Пожиратель Героев - Юрий Розин
Правда, было бы более справедливым сказать не что она походила на Шиито, а что Шиито пародировал её. В движениях женщины чувствовались элегантность и кошачья грация, невозможные без долгих лет тренировок. А её глаза, видневшиеся в прорезях гладкой чёрной маски, были холодны, безэмоциональны и полны жестокости. Такая точно не будет трястись, убивая кого-то или разрезая себе запястье.
Так что в каком-то смысле позавчерашний бой с Шиито был лишь тренировочным. И лишь сейчас я по-настоящему встретился на арене с тем, кого без преувеличений можно было назвать настоящим ассасином.
Оставалось надеяться только на то, что тренировка прошла не даром.
Глава 23
Бросаться сломя голову на противника, способного становиться невидимым и полностью скрывать своё присутствие было равносильно самоубийству. Как и носиться по арене в его поисках подобно безголовой курице. Единственным, что было правильно в данной ситуации — это оставаться на месте и максимально внимательно следить за окружением. Ну и, возможно, применить кое-какой трюк.
Как и Шиито, ассасинша исчезла и я остался один на арене. К счастью, я успел допросить Шиито насчёт того, как работает его магия. Не потому что подозревал клан Дарнак в планировании подобной диверсии, а потому что не хотел находиться рядом с парнем, который мог исчезать из поля зрения по желанию.
Да, он стал моим рабом и должен был исполнять все приказы, но свободы воли не лишился и потенциально смог бы прирезать меня во сне. Вряд ли, конечно, это произошло бы, он слишком меня боялся и своими глазами уже увидел последствия бунта.
Но теперь я был рад тому, насколько иногда бывал подозрительным. Оставалось только научиться эту подозрительность распространять во все стороны и более внимательно продумывать последствия своих действий.
От Шиито я узнал, что магия бога Дарнака делает одарённого невидимым для глаза, слуха и даже обоняния, а также прячет его ауру. Но при этом тело само по себе никуда не девается, не растворяется по-настоящему, как я думал изначально. Так что ассасин продолжит оставлять следы на земле, в воде от него будет оставаться пустой силуэт, а от его движений будут возникать воздушные потоки.
К сожалению, пол арены был каменным, а не песчаным, как где-нибудь в древнем Риме, и так просто отследить ассасиншу не получилось бы. К счастью, я был достаточно силён, чтобы это исправить.
Размахнувшись посильнее, я обрушил удар закованного в сталь кулака на камень под собой. Брызнула мелкая крошка, немного, поверхность арены была из чего-то куда более прочного, чем обычный кирпич или цемент. Однако то, что эта крошка в принципе была, уже было отличной новостью.
И ассасинша, похоже, поняла, что я пытался сделать. Потому что, занося руку для следующего удара, я заметил едва заметное движение одной из рассыпавшихся вокруг каменных дробинок. Это мог быть и просто ветер, но рисковать я не собирался.
Резко уйдя вниз, минимизируя область атаки я параллельно ещё раз ударил в пол арены кулаком, а также широким движением крутанул подножку невидимому противнику. Попасть я не попал, но ассасинша, чтобы уйти от удара, похоже, была вынуждена подпрыгнуть в воздух и удар кинжалом, который должен был попасть мне в шею, рубанул по голове чуть выше уха.
В который раз я прославил усиленное пожиранием “сердец” поглотителей тело. С такой скоростью атаки и остротой кинжала, будь я обычным человеком, острие её оружия с лёгкостью вошло бы в мой мозг. А так, хотя мясо и было прорублено до самой кости, череп остался цел и кроме кровопотери никаких последствий не должно было быть.
Вот только, в отличие от Шиито, ассасинша не вышла из невидимости ни за мгновение до удара, ни во время него, ни даже после. И даже по крови, оставшейся на кинжале, как это делали в фильмах про невидимок, отследить её, похоже, было невозможно. Я увидел только почти чёрные в монохромном видении брызги, но и только.
Этот бой обещал быть куда опаснее стычки с героем-косплеером. После того, как я выбрался из инкубатора, пожалуй, это был первый раз, когда я настолько чётко ощутил дыхание смерти на своём затылке. Ведь любая, абсолютно любая секунда могла стать для меня последней.
Но от этого кровь в моих жилах не застыла. Наоборот, будто вскипела и я неожиданно поймал себя на том, что улыбаюсь, как дебил. Мне было по-настоящему интересно узнать, как именно закончится этот бой, как именно я одолею ассасиншу…
И как глубоко вгрызусь зубами в её горло.
Ещё два удара в пол арены стали ещё двумя фонтанчиками каменных брызг, и на этот раз я смог отчётливо увидеть момент, в который она наступила на разбросанную мной шрапнель. Но понять направление, с которого будет произведена атака, и эту самую атаку отразить — это совершенно разные вещи.
В первый раз она целилась в шею, и хотя это совершенно точно не было показателем, я мог предположить, что она действительно хотела меня прикончить с одного удара, чтобы стражи арены не успели её остановить. Всё-таки категория у нас была Плоть, и убийства тут были запрещены.
А значит бить она и дальше будет в жизненно важные точки. Никаких ударов по рукам и ногам. Кроме шеи оставались сердце, лицо, чтобы наверняка достать до мозга, печень, при правильном угле атаки — солнечное сплетение и диафрагма. С учётом нашей взаимной позиции, удара в спину у неё бы уже не вышло, а значит со значительной долей вероятности последует удар в грудь.
Когда она уходила в невидимость, кинжал держала по-обычному. И по голове мне, кажется, чиркнуло именно лезвие, что означало, что била она как мечом, наотмашь. Хотя был шанс, что она сменит хват на обратный, сейчас я не мог думать о вероятностях.
Так что удара стоило ждать прямого и колющего, без особых изощрений. Если я встану так, что моя левая рука закроет сердце и шею, а правая — печень, то вариантов для её удара оставалось совсем немного. И, сделав вид, что бью левый кросс по пространству перед собой, я в самый последний момент опустил обе руки вниз, ловя невидимый кинжал стальными перчатками.
Я немного опоздал.
