Мое призвание - Константин Геннадьевич Борисов-Назимов
— Что с ним случилось? — уточнил я.
— Пока мало что известно, — поморщился полковник. — Доложили, что целители его осмотрели, но заключение не вынесли.
— Только записку напишу, чтобы Екатерина Матвеевна не переживала, когда проснется, — медленно произнес, мысленно сетуя на то, что Натали где-то задерживается.
Наверняка разговорил ее Штерн или у Вертлугиных чаи гоняет, а может ее Максимилиан где-нибудь перехватил и сейчас развлекает. Баронесса успокоилась и посчитала, что все закончилось благополучно.
— Я готов, — через пару минут вернулся к Сбруеву, дожидавшемуся меня в прихожей. — Далеко ехать?
— На окраину города, карета ждет, — задумчиво произнес Аристарх Викторович, а потом уточнил: — Правильно понимаю, что Екатерине Матвеевне ничего не угрожает? Она, если не ошибаюсь, сейчас спит.
— Верно, госпожа Островская преодолела воздействие принуждающей магии, — ответил я, отметив про себя, что у жандарма сильно развита диагностическое сканирование.
В дороге большей частью молчали, каждый размышлял о своем, да и тряска на большой скорости не располагает к беседам. Правда, время от времени ловил на себе изучающий взгляд Сбруева и ощущал попытки его магии прощупать выставленные мной щиты.
— Ваше высокопревосходительство, прибыли, — доложил заглянувший в карету возница.
— Скажите, а почему не пользуетесь автомобилем? — поинтересовался я у своего попутчика, увидев в отдалении стоящую машину.
— Не доверяю, — коротко ответил тот и кивнул подошедшему поручику: — Докладывайте!
— Ваше высокопревосходительство, трактир оцеплен, произведен опрос работников и посетителей. Никто ничего внятного не сказал. Господин Островский номер не снимал, его никто не видел, — отрапортовал офицер.
— Вот как? Никаких следов? — нахмурился Сбруев.
— По описанию подходит господин Веденеев, как раз после посещения ресторана, — осторожно заметил поручик, покосившись в мою сторону.
— Господин Воронов, вы оказались правы в своих подозрениях насчет вашего соперника на дуэли, кое-какие еще факты вскрылись, но это уже государственная тайна, — прокомментировал Аристарх Викторович.
— Не удивлен, — пожал я плечами. — Надеюсь, вы установите всех причастных.
— Постараемся, — вздохнул полковник и в его ауре на миг мелькнули всполохи сомнения.
При этом они пробили щиты жандарма, следовательно, он в свои слова не верит. Заострять на этом внимание я не стал. Мне все равно карты никто не раскроет и с подробностями не ознакомит. Удивительно еще, что Сбруев пригласил взглянуть на Островского. Объяснение этому простое, что-то с отцом Кати случилось, а целители помочь не в силах. Мы прошли в трактир, в зале которого за столиками расположились работники. Среди них нет ни одного, кто бы не переживал и не испытывал страха. Короткое сканирование присутствующих не выявило раскаявшихся в содеянном или причастных. Гарантировать этого не могу, следует лично с каждым пообщаться, но и не доверять жандармам не вижу причин. Уж на допросах они собаку съели.
На втором этаже, у одной из дверей стоит караул, при виде нас служивые вытянулись, но Сбруев на них внимания не обратил, сразу внутрь прошел. Я последовал за ним и огляделся. В гостиной расположились у стола двое — целитель и сыщик. Они о чем-то увлеченно спорили и на наше появление не отреагировали. Штабс-капитан задумчиво курил у открытого окна и поспешно смял в пепельнице папиросу.
— Ваше высокопревосходительство, разрешите доложить! — повысил голос капитан, заставив прерваться сидящих за столом.
— Господин Андреев, есть какие-то новости? — задал ему вопрос полковник.
— Никак нет, — отрицательно качнул тот головой.
— Островский там? — Сбруев указал рукой на закрытую межкомнатную дверь.
— Да, — подтвердил целитель, поправляя пенсне. — У Матвея Андреевича налицо душевное расстройство, подавление воли, магическое истощение и признаки отравления. Все симптомы говорят о том, что он принял некое зелье или порошок, изготовить противоядие не имею возможности, так как никаких следов никто не обнаружил.
— Или вы ошибаетесь, — буркнул сыщик.
— Господин Воронов, пройдем, посмотрим, что там с градоначальником Балашихи, — обратился ко мне Сбруев.
— Хм, вы тот самый господин Воронов? — встал со своего места целитель и прищурившись стал меня рассматривать. — Имею честь представиться! Профессор Никитин Никифор Сергеевич, преподаю в целительском университете и имею обширную практику.
Ему лет шестьдесят, среднего роста, на висках седина, бородка клиновидная, источник сильный. У ног Никифора Сергеевича приличных размеров саквояж, в котором имеются различные зелья и порошки. Последние не совсем законны, если их рассматривать из расчета запретов в империи.
— Рад знакомству, — кивнул я.
— Разрешите при осмотре пострадавшего присутствовать, очень интересно мнение Александра Ивановича, — посмотрел на полковника целитель и добавил: — Кое о каких успехах господина врачевателя наслышан. Но, честно говоря, слухам не всегда возможно верить.
Хм, удивлен, что обо мне уже какие-то сплетни ходят. В кабинет врачевателя больших очередей не наблюдаю, реклама плохо себя оправдывает. Да и громких выздоровлений с моей помощью не происходило. Правда, пока идет период становления и набор клиентуры. Та же госпожа Краузе и ее внучка, случись у них со здоровьем проблемы, первым делом меня найдут, а уже потом отправятся к целителям.
— Надеюсь, клиентов у вас не увел, — ответил я Никитину.
— Голубчик, Господь с вами! — отмахнулся тот. — На мой век больных хватит! А если учесть, что основной деятельностью является преподавание, то конкурировать с вами не собираюсь. А познакомиться и поговорить уже давно хотел. Очень любопытные вы плетения применили, помогая Яне Карловне. Не поделитесь?
— Не будем отвлекаться, — буркнул полковник. — При желание успеете обсудить свои профессиональные секреты.
Зато теперь понятно, откуда обо мне профессор услышал. Госпожа Краузе делилась, что ее здоровье вызвало живой интерес у целителей, которые ей не сумели помочь. Правда, я просил княгиню среди них не распространяться, а лучше бы ко мне направлять тех, кто нуждается в помощи. Ну, Яна Карловна обещала делать это при случае, но старается не очень, не простила, что отказался в ее клан вступить.
Мы втроем прошли в комнату, где на кровати неподвижно лежит господин Островский и несет всякую чушь. Предложения бессвязные, глаза пустые и уставились в потолок, на губах слюна, аура с зеленоватым оттенком. Истощение действительно присутствует, в источнике крохи магии. Организм подвергся сильнейшему отравлению. Зрачки не реагируют на свет. Ощущается след принуждения и подчинения чужой воле.
— Ваше заключение? — поинтересовался
