Хрономаг на турнире - Игорь Павлов
— Словно в ад попал, — выдал сравнение Азазель. — Хотя там никогда и не был.
— А знаешь, что люди считают вашу планету, населенную демонами, настоящим адом? — удивительно, что даже у демонов есть представление об аде.
— Все верно считают. Им лучше на нашу планету не соваться, а то этот ад покажется раем, — Азазель меньше всего хотел, чтобы демоны поработили Землю. — Мы что должны будем спуститься в самое пекло?
— Если кто здесь и водится, то только внизу, — эти самые искорки и были исконными обитателями данной планеты. — Надо разведать, кто именно тут обитает.
Спускаться решили на арахнидах. Так меньше шансов сорваться вниз, ведь никакого снаряжения для альпинистов не взяли. Кроконяшка смешно растопырив лапы, тоже решила утолить свое любопытство. Через каждые сто метров температура все повышалась. Мы потели, но продолжали свой сложный поход в жерло планеты. Через какое-то время искорки превратились в огненных ящериц, передвигающихся на большой скорости.
— Это огненные саламандры, нам бы не помешал такой дар, — опознал редкий вид огненных существ, вот только не представлял, как их поймать.
— И как мы их будем ловить? Надеюсь не голыми руками, — с надеждой посмотрел на меня Азазель. У нас ни у кого не было дара регенерации, чтобы так рисковать. Хотя про Бестию не стал бы зарекаться, у нее слишком много тузов в рукаве. Спустившись вниз, понял, что и у меня нет конкретного плана. Даже если остановлю время, то что с того? Они же будут продолжать гореть огнем, а он и в застывшем состоянии прохладнее не становится. Перебирал способы, но очевидного не видел. В момент моего глубокого раздумья Бестия плюнула в одну из ящериц, которая замерла и перестала пылать.
— И как ты это сделала? — слез с арахнида, дабы проверить застывшую особь. Она по-прежнему оставалась живой, но уже не горячей. Кроконяшка приложила чем-то иным, но точно не кислотой.
— И когда свинорга успела схомячить? — догадался, что это за вещество. Бестия, прикинувшись ветошью, стала перебирать лапами в сторону, дабы не отвечать на заданный мною вопрос. Ей удалось парализовать саламандру, и это решало все наши проблемы.
— Стой, зараза. Мы на эту тему еще поговорим, но позже. Раз уж спалилась, то помоги с поимкой ящериц, — жара становилась невыносимой. На коже появились покраснения, как при ожогах. Решили подняться выше, дабы не поджариться, словно бекон. Бестия спустилась ниже, словно ей жар был ни почем. Саламандры, почуяв опасность, удвоили скорость. За ними даже шестилапу невозможно стало угнаться. Да и склон был совсем не пологий. Решил облегчить задачу, остановил время, ящерки замерли. Осталось добраться до Бестии, вот только, как это сделать?
Кожа нещадно горела, волосы стали подпаливаться, но до Бестии оставалось еще метров двести.
— Может стоило ее лишь подозвать? — сам себя спросил, понимая, что снова сглупил. Для того, чтобы животинка вышла из статичности, надо всего лишь дотронуться. Вот только терпеть огненный жар больше не мог. Подобрал булыжник поувесистее, прицелился и метнул. Выбил страйк из кроконяшки, но уж лучше бы не делал этого. Бестия, взмахнув всеми шестью лапами в воздухе, словно в замедленной съемке, полетела вниз в жерло планеты. С ужасом наблюдал за полетом и расширившимися от удивления глазами кроконяшки, но ничего поделать не мог. Время остановить уже не получится, оно и так заморожено. Степень моего дибилизма, кажется, пробила дно…
Глава 24
Императорский бал
Проследив за полетом кроконяшки в пропасть, хлопнул себя ладонью по лбу. Тут же поморщился, кожа пошла волдырями от жара. Пришлось откатить петлю времени снова назад. Прежде, чем спускаться вниз в лавовую пропасть, естественно подстраховался. Мы снова втроем стоим на краю обрыва, заглядывая вниз. Рядом стоит кроконяшка, отчего-то не такая довольная, как раньше. Она уже никуда не спешит.
— Ларик, когда мы успели выбраться из этой расщелины? — Азазель стал ощупывать свою кожу, не обнаруживая ожоговых повреждений. — Или мы туда еще не спускались? — его глаза выражали сильную степень охреневания.
Я тяжело вздохнул, уставившись на Джинни, которая нехило меня поставила. Она обещала Азазелю, что он узнает, кто я такой, даже не стребовав платы. Вот теперь, кажется, время пришло. Приятель перестал забывать все, что происходило в петле. Теперь у него хронология событий станет линейной, как у хрономага, и я ему не завидую. Он будет помнить и все хреновые эпизоды, которые отмотаю назад. Возможно, и собственную смерть сможет запомнить, если таковая случится.
— Я хрономаг, умею управлять временем, и да, мы еще не спускались в чертову расщелину, — не стал дальше изворачиваться, понимая, что бесполезно. — Теперь и ты будешь помнить все хреновые события, которые с нами могут случиться.
— Так это же круто, всегда подозревал, что с тобой Ларик, что-то не так, — обрадовался демон, чем меня удивил. — Так это ты был и Абадоном, и Бальтазаром? Как же я раньше об этом не догадался? — сложились все пазлы у него в голове. Азазель был слишком умным и проницательным, умеющим наблюдать и делать верные выводы.
— Да, приятно еще раз познакомиться, но зови меня по-прежнему Лариком, — не хотелось, чтоб окружающие сделали аналогичные выводы. Андромеда ожидала иного отношения демона к открывшейся истине, поэтому стояла насупленная. Она предвкушала обиду на друга, который столько времени водил его за нос. Но не судьба ей сегодня полакомиться негативной энергией, Азазель сиял, как начищенный таз. Кроконяшка, на удивление, стояла спокойной, словно давно уже обо всем догадалась. Дальше мять булки не стал, времени до бала оставалось всего ничего.
— Бестия, раз уж ты можешь парализовать ядом свиноргов саламандр, то тебе и спускаться придется за ними. Но я остановлю сейчас время, и они все замрут на месте. Тебе лишь придется отыскать самых крупных и приволочь за хвосты к нам наверх, — отдал распоряжение, выводя шестилапа из статичности.
Через час кроконяшка принесла в зубах с десяток упитанных ящериц,
