Спасти красноармейца Райнова. Книга пятая. Интуит - Владимир Геннадьевич Поселягин

путь журналисты, особенно иностранные, старались другим заполнять колонки статей. Я этому только рад буду, если интерес ко мне снизится, эти две недели пережить для меня, было сущим кошмаром. Однако, пусть крейсер в полный порядок привели, но в команде всего две сотни нижних чинов. По сути, тут только вахтенные, палубная команда, машинисты и кочегары. Много корабельных механиков. Корабль ещё осваивался. При этом не помешало «Асаме», два дня назад, двадцатого первого мая, совершить с эскадрой учебный выход. У тех ходовые испытания и стрельбы, у нас только ходовые. Неплохо справились. Косяки были, но исправляли на ходу. Для того такие выходы и нужны. Вот только к пушкам ставить некого. Да, сформировали неполный расчёт для башни главного калибра на носу, главный артиллерист расстарался, но и только. Нужно ещё не менее пятисот матросов. Только офицерский став укомплектован полностью, и я на это повлиять не мог, кого пришлют, приходились использовать. Рапортами о переводе командующего просто завалили. Все хотели служить на известном трофее. Нет, с матросами вопрос решили, триста с Чёрного моря и двести пятьдесят с Балтики уже выехали, тут морское ведомство довольно оперативно всё решило, несмотря на попытки ставить палки в колёса от чиновников в погонах, но прибудут-то во Владивосток, а мы в почти блокированном с суши Порт-Артуре. Надеюсь, вопрос будет решён, я как раз на паровом катере подходил к борту флагмана нашего флота, где ждал Макаров, вызвал срочно. Команда катера быстро пришвартовалась, и я поднялся по трапу на борт корабля, отав честь флагу, да здороваясь с офицерами, что встречали. Ну и в салон к адмиралу.

Да, особо вспоминать не хочется, как эти две недели прошли, но многое нужно описать. Не меня одного наградили, всех. Там вообще дождь наград был. Офицеры, что удивительно, все выжили, хотя двое с многочисленными ранами, в госпитале. Один шесть огнестрельных ранений пережил. Всем дали повышение в чине, Георгии, как у меня. Мне ещё Станислава четвертой степени дали. За то что довёл крейсер благополучно до Порт-Артура и сохранил трофей. Мало захватить, нужно ещё сохранить. Я же рапорты писал, и подробно, многое из них в газетах переписывались, сухие строчки жарких схваток, там хвалил офицеров, так что их тоже серьёзно чествовали. Двое в команду «Асамы» перешли, остальные на «Касуми» остались. Там Васильев, в чине капитана второго ранга, командовал. Вот у миноносца порядок, команду быстро пополнили, и «Касуми» уже дважды в боевых походах участвовал. Мы же привели «Асаму» в порядок, согласно стандартам российского флота, всю мелкую артиллерию сняли и сдали на берег, из них полевые орудия создавали. Крейсер уже введён в состав Тихоокеанского флота, под тем же названием, числиться за крейсерским отрядом. Причём включён в пару к «Баяну», и в этой паре старшим был именно командир «Баяна», капитан первого ранга Вирен. А он старше меня по званию. А время когда чин дают, тоже учитывается. Если бы я на месяц раньше получил, он бы под моё командование встал. А тут без вопросов. Теперь в крейсерском отряде Порт-Артура два броненосных крейсера, до этого один «Баян» был. Он вообще самый маленький по тоннажу. Чуть больше семи тысяч тонн было. У «Асамы» почти десять. Впрочем, у крейсеров Владивостока от десяти и выше. Из личного, про два имения сообщил, одно в Подмосковье, второе на Ставрополе. Старушки отдарились, наследников нет, в семье они последние, вот и решили найти нового достойного владельца. А тут я в газетах. Про эти дарения тоже писали. Ну и разными подарками или просто деньгами ещё тысяч на сто. Потом пришло письмо через штаб флота, из Владивостока доставили на моё имя. Даже несколько писем. В одних четыре накопителя, это прислали ювелиры из столицы, плюс заказал в Порт-Артуре. Ещё два сделали. Так что восемь накопителей в запасе, уже почти все зарядил. Хоть что-то. Что по одному из писем, то меня извещали из банка, что мой счёт пополнен на семьдесят девять тысяч рублей. Это моя доля с аукциона за трофеи. Вполне неплохо. А ведь ещё тридцать тысяч с призовых за «Касуми» в хранилище держу, особо не трачу. Плюс призовые за «Асаму» ожидаются, там ещё подсчёты идут. Но я там не один был, всё в долях будет передано участникам абордажа и захвата. Включая нижние чины. Семьям передадут тех, кто погиб или умер от ран.

— Слышал, что этой ночью япошки устроили? — спросил Макаров, когда я к нему в салон зашёл, доложившись о прибытии. Мы вдвоём остались, адъютант вышел, видимо с глазу на глаз желал поговорить.

Если адмирал назвал противника «япошками», чего себя не позволял, значит, находился в крайнем раздражении. До меня явно свежая информация пока не дошла, поэтому отрицательно мотнул головой и после приглашения Макарова, устраиваясь на диване, с интересом выслушал историю, что тот описал. Видимо очень свежая, раз по эскадре ещё не разошлась. Да и время было десять утра. Кстати, вообще думал, командующий меня вызвал по тем идеям, что я через официальный рапорт подал ему. Это о создании тачанок и бронепоездов. Ну тачанки не особо заинтересовали, а вот бронепоезда похож очень. Я с инженером из ремонтных доков общался, те проводили осмотр котлов, после учебного выхода, узнал от него, что их привлекли к делу в железнодорожном ДЕПО, где на том подвижном составе, что был блокирован в Порт-Артуре, создают четыре бронепоезда, и два ремонтных. Серьёзно так замахнулся адмирал. Даже узнал, кто ими теперь командовать будет. Общее командование на капитане второго ранга Черемисове. Знаю его, из штаба флота, вполне справный командир. Похоже на бронепоезда серьёзную ставку сделали, немалые силы на них кинули, причём, держа высокую секретность. Ну да, как же, как трепали языками, так и треплют. Я же узнал, и японцы узнают. Также моя сиротка, я её вывел в свет, вместе с ней пришёл на первое торжество по захвату «Асамы». Та уже заказала платье у лучше портного, деньги не жалел, хотела блеснуть. Да уж, блеснула, многие дамы её там порвать готовы были. Именно за то, что занимала место рядом со мной. Так что та спокойно себе жила в моей каюте, и ни разу не убирал в Хранилище. Конечно, та задавала вопросы, как оказалась тут, но я не раз доставал её в поезде, снимал купе у проводника, тот уступал по часам. Это она помнила. Так что отбрехался, что её укачало, и та в беспамятстве была. Да и вообще молчание по нам вписано в договор.