Великий и Ужасный 4 - Евгений Адгурович Капба
— Нам точно надо в ту сторону? — прокричал я, пытаясь догнать тролля, который шуровал впереди как огромный синий паровоз, не обращая внимания на завывающий ветер, и солидный снежный покров под ногами.
— Однако, дед приходил, бил мне в грудь и говорил — правильной дорогой, идете, оглоеды! — повернулся ко мне Хурджин с самой довольной рожей. — Скоро, говорит, будут шкуры для бубна!
— В грудь, говоришь, бил? — уточнил я. — А деда не Клаас звали?
— Так-то Клаас — гномское имя! — покачал головой олог. — Не так его звали. Пойдем скорей, пока шкуры не сбежали!
И зашагал с удвоенной энергией. Мы с Бахаром могли только материться. Нет, устать не устали — двести километров до Имбинского без ночевки дошагать — вполне в силах татуированных уруков. Но — скучно, мочи нет! Хоть бы подраться с кем, куда все твари подевались? Как будто и не Хтонь вовсе!
Принюхавшись, оглядевшись и прислушавшись к своим ощущениям, и отбросил сомнения: Хтонь, определенно. Вон, там ветви кустов извиваются как щупальца у спрута, здесь — гриб, похожий на лисичку в снег закапывается обеими руками, а там — из земли фонтан розовой жижи фигачит! Наверное, монстры к инциденту готовятся, в стаи сбиваются… На наш век сражений хватит! И казалось мне, что хватать начнет уже очень скоро. А пока я топал вслед за троллем, рычал под нос революционные марши и копил пролетарскую ненависть.
* * *
Псевдоинтерлюдия. Кто-то, где-то.
Три молодых человека и один пожилой мужчина, явно крепко сдавший за последнее время, сидели на старых, видавших виды табуретах в помещении с облупленными стенами. На колченогом столике мерцал свет керосиновой лампы, который отражался в темно-карих глазах собравшихся.
— Это наш шанс, отец. Брата еще не казнили, может быть удастся обменять смерть одного на жизнь другого… — один из молодых явно нервничал, сцепив кисти рук в замок и прижав их ко лбу костяшками пальцев. — Я очень четко увидел эту возможность, как только дверь нашего дома закрылась за царевичем.
— Курбские весточку передали — они ушли куда-то в Хтонь. По направлению к Северо-Енисейскому острогу, — кивнул еще один — чуть постарше. — Выбери они другой маршрут — и всё никаких вариантов. А тут — Имба! Они точно будут пересекать Имбу.
— А почему ты считаешь, что смерть этого выродка заинтересует кого-то из Грозных? — поинтересовался самый младший.
— Кого-то? Ты что — слепой, братик? Никогда не поверю, что ты так сильно переживал за выскочку, что не обратил внимание на чудовищное сходство… Такое родство скрыть невозможно. Оно всплывет когда-то, им могут воспользоваться враги Государя или Династии, внешние или внутренние. За голову урукского ублюдка нам простят многое… Особенно — если его смерть нельзя будет никак увязать с кем угодно, близким к Рюриковичам, или — не дай Бог — Грозным. Выродок шастает в Хтонь — это все знают. Он любит риск и сражается даже без шансов на победу… Никто не удивится, если Имба убьет его! — предложивший покушение сплетал и расплетал пальцы, его взгляд бегал. — Мы можем это сделать. Я уверен. У меня в мозгу сразу все сложилось, щелкнуло в тот самый момент, когда увидел лицо этого орка рядом с профилем его высочества. Никому не нужны такие грязные тайны, особенно — Династии.
— Но как мы докажем тем, кому нужны будут доказательства, что это не случайность?.. — засомневался младший. —
— Ты знаешь много демонологов, способных провернуть такое? Съемки ритуала будет достаточно, — отмахнулся инициатор затеи.
— Съемки? На что ты будешь снимать? — скептик не сдавался. — На палец? В Васюгане не работает электроника, это каждый знает…
— Это говорит мне сын величайшего артефактора? О, Всевышний, за что мне достались такие идиоты в братья? А самый способный из всех вас сейчас в застенках Александровской Слободы, на дыбе… За шесть месяцев он озолотил нас! Представляете, что будет, если дать ему в руки достаточные ресурсы и власть несколько большую, чем замначальника научного отдела? Под контролем, конечно… Латиф нужен клану!
— ТИХО! — пожилой мужчина резко встал. — Не смейте. Мы и так слишком дорого заплатили, чтобы рисковать. Слышали, что сказал царевич? Самопожертвование и безупречная служба! Мы здесь для того, чтобы громить врагов Государя! А про этого полукровку… Не хочу ничего знать и вам запрещаю думать и говорить о нем.
Подхватив от стены одну из крупнокалиберных винтовок, цевье и рукоять которой горели рунами, он вышел вон.
— Что ж… — братья посмотрели друг на друга и старший из них произнес: — Только что я услышал очень правильный вопрос: много ли мы знаем демонологов, способных провернуть подобное в сердце Хтони? Кроме тех, кто находится в этом доме?
— Как минимум еще одного… — мрачно проговорил средний, который и предложил план убийства. — Но он запросит страшную цену.
— За жизнь Латифа? Что ж… Если ты веришь, что это поможет вытащить брата и снять опалу — за ценой не постоим. Младший доказал свою полезность, он отобъет вложенные ресурсы. Главное — быть уверенными в своих действиях.
— Говорю же — я четко осознаю правильность такого шага. Можешь считать это озарением! — глаза старшего брата блеснули фанатичным блеском. — Но подождем, что скажут Курбские. Их сейчас сильно прижали, но источники при дворе у этих проходимцев точно остались. Если подтвержиться окажется, что царевич, или САМ, действительно считают, что лучше бы выродку и не существовать никогда, то — мы рискнем. И плевать, что говорит отец! Он может сколько угодно винить себя и говорить об искуплении, но… Я считаю — Латиф все сделал правильно. Могущество клана — превыше всего. Сегодня же свяжусь с Агафуровым. А там — посмотрим. Вы со мной, братья?
Дождавшись двух кивков, Эхсан Келбали-оглы Нахичеванский удовлетворенно хмыкнул.
* * *
Я уже чуял носом запах дыма из печей, ароматы свежего хлеба и наваристой шурпы, которую варили в Имбинском, когда Хурджин вдруг остановился как вкопанный.
— Мембрана, однако! — сказал он. — Много шкур на мембраны. С запасом!
— Где? — удивленно спросил Бахар и принялся оглядываться, сдернув с башки шлем и шапку-ушанку. — Какие
