Сделай и живи спокойно 2 - Вадим Николаевич Демидов
Прорабу конечно виднее, но блин ему горелый в рот, если я с ним согласен. Нас с Машей ставят на чистку вентканалов, а это тот ещё геморрой. Зачем это делать прямо сейчас, я не в курсе. Но, как мне кажется, это небольшая месть со стороны недотоварища Иванова. Всё не может мне простить ту эпопею с нивелиром. Балбес! Радоваться должен, что у него всегда есть кем подмениться. А он мстить вздумал. Поговорить бы с ним, с глазу на глаз, но боюсь что это плохо закончится, для нас обеих. Есть ещё одно предположение, что грядёт какая-то комиссия. Вот Сергей Петрович и решил прикрыть свою розовую попку от незаслуженного внимания. Действует на опережение так сказать.
Бригадир Шкато тоже ничего существенного не сказал, когда я спросил зачем это нужно. Может действительно не в курсе, а может ещё чего. Ладно, что стоять и думать. Погнали — как говорят наши друзья эстонцы. Увидим, разберёмся, сделаем выводы и запомним.
Иду смотреть фронт работ. Маша опаздывает и это хорошо. Я сам прекрасно могу всё осмотреть, а когда она придёт, расскажу и, уже вдвоём решим, как и что делать. Начать решил с первого подъезда и, соответственно, первой квартиры. Для порядка и чтобы не запутаться — где был, а где не был. Сразу же направился на кухню. Надо же посмотреть из-за чего весь этот сыр-бор. Посмотрел и понял, что я балбес. Вроде бывший прораб, а о том что сейчас совсем другие стандарты забыл. Выход вентканала находился на высоте трёх метров, а может и чуть больше. На глаз, так сразу и не определить. А это значит, что работать придётся с лесов или со стремянки — что найдётся, короче. А это опять-таки время! Десять минут на прочистку канала и фиг знает сколько на устройство лесов или переноску стремянки. Хотя, что я парюсь? Для этого есть подсобники. Путь устраивают и таскают.
На улице, первым кого увидел, оказалась моя французская наставница. Она ждала меня, возле растворного ящика, со стремянкой и кучей гнутых вёдер.
— Всё никак не намилуетесь с Ритой? — вместо здрасьте, приветствовала меня Маша, — где пропадал?
— Фронт работ осматривал, — бодро отрапортавал я, тоже не здороваясь, — там завал полный.
— Эх! — выдохнула Бартолье, беря подмышку стремянку и кивая на кучу вёдер добавила, — забирай инвентарь, сегодня будешь мусор таскать.
Да и фиг с ним! Раз надо значит буду. Там этого мусора, с одного канала, с гулькин хр… нос, в конце концов. Не переработаю, да и физуха какая-никакая. Набираю в обе руки все вёдра и догоняю Машу. Она идёт и сопит — тяжело всё-таки, а я иду и громыхаю. А что? Звон от пустой тары такой, что наверное в центре Калуги слышно. То за угол зацепишься, то за свою ногу, а по трапу поднимался, так вообще звон как на концерте рок-группы получился. Мне понравилось.
Убило меня то, что с одного вентканала Маша нагребала почти ведро сухого раствора. Ничего не понял и полез к ней за объяснениями. Объяснила. Я впечатлился. Какие же здесь работают динозавры?! Вентканалы не защищают при шабрении. Типа — раствор в любом случае падает вниз, а потом, как будет время, легко убирается. Легко — нелегко, а время тратится. Мы с Машей вместо того, чтобы поднимать перегородки, лазаем, как не знаю кто, по квартирам и чистим эти долбанные каналы. Идиотизм чистой воды. Есть масса способов, как облегчить этот процесс. Те же жестяные конуса, как в моей молодости на стройке. Мусор падает на пол, а не остаётся в канале. Или, на крайний случай, простой кусок фанеры под углом внизу в канале поставить. Чем не выход? На калымах всегда так делали. Нет, всё равно, по завершении работы придётся чистить, но не в таком же количестве.
— Что это за жестяные конуса? — раздался голос у меня за спиной.
Я обернулся. Наш бригадир, товарищ Шкато стоял и внимательно смотрел на меня. Упс… Это что? Я всё вслух сказал? То-то я смотрю, что Маша притихла на стремянке и не работает. Пришлось объяснить начальнику, как я это себе представляю. Потом, прямо на полу, нарисовал от руки приблизительный чертёж изделия. Минут пять показывал: какие должны быть размеры, как и чем крепить и что должно получиться. Шкато задумался. Потом подошёл к окну и произнёс:
— Надо звать плотников.
Затем двадцать минут я наслаждался картиной «Грозный начальник созывает соратников на совещание». Ну или что-то типа того. Было громко и матерно. Зато через полчаса первый жестяной конус был изготовлен и установлен в вентканал. А через час после проведения испытаний, изделие было признано годным. Всё это время Маша продолжала чистить каналы, а я носить мусор. В общем нормально поработали, аж до самого обеда.
Обед прошёл в торжественной обстановке. Шкато расщедрился на бутылку «Ситро», для меня с Ритой и короткую речь, перед всеми собравшимися. Захвалил меня короче. Аж уши покраснели от смущения. Желание было провалиться сквозь землю, ведь ничего особенного я не сделал, а тут такое внимание со всех сторон. Рита ещё смотрела на меня, как на кумира всех её девичьих грёз. Даже в штанах стало тесно. Трынпец какой-то!
На аллею, отдохнуть после обеда, не пошли. Как и было заранее решено, пошли вдвоём с Марго к кладовщику. Николай Петрович чутка раздражённый, что его оторвали от обеда, всё-таки решил нам помочь. Обещал к вечеру подготовить кое-что для ремонта. Правда напрочь отказался взять деньги. Сказал, что это всё умело и вовремя сэкономленное, а значит с меня ничего не возьмёт. А вот на новоселье придёт обязательно и даже выпьет за то, чтобы дом стоял долго. По моему это единственный человек в СССР, который уже живёт при коммунизме.
После обеда время не просто пролетело, а как-то удивительно, неожиданно закончилось. Только вроде таскал вёдра с мусором и ругался с наставницей — бах, а она уже гонит меня переодеваться. Не спорю и радостно бегу куда там меня послали! Всё равно надо часы покупать. Не дело, когда так получается. Хоть иногда посмотреть сколько там натикало.
Петрович отдал мне тяжёлый мешочек, килограмм на пять и банку с белой краской. Кое-как впихнул всё в рюкзак. Тяжеловато получилось, но я справлюсь. Своя ноша не тянет. Где бы ещё кисточек раздобыть. Что-то
