Геннадий Башунов - Продавцы мечтаний

Я пожал плечами и продолжал жевать. Не скажу, что меня обрадовало это известие. Но и расстроить не расстроило. Мне было плевать.

- Ты кретин? - сухо поинтересовался Корвел. - И даже не пробуй отрицать. Ты что, не понимаешь, что победитель этой Игры станет единственным наследником Предтечи?

Вилка повисла где-то на середине пути от банки к губам. Из раскрытого рта вываливалась тушёнка.

Это был конец.

Глава одиннадцатая

- Хмурый ты какой-то, - сотый раз за день сказал Корвел.

Я злобно зыркнул на него и в сотый раз промолчал. Этому ублюдку нравилось смотреть на то, как страдают люди, этого у него не отнимешь. Да, ему пришлось тяжело. Но… я его не жалею.

- Может, помочь тебе избавиться от этого бремени? - вкрадчиво продолжал мой спутник. - Или ты сам пустишь себе пулю в лоб? Как я понимаю, то, что ты увидел в Отражении Аларии, тебе не очень-то понравилось.

Я уже думал об этом. Вернее, не переставал думать. Разрушения, которые ближе к центру города стали куда сильнее, располагали к мрачным мыслям. Алария хотела доломать и без того разрушенный мир. Сломать его, и начать сначала, если вообще останется хоть кто-то, с кем можно начинать.

А я ведь раньше даже и не задумывался об этом. Так серьёзно не задумывался. Убить врагов, спасти Орайю… А что будет с миром - плевать. Сорок-пятьдесят лет хаоса, а после придёт кто-то другой. Определённо, лучший. Не может же настолько не везти этому миру.

Первой на эти мысли меня натолкнула Силия. Сейчас же, когда я узнал, что эта Игра последняя, я понял, что на моих плечах лежит ответственность за весь этот мир. И моя спина не выдерживает. Позвоночник трещит, плечи опускаются, и я начинаю задумываться о том, нужна ли мне эта ноша.

Но опустить руки всегда проще всего. А я…

Слишком люблю Орайю? Да, люблю. Но это не помешало мне спать с Силией. К ней я тоже испытываю… чувства. Странные, замешанные на жалости и симпатии, заботе и лёгком презрении к глупой девчонке. Но достаточно сильные. Я несу ответственность за них обоих. За их смерть и их жизнь.

Но эта ответственность не снимает с меня долг перед этим, чужим для меня, миром. Возможно, я не войду в историю этого мира - если вообще найдётся кто-то, кто решит её написать - как злодей, приведший к власти проклинаемого Владыку. Но разве это освободит меня от мук совести?

Готов ли я ради Орайи сравнять этот мир с землёй?

Я нервно закурил и медленно произнёс:

- Возможно, если бы твоё Отражение предложило мне лучшее развитие событий, я бы и пустил себе пулю в лоб. Но что-то я сомневаюсь в том, что ты хоть ненамного лучше.

Корвел расхохотался. Грустно. Я слышал раньше грустные смешки, но грустный хохот впервые.

- Ты видел дерущихся детей? - спросил он. - Не просто так, из-за игрушки или обид? Дерущихся по-взрослому, чтобы убить, а не пустить кровь из носа. Каждый вечер они сходятся стенка на стенку, а после драки, уже утром, расходятся, утаскивая своих раненых и залечивая раны. Днями они стараются починить то, что сломали ночью, но у них не удаётся. Они разговаривают на недетские темы, обсуждают свободу и равноправие, закон и порядок. Но тихо. Так, чтобы не услышали другие дети. Они не понимают, что дерутся за одно и то же. Но эту драку не остановить. Слишком много ненависти в этих детях, слишком много крови они пролили.

- Не очень-то позитивно.

- Этот мир будет уничтожен, - покачал головой Корвел. - Не думаю, что двое детишек могут предложить что-то лучше.

- А я думаю, - буркнул я, тупо глядя на тлеющий уголёк сигареты. Какую по счёту за последние пять часов? Двадцатую? Я кашлянул и, морщась, выбросил окурок. До смерти не закуришься.

Корвел снова коротко хохотнул.

- Почувствовал, наконец, свою ответственность. Не волнуйся, телохранители детишек помогут тебе от неё избавиться. А если не смогут они, то это сделаю я.

- Приятно слышать.

Мы шли прогулочным шагом по заваленной битым стеклом и ржавым железом улице. Везде - на дороге, лужайках, деревьях, в окнах - виднелись проплешины бушевавших двадцать с небольшим лет назад пожаров. А ведь красивый был город…

Спустя два квартала мы наткнулись на груды человеческих костей. Большая часть принадлежала детям. Раздавленные и переломанные, они белели у выломанных дверей большого административного здания.

- Те, кто погиб в давке, - сухо прокомментировал Корвел. - Паникующим людям не до благородства. Первыми всегда гибнут старики, женщины и дети.

Прозвучало это на редкость цинично. Я почувствовал злость. Чёрт возьми, а достоин ли этот мир жизни? Быть может, куда лучше будет сровнять его с землёй? Достойны ли жалости умирающие от неизвестной болезни людоеды? Да, они были вынуждены, но годы самой острой нужды давным-давно прошли.

Достойны ли дикари, привыкшие пожирать своих родичей, ненависти?

Нет ответов. Как всегда. Такие важные вопросы, и ни одного даже бесполезного и ненужного ответа.

Как найти путь, который станет желанной золотой серединой?

Отречься? Не любить и не ненавидеть? Эдак можно перестать быть человеком. Даже таким, каким я стал.

Помогать всем и каждому? Всем не поможешь. Не всем нужно помогать. Не все достойны помощи.

Помогать лишь достойным? Этого хотела Силия. И это снова тупик.

- Соберись, - тихо сказал Корвел. - Мы уже близко. А я не собираюсь штурмовать их лагерь один.

Я будто бы отрезвел. Или наоборот. Моё состояние резко изменилось. Слух обострился. Внимание повысилось. Ноздри наполнил желаемый запах крови. Той, что должна пролиться.

Достоин ли я помогать этому миру?

- Три четверти мили, и первая засада. Два снайпера.

Я коротко кивнул и окинул взглядом улицу. Прямая, как стрела. Широкая. Укрытий множество, машины в основном, но вряд ли они помогут. Придётся положиться на те тридцать секунд, что есть у Корвела.

Пискнул прибор на поясе Продавца.

- Тысяча метров. Ещё двести, и мы входим в зону поражения снайперских винтовок. Сможешь пробежать восемьсот метров так, чтобы в тебя никто не попал? - Я покачал головой. - Значит, надо что-нибудь придумать.

Я чуть не рассмеялся.

- А у тебя не было плана?

- Ну, ты, вроде, у нас снайпер. Я интересовался своими противниками, - снова ответил Корвел на незаданный мной вопрос. - Так есть предложения? - И через несколько секунд: - Гранатомёта у меня нет.

- Я ещё даже об этом не подумал, - буркнул я, признавая, что мысль была - или будет - неплоха. Или будет, но уже не будет. Кретинизм какой-то…

Неожиданно меня посетила другая мысль.

- Останется Алария, - буркнул я. - В любом случае останется. Это…

- Последняя Игра, - обрезал Корвел. - Если выиграешь ты, это и так ясно. Если выиграю я, я её пришью, её местоположение мне известно. Думаю, если победит кто-то из пацанов, его телохранители сделают то же самое. Она засела в цитадели Владыки. Это безопасное место - Компьютер закрыл его, и никто не сможет его отрыть, но только до тех, пока не определится победитель. Тогда её жизнь не стоит и ломаного гроша. Если победителем не станешь ты.

- В этом случае она стоит ещё меньше.

- Вряд ли Компьютер даст тебе убить Владыку.

- Чёрт.

- Думай, как устранить снайперов. Я ничего путного в ближайшие тридцать секунд не придумаю. А контролировать поступки других людей очень тяжело, и я уже чертовски устал… И контролировать только свои поступки, то же самое, что нырять в воду. Ты знаешь, что нырнёшь, но даже не предполагаешь, что на тебя вот-вот накинется акула. А в этом случае может быть уже поздно.

- Тогда не напрягайся…

Мне в голову тоже не шло ничего путного. На скорости не выиграть. Если даже снайперы промахнутся десять раз подряд и начнут перезаряжать винтовки, восемьсот метров - слишком тяжёлая дистанция для бега, это я ещё со школы помню. Рассчитывать на двадцать промахов ещё более глупо. И не факт, что у снайперов есть только винтовки.

- Может, обойдём?

- Всё-таки ты идиот, - тяжело вздохнул Корвел. - И кого я заставляю думать? Направление нашего движения известно, пацаны его видят, и у них есть рации. Начнём обходить, место следующей ловушки скорректируют, а у нас сзади останутся два снайпера. И ты думал, что мне хватило датчиков на то, чтобы заставить ими весь город? Я бы столько не унёс.

- А…

Я потянулся за сигаретой, но сразу отдёрнул руку. От никотина меня уже тошнило.

- Они знают только примерное направление движения, - высказал я неожиданно пришедшую мне мысль. - Мы уже достаточно близко, и видны им как две здоровые красные лампочки, так?

- Ну.

- Мы можем постепенно отклоняться от курса, и до поры до времени никто этого не заметит.

- И?

- Как часто у вас расположены станции метро?

- Каждые полмили… - Корвел скривился. - Не думаю, что туда стоит лезть. Крысы доставляли беспокойство ещё во времена расцвета. А в метро бежали сотни тысяч людей. Оно тоже служит хорошим укрытием от радиации.