Рыцарь без позывного III - Бебель
Что весь этот бред значит — одному лишь антиквару известно. Послание отдает попытками заглушить чувство вины в связи с решением прикончить предмет собственного нездорового обожания. Этакая сумбурная исповедь маньяка из триллера перед тем, как покромсать очередную грудастую красотку.
Но если есть момент, который напрягает больше собственных портретов и подобострастных комплиментов, так это факт, что такую «портянку» за полчаса никак не накатать. А значит писалось оно еще до того, как Филлип узнал, что покушение провалилось. Вопрос — зачем так стараться ради трупа?
Ночная фея точно меня убить собиралась? Наличие этого письма говорит об обратном. А если так, то все эти векселя и квитанции из гильдии да обрывки поддельной переписки с Грисби не более чем мишура для отвода глаз. Просто время тянут, отвлекая от...
От чего? Вопрос на миллион, но это нечто очень важное. Нечто, ради чего они готовы рискнуть и остаться внутри стен, скрываясь от озверевших бородачей, заглядывающих под каждый ковер.
Нечто, что они замышляли с самого начала.
— Так, все фигня, давай по новой... — мой голос звучал в унисон с приказом бывшего дружинника предоставить карманы оловянных авантюристов к досмотру. — Зачем травить провизию на складе? Каков мотив? Мысли, предложения, пожелания?
— Да говорено же! То Куролюб затеял! Людишек на бунт подбить задумал, дабы вотчину взад воротить — чего тут еще кумекать?
Дед пожал плечами, отвлекаясь от рисунков и прикладываясь к своей фляге, а Гена еле слышно всхрапнул, томно приобнимая грузный мешок с пшеном.
Попытки отойти от банальной провокации и примитивных интриг привели лишь к новым вариациям на тему «подлого Аарона» и его проклятущих конелюбов, да задумчивым хмыканьям деда.
Но все не то. Все фигня.
Поглядев как особо непонятливый авантюрист получает по шапке от бывшего дружинника, я широко зевнул, да помечтав о кофе или сигарете, уселся обратно за стол.
Начинаю понимать, что подразумевала Фальшивка, когда затирала мне про «ценные активы. С такими идиотами и впрямь работать сложновато.
Саму бы особистку к делу подключить. Рассказать, показать, послушать мысли по поводу всей этой лажи да слишком уж она вовлечена. Вплоть до подозрений, что кровососы укрылись именно в гильдейском хранилище. С моралью у нее всегда туго было, зато хитрожопости с избытком.
В итоге получается довольно дурацкая ситуация — идти к ней с расспросами не вариант, ибо если она действительно замешана, то сыграет в дурочку и проведет меня вокруг пальца. А если нет, то сделает то же самое, но уже искренне и с сексуальным подтекстом.
И что делать? Хватать ее за задницу и тащить в камеру гарнизона? Допрашивать, а если упрется, то пытать? Вот будет весело, если в конце выяснится, что блондинка невиновна... Тут даже эпизод с Киарой в сторонке покурит. Растем над собой, как хрен над землей.
Да даже если она и впрямь замешана, то вовсе не факт, что осознанно. Моя дырявая память все еще хранит в себе обрывки биографии ее благородного папашки, торговавшего с иноземными курицами и тем самым едва не угробившего весь континент. Кто сказал, что его осиротевшая и лишенная всех титулов дочурка застрахована от подобного? Ну мутила она свои махинации с этими «антикварами», что с того? Это ничего не доказывает. Не верю я, что блондинка действительно могла меня подставить.
Блин, все это звучит слишком наивно даже по моим меркам. Так и знал — не надо с ней спать! Не доводит до добра вся эта постельная гимнастика! Теперь сиди, терзайся.
Чес-слово, лучше бы она с этим Филлипом мне рога наставляла, и то легче. Как серпом по яйцам.
В итоге я так и не решился рассказать о своих подозрениях сотнику, ограничиваясь лишь дополнительными постами возле гильдии да пристальным досмотром всего, что имеет жетон или клеймо с метлой и фонарем.
Впрочем, если чекистка умна хотя бы на ту половинку, какую я себе представляю, то она уже все просекла. И теперь то ли бухает с горя, то ли готовит очередное коварство.
Кстати, а ведь это идея!
— Гена! Гена, блин! Войну проспишь, боец! А ну подъем!
Протерев глаза, и неуверенно сиркнув, оруженосец все же слез с мешков и напялив сапоги, начал сонно кивать, запоминая мои инструкции. Ничего сложного — просто метнуться в гильдию да погреть уши за кружкой противного разбавленного пива, делая вид, что интересуется делами того блондина с поломанными ногами и ушастой авантюристки.
Если Эмбер «не при делах», то она наверняка молнией мечется по всему залу, вынося мозг всем разумным идиотам в опасной близости. Уж что-что, а нормально сдерживать эмоции эта недоделанная аристократка никогда не умела. Ну, или накрайняк — заперлась да бухает в своем кабинете.
А если она все же замешана, то по-любому попытается вытянуть из пацана информацию или нассать ему в уши какой-нибудь дезинформацией. Сама-то она к нему не подойдет, ибо он грязный бастард да и с семейкой старые счеты, но вот подослать какую-нибудь грудастую официантку — вполне способна.
Так себе провокация, конечно, но на большее меня пока не хватает.
Выслушав с десяток «я не подведу вас, сир!» от счастливого оруженосца, который наконец-то получил что-то похожее на настоящее задании да зарядив его деньгами, я вернулся к своим «баранам».
Даже если Эмбер на одной стороне с заговорщиками, то в одном она все равно права — мотив, елки-палки. Найдем мотив, найдем кровососов и наконец закончим всю эту хрень, что тянется аж лета. Если не дольше.
На кой хрен саботировали город? Почему помогали барону, и, самое главное, на кой хрен продолжают гадить после его смерти?
Сотник попытался вновь ляпнуть что-то про Грисби и войну между севером и югом, но оценив мой взгляд, уткнулся виноватым взглядом на свои валенки.
— Ну что, граждане тунеядцы — будем Ваньку валять или думать начнем?
— Ну а ежели... А ежели, то не Грисби и не тот циркач с регентством?
Удивленно поглядев на сотника, я жестом велел ему продолжать.
— А ежели это Мюрат?! Или даже этот «Хрен-Лорд» их главный, а? Ну ежели это они войну кознями разжигают? Конелюбов своих на убой гонят, дабы... Не знаю. Заработать чего, а?
— Следующий... — потерев виски, я переключился на задумчивого хрыча.
Если он хочет загладить свою вину, то сейчас самое время.
— Контракт под Целеей помнишь? — наконец выдал он, оторвавшись от фляги.
— Чего?
—
