвалу. Илья удивился его выбору, но уточнять не стал, чтобы не выглядеть идиотом. Когда Семен приоткрыл дверь подвала, то наемники изрядно поразились — из подвала лился приглушенный мягкий свет. Громадин подобрал камень размером с кулак и крепко сжал его в руке. Остальные тоже заозирались в поисках чего-либо похожего на оружие. Вскоре весь отряд стоял вооруженный камнями, как первобытные
