План битвы (СИ) - Ромов Дмитрий

Под ногой раздаётся хруст, это ветка. Я снова останавливаюсь и снова ничего, только шорох листьев от лёгкого ветерка, пробегающего по верхушкам. Наконец метрах в десяти от себя замечаю угол гаража, торчащий из-за куста.

Погоня, погоня,

Погоня, погоня…

Я замедляюсь, прислушиваясь. Вроде что-то есть, какие-то приглушённые звуки, типа как возня. Я осторожно подхожу к гаражу. И вдруг, в тот самый момент, когда я собираюсь сделать шаг и увидеть, что же там происходит:

— Егор! Сза…

Я резко оборачиваюсь. Твою дивизию! Твою перетраханную на сто раз дивизию! Это Киргиз! И Наташка Рыбкина! Только она почему-то падает на землю. Медленно-медленно, как в кино. Как в сраном долбаном кино.

В его руке пистолет. Всё-таки он меня подловил. Сука! Он крался сзади, а Наташка меня предупредила. Она не побоялась и спасла меня. А он заткнул её, рубанув по голове рукоятью. Без слов, без предупреждений, наотмашь…

Но он не учёл одного факта, одного момента, одного важного соображения. Он не учёл того, что в моей руке тоже оружие. Идиот, надо было стрелять, а не бить девчонку. Ну а теперь у тебя просто нет шансов, ни одного даже самого крохотного и никчёмного шансика.

Я это знаю и по его лицу вижу, что он уже тоже знает это. Его взгляд гаснет, а лицо становится мертвенно бледным, словно он уже труп. Собственно, так и есть. Видит Бог, я не хотел этого. Правда, я не хотел убивать его и даже спас, когда другие хотели убить. Но он в диком озлоблении застрелил свою сестру, а теперь поднял руку на мою Рыбкину.

Он всегда хотел моего. Мою собаку, моих женщин, мою жизнь…

Киргиз медленно, как человек, покусившийся на муху поворачивается в мою сторону, направляя руку, сжимающую пистолет, но муха практически всегда оказывается чуточку быстрее. Вот и я оказываюсь быстрее, чем он и посылаю в его сторону раскалённый и алчущий крови кусок свинца. Он разрывает воздух, шипя от вожделения и желания как можно скорее врезаться в человеческую плоть. Разорвать её, переломать и захлебнуться в густой чёрно-красной жиже…

Первая пуля попадает в грудь, брызгая маленьким кровавым фонтанчиком, а вторая ложится под левый глаз. К сожалению, других пуль в барабане нет. Но и этого больше, чем достаточно.

Наташка лежит в отключке, но я не могу броситься к ней прямо сейчас, потому что за гаражом неизвестно что происходит с этой идиоткой Татьяной. Я бегу за угол и оказываюсь там как раз вовремя. Надеюсь, что вовремя и что ещё не слишком поздно.

Этот урод стоит спиной ко мне и душит её. У неё уже глаза из орбит вываливаются, руки безвольно висят, а ноги подгибаются. Ну что это за мир, почему он полон подобной мерзости? Как мне хочется очистить его от этой скверны и гадости.

В один шаг я подскакиваю к Игорьку и безо всяких раздумий бью кулаком в позвоночник. Он издаёт жуткий вой, как умирающий оборотень. Больно, да, я знаю. Мне очень хочется сломать ему хребет, тем более что сделать это сейчас проще простого, но садиться за него в тюрьму мне совсем не светит. Его руки разжимаются, и Таня падает на землю.

Второй удар я наношу в основание черепа, а третий — ребром ладони по шее. Отдохни, мразь. Я вкладываю в его руку свой наган, оставляя отпечатки, а потом отбрасываю его чуть в сторону. Проверяю пульс у Тани. Жива.

Вскакиваю на ноги и бегу к Наташке. Она, конечно же, тоже жива. Я опускаюсь на колени и провожу ладонью по её щеке. Она открывает глаза и молча смотрит на меня. Очень трогательно, не было бы ещё кровавого ручейка, стекающего по её лбу…

Раздаётся шум шагов и к нам подбегают Гена Рыбкин с Хаблюком.

— Наташка!!! — как безумный орёт участковый и тоже опускается перед ней на колени. — Кровиночка моя!

— Жива, Гена, жива. Всё хорошо будет. Не ори так, не пугай ребёнка.

— Какого ребёнка⁈ — вскрикивает он и вскакивает на ноги.

— Да дочь свою! Тьфу!

А потом раздаётся вой сирен и появляется куча народу. Милиция, скорая, зеваки… Наташку и Таньку везут в больницу, Киргиза — в морг, а меня и Игорька — в ментовку. Гена с Хаблюком тоже едут туда.

Я рассказываю всё, как есть. Правда утаиваю от следователей, что наган мой и что это я убил Киргиза. По всему получается, что завалил его Игорёк. Нехорошо, конечно, свою вину на других перекладывать, но мне эту паскуду совершенно не жаль, он ведь Таньку чуть не задушил. Так что, угрызений совести я не испытываю.

Картина вырисовывается следующая. Киргиз сказал своему собутыльнику, что его девушка, пока тот был в командировке, изменяла ему с другим. Игорёк принял на грудь и пошёл разбираться к Татьяне. В сердцах он трижды ударил её по голове, а потом пошёл в магазин, купил ещё водки и снова выпил для снятия стресса.

Пока его не было, Таня позвонила Тоне, а потом и мне. Потом вернулся Игорёк и выманил Татьяну из квартиры, уже обдумав план расправы. Он увёл её к заброшенным гаражам и под страхом побоев заставил сознаться, что она действительно ему изменяла в его отсутствие.

Тоня проследила куда они направились и появилась из кустов, когда я приехал после звонка Тани. Я пошёл в направлении, указанном Антониной.

А Наташка, когда я попросил её позвонить отцу, звонить не стала, а побежала в опорный пункт, который находится в пяти минутах от нашего дома. Гена прыгнул в машину, которая была тут же и помчался на выручку, предварительно вызвав наряд. Наташка тоже приехала с ним.

Подниматься в квартиру Гена ей запретил и велел оставаться в машине. Но тут из кустов снова выбежала Тоня и бросилась к машине. От неё Наташка узнала, куда пошёл я и самоотверженно бросилась за мной, велев Тоне подняться наверх и рассказать всё Гене и Хаблюку.

Я, пройдя по тропинке увидел Игорька и лежащую в беспамятстве Таню. Увидев меня, Игорёк достал револьвер. А тут и Киргиз подоспел и тоже достал пистолет. Чего хотел он, неясно, возможно, испытывал личную неприязнь к Игорьку или Татьяне. Мне его личность совершенно не знакома.

Наталья закричала, потому что думала, что я в опасности. Она получила по лбу и отключилась, а Игорёк выстрелил в Киргиза, бросил наган на землю и продолжил душить Татьяну. Я, соответственно, вступился за неё и вырубил его.

Вот такая версия. Немного путанная и не вполне логичная, но единственная, имеющаяся у следствия. С другой стороны, какой логики ждать от пьяного урода? Возможно, что-то прояснится, когда можно будет допросить девушек, но это явно не сегодня.

Ну, а для себя я делаю вывод, что Киргиз, скорее всего, использовал Игорька втёмную. Первый раз, когда тот ударил Таню, с подачи, кстати, Киргиза, был пробный. Эксперимент показал, что я приду на помощь. Ну, вот, а сегодняшняя драма должна была закончиться тем, что меня ожидала пуля. Правда, случиться это должно было прямо в квартире у Тани. Киргиз, я думаю, поджидал в подъезде. Но Игорёк пошёл вразнос и, поэтому пришлось перекраивать план операции на ходу.

Ну, и ещё один вывод. Если бы не Наталья, то, вполне возможно, вместо Киргиза в морге сейчас лежал бы я…

Из милиции я выхожу уже вечером и еду в областную больницу. В отделении я встречаю Гену. Вернее, не в самом, а перед дверью. Он сидит с понурым видом на потёртом диванчике.

— Ну, чего говорят? — спрашиваю я.

— Жить будет, — кривится он. — Сотряс небольшой. У тебя всё там устаканилось? Вопросов у следствия нет?

— Да вроде нет. Пройти-то к ней можно?

— Нельзя. Только здесь сидеть.

— А вторая как? Пронькина, которая.

— Она не здесь, в хирургии, наверное или травме… Ну, та вообще натерпелась, конечно, но ничего, поправится. Сейчас говорить не может, гортань пострадала, ну, и психика тоже, наверное.

Надо её предупредить, чтобы не говорила следователю о наших былых отношениях. Зачем лишние вопросы плодить…

— Ладно, Гена, ты иди, — предлагаю я. — А я тут подежурю. Спасибо тебе, что вовремя приехал.

— А тебе за своевременный сигнал. Наташку жалко только.