Мурка - Валерий Александрович Гуров
- Живой, как видишь, а тебе не западло честный народ на деньги греть?
- Да был бы честный, – отмахнулся Васька, вытащив спичку, которую он использовал вместо зубочистки, и сунув её в рот. – Хочешь жить – умей вертеться, Гриш.
- Ну, можно однажды так навертеться, что закружиться и упасть, – я пожал плечами, видя, что Лившиц, хоть и ничего не говорит, но смотрит на Ваську исподлобья. – Ты же, вроде, собирался из города сваливать, почему передумал?
- Так и свалил, неделю гастролировал на поезде, пассажиров разувал, — честно признался шулер и поежился. – Но там сейчас такой контингент ездит, что – на тебе боже, что нам негоже. Два раза у меня пистолет ко лбу был приставлен. Да и что не станция, то шмон, белый или не белый…
- Понятно, и почем сейчас билетик можно урвать? – зацепился я. – Все же перекрыто.
- А куда и когда нужно? – он сразу дал понять, что по билетам ситуацию знает.
- Москва, Питер, да, в принципе, любой город кроме Ростова. По времени – чем быстрее, тем лучше.
- А! Закружился так, что падать готовишься, – хмыкнул Васька.
Я не ответил, только натянуто улыбнулся. Не люблю на дурацкие вопросы отвечать, но подкол засчитан.
- В Москву достану, на завтра вечер, – разом посерьезнел шулер. – Без комфорта, но как есть, идет?
- Цена вопроса?
Васька привстал и хлопнул меня по плечу.
- Тебе бесплатно, брат, ну или – можешь заказать мне выпить? Я на добро добром привык отвечать, и благодарен тебе, что ты меня без штанов не оставил. Ко мне, кстати, в дело не хочешь? Я до сих пор не могу понять, как ты меня тогда обул.
- Случайно вышло. За предложение спасибо, но откажусь, а вот выпивку за билетик – проставлю.
Я поднялся из-за стола и подошел к стойке, чтобы заказать у Лившица выпивку. Там уже стояла авоська с четырьмя бутылками самогонки для нового заказа на Богатяновке.
- Пчел тянет на мед, мух на дерьмо, а тебя – на неприятности, да Нафаня? – хмыкнул хоязин, но заказ принял.
Дожидаясь, я оперся о стойку и вдруг заметил, что шулер вдруг резко втянул голову в плечи и чуть ли не сполз под стол. В зал зашли два «вождя краснокожих», морды у них были пропитые. На обоих были одеты рубашки не первой свежести. А одного из них я сразу распознал – это проигравший Ваське бугай-работяга.
- Где этот козел? – зарычал здоровяк.
Понятно, что гости заведения тотчас ткнули пальцами на мой стол.
- Бабки верни! – заорал проигравший, материализовавшись перед Васькой.
Я прекрасно понимал, что конфликта, а возможно, мордобоя не избежать. Лившиц, прямо бабка Ванга, сразу понял, чем все закончится. Кстати, хозяин уже о чем-то шептался с неизвестно откуда взявшимся малолеткой. Тем самым шкетом-бегунком, с которым мне вчера удалось перекинуться парой слов.
- С чего бы вдруг? Ты мне их проиграл! – с шулера мигом сошла неуверенность. – Хочешь отыграться – пожалуйста. А так – взятки гладки!
- А в рыло? – прорычал здоровяк.
Малолетка-бегунок, выслушав Лившица, быстро выбежал из зала. Васька вздрогнул, но не отступил.
- В рыло больно, тебя никто не заставлял играть, карты ты видел!
- Я тебя Советам сдам, если деньги не вернешь! – подключился второй.
- Сам-то, небось, при Деникине бегал и горланил “прочь советскую власть”? – нашелся Васька, чтобы не в бровь, а в глаз. – В карты, если что, у Советов запрещено играть. Всем.
- А… – замялся мордоворот. – Какой Деникин, я всегда за Советы был… за тебя, паскуда, кровь проливал.
- Ой ли? Ты не кровь, а водку проливал по трактирам, а если не умеешь проигрывать, то и не стоит играть, – уверенно заключил шулер.
Логика в его словах определенно имелась. Искать святош в начале 20-х – все равно, что искать иголку в стогу сена. Народ в зале поначалу притих, но некоторые, из тех, кстати, кто с Васькой карты раскладывал, встали на сторону шулера.
- Сеня, он правду говорит, карты не паленые, мы с мужиками лично проверяли.
- А я вообще у него выиграл! И завтра еще деньжат состригу!
- Чего ты прикопался! Иди проспись, сам виноват!
Ну а дальше произошло то, что обычно происходит, если не дать соску ребенку. Сеня этот позеленел и со всей дури засадил кулаком по столешнице.
- Ах ты, падла!
И всё бы ничего, но на моем столе осталась стоять деревянная миска, а удар кулаком по столешнице скатапультировал ее на голову другого работяги, предлагавшего Сеньке проспаться. Ну и тот, разгоряченный напитками, не долго думая, вмазал Сеньке кулаком в ухо. Дальше понеслась! Народ будто сорвался с цепи, и через несколько секунд в зале закрутилась многорукая куча-мала.
Лившиц, тяжело вздохнув, наблюдал за дракой, не выключая граммофон. Он даже не попытался вмешиваться… ну а толку? Васька вовсе не растерялся, нырнул под стол и на четвереньках побежал к выходу. Блин, а где встретиться-то мы не договорились!
- Пойду, вы не против? – я оглянулся на хозяина, тот коротко кивнул, а я схватил авоську с бутылками и бросился к выходу.
Так же ловко, как у Василия, у меня выскочить не получилось. Какой-то пошатывающийся доходяга перегородил путь и попытался схватить меня за грудки. Ему на помощь уже спешил второй. Мужики были здоровый, но я рискнул и резко подсек ему ноги. Будь он трезв, ничего бы не вышло, все-таки слишком разные весовые категории, но сейчас работяга не устоял на ногах, и товарищи пролетарии удачно стукнулись друг о дружку головами.
Оба рухнули.
Проход оказался открыт. Но если день уже пошёл по известной дорожке, то и закончится он так же. Это стало ясно, когда, оказавшись на пороге заведения, я увидел бегущих на всех парах своих старых знакомых – ментов… Те неслись к заведению товарища Лившица (так вот куда убежал шкет – ментов звать!). А увидев меня, милиционеры остановились.
- Нафаня… гля! – выдал один из них.
- А ну стоять! – заорал второй, когда я бросился в противоположную сторону.
Глава 21
— А ну стоять, сука-а-а! — истошно заверещал как свинья во время убоя Микола, вытаскивая из-за пояса наган.
Менты, кстати одетые по гражданке, бросились в
