Академия 6 - Сергей Шиленко
Переведя взгляд на круги заклинания, которые накладывал до этого, я увидел, что они исчезают, поскольку энергия заклинания иссякала. Какой бы орган ни вырабатывал пламя, в центре груди у меня болело, чувствовалось, что и там запасы на исходе. Моя горечь усилилась, когда на мгновение взглянул на окружающие разрушения.
Огромный кусок земли раскололся и поднялся в воздух. Грязь падала вниз, превращаясь в чёрный дождь, а затем замерзала и становилась льдом, попадая в образовавшуюся дыру. Дыру, в которой затаилась всепоглощающая пустота. Там не было ничего, совсем ничего… А Тарил разрывало на куски. Разум восстал, пытаясь постичь существование небытия.
Вздрогнув, перевёл взгляд обратно на существо. Дюжина ртов открылась, оно издало дикий крик. Каждый звучащий голос был уникален, а все вместе они были ужасны. Какофония оглушила меня, крылья затрепетали, пытаясь поднять вдруг ставшее тяжёлым тело.
Я упал на землю. Не в силах пошевелиться, я наблюдал за тем, как меньшие Ужасы приближаются к гиганту так быстро, как только позволяли их хаотические формы, они растворялись, сливаясь с ним. У монстра уже почти восстановились ноги, а он всё продолжал поглощать своих более мелких соплеменников.
Выйдя из оцепенения, я вонзил когти в плавающий неподалёку кусок скалы и оттолкнулся от него. Валун полетел вниз, а крылья подняли меня в воздух, снова возвращая в небо.
— Так, парень, тащи свою чешуйчатую задницу сюда. Я так долго не продержусь, — произнёс голос Нон в моей голове, как будто она находилась рядом.
Развернувшись, бросился в сторону королевы так быстро, как только могли нести крылья, не щадя себя, чувствуя, как рвутся мышцы. Передо мной висела магия Нон: пирамида, заключённая в полдюжины геометрических фигур и испещрённая большим количеством рун, чем можно было сосчитать. Всё это вращалось вокруг одной точки, которая светилась всеми цветами радуги. Нон ударила тростью по сигилу, и заклинание распалось само собой.
Столбы белого хрусталя вырвались из земли, отметив огромный периметр вокруг пролома. Ещё больше осколков, похожих на летающие обелиски, образовали в воздухе купол вокруг пролома. Земля загудела, казалось, под разрывом находятся ещё какие-то магические отметки. Ослепительная молния, вспыхивая и треща, металась от столба к столбу, пока заклинание пыталось сшить реальность обратно.
Крылья вынесли меня из радиуса действия магии как раз вовремя, чтобы поймать Нон в когти, когда она начала падать. Тело женщины показалось странно лёгким, когда обхватил её своими серебряными когтями.
— Иван, пообещай, что позаботишься о моей внучке, пожалуйста…
Моё сердце на миг замерло, пропустив удар, когда понял, что происходит.
— Клянусь, я сделаю её самой счастливой и всегда, не щадя жизни, буду заботиться о ней и ребёнке.
Мои глаза защипало, когда почувствовал, как пульс Нон перестал биться.
— Ты хороший мальчик, — едва слышно прошептала старуха, её тело вспыхнуло белым пламенем и вырвалось из моих лап, превратившись в цепь молний, сковавших пустоту. Я дико закричал от душевной боли и, кружа, видел, как столбы проваливаются в пустоту. Молния втянула мир внутрь, чтобы заполнить разрыв.
Вспышка призматического цвета… Пролом запечатался.
Глава 27
Шесть оставшихся воздушных кораблей вернулись в строй и последовали за мной. Юлия вернула себя в реальность и легла на мою спину, розовые щупальца обвились вокруг головы в нежном объятии. Это прикосновение успокаивало, помогая справиться с тяжёлой новостью, которую должен был сообщить Антонине. В животе и груди образовался холодный комок, пока я летел над поверхностью Тарила. Розовое щупальце коснулось моего чешуйчатого века.
— Как мне это ей сообщить? — спросил уверенный в том, что Юлия непременно услышит меня, хотя она сидела между моими плечами. Женщина переместилась поближе, двигаясь вдоль позвоночника и обхватив рукой один из шипов, выходящих из чешуи на шее.
— Скажи ей правду: королева Нон отдала свою жизнь, чтобы спасти весь Тарил от уничтожения. Прорыв в пустоту такого масштаба мог расколоть этот мир и оставить измерение в виде искажённой реальности и плавающих обломков. Использование её жизненной силы было единственным способом сдержать столь мощную энергию.
Плакать в полёте — странное ощущение, особенно когда ветер бьёт навстречу. Склонив голову на плечо, чтобы проверить, как продвигается флот, обнаружил, что вынужден снова снизить скорость. Повреждённый флагман катастрофически отставал, с трудом успевая за остальными кораблями.
— Да, наверное, так будет лучше. Но она будет опустошена.
Юлия обвила щупальцами моё горло и провела розовой конечностью по изогнутым рогам. — Будет, — согласилась она, не став умалять степень отчаяния, которое настигнет Антонину. Я замолчал, пытаясь придумать слова, которые нужно будет сказать.
Королева Нон была старой капризной каргой, но она была потрясающей. Хотя королева регулярно била меня по голове своей палкой, но я видел, что это не со зла. Клянусь, она получала больше удовольствия от сплетен, чем кто-либо ещё, а её постоянные высмеивания людей, которых она считала глупыми, были очень остроумными. Я никогда не слышал, чтобы Антонина так смеялась, когда её бабушка, не стесняясь в выражениях, костерила бюрократов в Сида-Сити.
Я периодически обшаривал взглядом горизонт в поисках опасности, но всё, что было видно — это облака, облака… Позади нас образовывались огромные тучи, так как вся мана, выпущенная во время сражения, изменила погоду. Молнии били в землю через неравные промежутки времени, десятки разветвлений ударяли в искорёженный каменный диск, оставленный магией Нон. Паруса на кораблях тёмных эльфов надулись и захлопали, когда ветер усилился. Мана-шторм… И большой. Буря будет даже сильнее той, что разразилась после битвы Имри и Маледикт, а это очень плохо.
— Юлия, мне нужно, чтобы ты пошла вперёд и предупредила всех в нашем лагере. Они должны хорошенько подготовиться в шторму. Попробуй уговорить Луга убедить ткачей помочь построить укрытия для кораблей, возможно, он тебя поймёт, — крикнул я. Поднявшийся ветер заставлял говорить громче, и воздух вокруг головы завибрировал. Одно за другим её щупальца исчезали, начиная формировать вокруг себя пространственный туннель. Когда Юлия исчезла в нём, я почувствовал небольшое облегчение, которое быстро улетучилось, сменившись новой тревогой — что-то мощное надвигалось
