Зловонючая долина - Лео Сухов

— Ну а мы подготовились к отъезду. Можем уходить. Хоть завтра с утра! — похвастался я.

— Вот завтра с утра и уходим! — кивнул Пилигрим.

А потом остановился и дождался, когда все «ныряльщики» пройдут мимо.

Рядом остались только Мелкий, Кэт и отец Фёдор. Остальные пошли отдыхать в лагерь.

— Знаете… Предчувствие у меня какое-то нехорошее… — признался Пилигрим.

— Перекрестись! — тихо прогудел из бороды отец Фёдор.

— Нет, это тут не поможет… — качнул головой Пилигрим. — Если, конечно, у меня от этого не откроется прямой канал связи с Богом. Он-то вроде как всё должен знать…

— Так, может, и откроется! Давай, я в тебя верю! — радостно закивал священник.

— Я уже пробовал: у меня не открывается! — с улыбкой отмахнулся Пилигрим, после чего снова помрачнел. — А сейчас вот прямо гнетёт что-то…

— Ваще мне тоже чот ссыкотно… Уже второй день! — признался Мелкий.

Я честно прислушался к своим ощущениям… Но не обнаружил в них ничего особенного. Поэтому ответил, как есть:

— Да я ссусь уже пятьсот четыре дня! Каждый день на этой планете! Даже если буду ссаться сильнее — боюсь, не замечу!

— Вано, поверь: нам надо очень спешить, — совершенно серьёзно проговорил Пилигрим, даже не улыбнувшись. — Просто поверь…

— Верю. Мне, если уж на то пошло́, давно неспокойно… — признался я. — Но давай честно: мы не знаем, от чего бежать. И не знаем, что нам грозит. Может, наоборот, опасность ждёт нас не здесь, а в Алтарном? Так стоит ли лишать людей отдыха?

— Стоит… Точно стоит! — покивал Пилигрим. — Когда думаю о том, как едем назад, так сразу спокойнее становится на душе. Я, знаешь, Вано, привык за свою жизнь таким ощущениям доверять. Можешь, как вернёмся, у Костромы спросить: она тоже своим предчувствиям верит. Иначе бы нас тут не было — умерли бы оба.

— Так что решаем? — уточнил отец Фёдор.

— Уходим завтра рано с утра, — решил я. — Твоим ребятам надо выспаться получше. Бойцы, если что, отоспятся в фургонах. Выдам сегодня всем вина. Пусть расслабятся хоть так.

— Добро! — кивнул Пилигрим.

— Надо — значит, надо! — вздохнул отец Фёдор.

Жаль, конечно, что запланированный маленький праздник накрылся медным тазом. Я-то думал дать всем отметить окончание важного дела. А потом ещё один день, чтобы прийти в себя — и уже потом отправляться. Но если долго общаешься с людьми, которые часто рисковали жизнью — поневоле научишься доверять их ощущениям.

Я даже успел немного заразиться этой нервозностью Грима… Вздрагивал от звуков в ночи. Подозрительно косился на тёмные пятна вокруг лагеря. Приглядывался к чёрным силуэтам на фоне звёздного неба. С подозрением поглядывал на белеющие вверху снега.

И даже на станцию взбунтовавшихся СИПИНов, пролетающую по небу, смотрел с подозрением. В первый момент показалось, что она стала больше…

Но, ещё раз приглядевшись, сам себя отругал. Я вдруг понял, что если так себя накручивать, то можно быстро и технично получить на свою голову нервный срыв. Причём за считанные дни. А потом и вовсе свихнуться. Поэтому махнул рукой на ощущения: что будет, то будет.

И вечер прошёл спокойно.

Дневник Листова И. А.

Пятьсот пятый день. И снова к перевалу.

Наш караван снялся с лагеря, когда сумерки только вытеснили темноту ночи. Недовольны таким скорым отъездом были, кажется все — даже баги. И только Грим пребывал в приподнятом настроении, да Русый весело бежал по земле, не желая сидеть в кузове.

Позади оставались высоченные горные пики и чаша зловонной долины, в которой когда-то зарождалась жизнь на планете… Или не зарождалась. Ведь СИПИНы не были уверены в своих гипотезах.

А я, оглядываясь назад, понимал, что мы побывали в вонючем, злом… Но безумно красивом месте! Мы как будто забрались на самый край света! И там, естественно, нашли кучу приключений на свои задницы.

Пожалуй, если это было моё последнее приключение, перед тем как Кукушкин усадит меня за стол и заставит руководить, оно удалось на славу!

Я побывал в одном из самых необычных мест на планете… Чуть не умер от потери ноги, а потом от того, что она снова отросла… Я видел какой-то совсем другой мир… И даже гибель гигантской формы жизни. Я даже вернулся туда, где начиналось это огромное приключение — к первому лагерю, где когда-то высадили наши капсулы…

Обратный путь мне представлялся скучным и неинтересным. Даже если нас всех по пути сожрут бестии — это будет обидно, но очень банально. Но я ни о чём не жалел. Есть время для путешествий и приключений, а есть время — вернуться домой.

Алтарное стало моим домом. И я скучал по нему.

Глава 18

Чрезвычайно понапрасну паникерская

Дневник Листова И. А.

Пятьсот седьмой день. Акт «пушистикового» геноцида.

На перевал мы въезжали готовые ко всему. За то время, пока тут не бродили с печальным: «О-О-О-О!» гигантские «черепашки», его успело основательно подзамести. Во всяком случае, даже с новой конструкцией фургонов нам пришлось двигаться медленно и осторожно.

К тому же, в горах ощутимо так потеплело, и над перевалом теперь клубились серые тучи. А это тоже не добавляло оптимизма. Соваться в горы во время снегопада никто из нас не хотел. Но и стоять лагерем, дожидаясь подходящей погоды, было не в наших интересах.

Поэтому решили штурмовать проход как есть. Десять фургонов, запряжённых багами и поставленных на полозья, устремились по снегу вперёд — к горным вершинам — оставляя за собой глубокий след.

Первому фургону в колонне было тяжелее всего. Багу приходилось пробивать и утаптывать снег, да ещё и тянуть за собой транспорт, который норовил завязнуть. Поэтому мы устраивали периодическую ротацию, чтобы звери слегка передохнули.