Гай Орловский - Мир Трех Лун
На обед мало кто спустился вниз, далеко, все-таки двести сорок ступенек, но моя комнатка всего лишь на два условных этажа ниже. Я сбежал торопливо, главное, не самому набить брюхо, у меня теперь есть о ком заботиться, все мы обожаем, если это существо маленькое и дурное: щенок, котенок, попугайчик, черепашка, жена-блондинка…
Налопавшись, дракончик забрался по штанине ко мне на колени, устроился там и, перевернувшись на спину, требовательно подставил под чесальные пальцы белое, как у придонной рыбы, пузо.
Отрастающий гребень вдоль спины очень удобно размещается между моими сомкнутыми ногами, поза очень устойчивая, не свалится, даже когда задремлет, и он блаженно прикрыл глаза плотной кожистой пленкой.
– Спи-спи, – велел я. – Во сне мускулы растут быстрее.
Наибольшего могущества, напомнил себе реалии этого мира, маги достигают в день, когда на небе все три солнца. Наибольшее могущество у демонов, когда на небе все три луны. Но бывает так, что нет ни одной луны. Тогда в полную власть вступает, как говорят во дворе шепотом, Иная Жизнь.
Что это такое, еще не знаю, дальше двора практически не дают высунуть нос, но та единственная вылазка в Зачарованный Лес как-то на меня подействовала, что-то изменила, чувствую. Когда поток магической энергии задевает Землю, маги жадно поглощают ее, кто сколько может, хотя это и чревато, некоторые умирают сразу или через некоторое время, другие же, напротив, перестают стареть и живут очень долго, пока их не убьют запуганные жители.
За дверью послышались тяжелые шаги уверенного в себе человека. Я прислушался, на всякий случай опустил дракончика в шапку, пока еще помещается, набросил сверху чистую тряпку.
Шаги остановились у моей двери, она дрогнула, потом еще раз, кто-то сперва толкнул, потом потянул за ручку на себя.
Я ждал, наконец раздался требовательный стук.
– Кого там несет? – спросил я. – Люди обедают, отдыхивают от трудов праведных и не совсем.
Сильный мужской голос ответил насмешливо:
– А вот стража не отдыхивает. Открывай!
Я поднялся, отодвинул засов и встал сбоку так, чтобы удобнее хватать и отбиваться.
Через порог переступил мужчина в униформе дворцовой стражи, хотя без оружия и доспехов, крепкий и поджарый.
Я ощутил в нем бывалого воина, отступил еще на шаг, следя за его руками. У него каждое движение выдает, что с доспехами и оружием расстался недавно. Может быть, снял перед тем, как подниматься на башню. Но угрозы от него нет.
Он взглянул на меня совсем не как слуга, у тех глаза уже подлые и свинские, а этот прежде всего оценил, с какой руки могу сбить его с ног, как перехватить, уклониться, чем ответить.
И уже потом, глядя с уважением, сказал почти дружески, как равный равному противнику на поле боя после перемирия или перед началом схватки:
– Пойдем. Высокий глерд-лорд изволит взглянуть на тебя.
Я поинтересовался:
– Сколько заплатят?
Он переспросил с интересом:
– Заплатят?.. Ты о чем?
– Ладно, – ответил я со вздохом, – когда еще начнут ценить артистов… Но я только что оттуда! Ну, почти. Смотрели на меня глерды, получали ни с чем не сравнимое неслыханное морально-эстетическое удовлетворение. Глыбокое. И ничего не заплатили за счастье видеть живую легенду!.. Это надувательство. Хотя глерды потому и богатые, что дурят нашего брата. А ты как думаешь?
Он коротко усмехнулся:
– А вот ты о чем… Действительно, непорядок. Пойдем. У моего хозяина ты еще не имел великого счастья быть. И зреть.
– Да ладно, – проворчал я, – подумаешь… Кто, сам королев?
– Увидишь, – отрезал он строже. – Давай быстрее!.. Это что у тебя под тряпкой?
– Под тряпкой? – переспросил я. – Чего под тряпкой? Под какой такой тряпкой? Откуда у меня тряпки?.. Ты на что намекиваешь?
– Шевелится, – пояснил он. – Шебаршится. Вон там.
Я нехотя приоткрыл импровизированное гнездо. Дракончик открыл глаза и сладко зевнул.
– Будущий король драконов, – ответил я настороженно, но и с гордостью родителя. – Воспитаю достойно, будет править миром… драконов и прочих троллей. Сейчас покормлю, и пойдем. Не могу же оставить такое чудо некормленным?
Он поморщился, присел на скамейку, не отрывая от чуда взгляда.
– Да, – согласился он, – это же не человек, тех не жалко, а это животное… Быстрее напихай его чем там у тебя, нас высокие люди ждут!
– А мы бегом, – пообещал я, – как пингвины!.. Это такие толстые ласточки. Летают только с разбега… головой в воду. Холодную. Щас-щас…
Дракончик, хотя только что и поел, снова так хорошо и жадно жрет, что смотреть одно удовольствие. Воин тоже засмотрелся, начал улыбаться, а дракончик слопал два круто сваренных куриных яйца и сожрал кусок жареного мяса, а потом принялся подпрыгивать и ловить меня за пальцы узкой пастью, где остро блестят зубы.
– Все-все, – сказал воин и поднялся, – потом наиграетесь.
Я бегом ринулся к двери, пока дракончик не прыгнул мне на грудь и не вцепился, потом не отдерешь, вдвоем выметнулись в коридор, я поспешно захлопнул дверь, а с той стороны донесся легкий толчок.
– Не головой? – спросил воин заботливо. – А то жалко…
– Грудью, – пояснил я. – Он как сокол уток на лету.
– Грудью можно, – рассудил он, – грудь должна быть крепкой.
Глава 16
Во дворе я ожидал, что направимся к одному из корпусов, что для чистой публики, однако воин молча повел меня к подвальной двери, толкнул дверь, открыто, так же деловито миновал ряды бочек с вином, в конце еще дверь, открыл заготовленным ключом и распахнул.
– Заходи.
Из подвала пахнуло могильным холодом, я вопросительно посмотрел на воина. Опасности не чувствую, а после той страшной ночи, когда свет трех лун творил нечто со мной страшное, я в самом деле начал замечать, кто ко мне нейтрален, а кто относится с ненавистью, что наполняет опасливым восторгом и надеждами, что это свойство еще и подразовьется.
– И… что там?
Он ответил с нетерпением:
– Всего лишь защищенная дорога. Пойдем. Как привел, как и отведу обратно.
– Тебя как зовут? – спросил я.
– Круллос, – ответил он.
– Хорошо, Круллос, – сказал я. – Пойдем. Но если что не так, я тебя и с того света достану.
Он сказал мирно:
– Хорошее обещание. Заходи, нужно запереть.
Я переступил порог, справа от двери горящий факел в металлическом держаке в стене. Круллос задвинул на двери простой засов из деревяшки, а я опасливо смотрел на уходящие вниз в темноту ступени.
Круллос взял факел и, держа над головой, молча начал спускаться первым. Я двинулся следом по слишком широкой лестнице, не по росту здания широкой, сперва несколько пролетов с каменными кувшинами на каждом этаже, потом долго шли по странной галерее с обвалившимися перилами, а далеко внизу слабо мерцает плитами мозаичный пол огромного зала.
Я на всякий случай прижимался к стене, не люблю края пропасти, в животе почему-то становится холодно, потом галерея кончилась, снова лестница, ведущая вниз, на этот раз винтовая, но все такая же добротная, из светлого гранита…
Эта вывела в коридор с колоннами по обе стороны, потолок арочный, далеко впереди такая же дверь со стрельчатым верхом, над нею даже витраж, который я увидел здесь впервые.
Дверь открываться отказывалась, Круллос пошептал заклятие, толкнул, она распахнулась так легко и гостеприимно, словно остановить нас пытался кто-то другой, сейчас убежавший с поджатым хвостом.
Круллос покосился на меня с победным видом, я пробормотал небрежно:
– У меня такая же. Чужих не пустит, а мне открывает и без заклятий, как только увидит.
Он поморщился:
– Ври, да не завирайся.
Я смолчал, за дверью тьма, но не просто темнота, а тьма настоящая, плотная, густая, как болотная вода, запах оттуда душный, застоявшийся, неприятной тяжестью опустившийся на плечи.
Площадка из того же гранита, только потемнее, а дальше снова лестница, не такая широкая, с боков такие же стены, кое-где что-то нацарапано, однако Круллос не останавливался, а пытаться прочесть на ходу и смотреть под ноги пока еще никому не удавалось.
В какой-то момент он толкнул невидимую для меня дверь, открылся просторный зал с двумя высокими витражными окнами с арочным верхом, барельефами на стенах, с целым рядом ниш, откуда слепыми глазами смотрят статуи из белого мрамора.
Он оглянулся, вставил факел в металлическое отверстие держака в стене.
– Все, – сказал он. – Считай, пришли.
В левой стороне зала дверь в магических знаках сверху донизу. Он кивнул в ее сторону, я сказал на ходу:
– Мы так долго спускались… но почему мне кажется, что все еще на поверхности?
Он поморщился:
– Привыкнешь.
– Магия?
– Типа того, – ответил он. – Так строили раньше. Сейчас уже не умеют. Да и зачем?
– Ну и хорошо, – ответил я рассудительно. – Простому человеку не нужны эти архитектурные излишества.
Он покосился на меня с сомнением в глазах.
