Романов #08 - Владимир Кощеев
Ледяные струны обхватили конечности врага, и тут же сжались, отрубая их.
Виктория рухнула в снег, израсходовав весь свой не до конца восстановленный резерв. Она слышала, как кричали за ее спиной люди, но не могла понять, свои это были или враги. Апатия накатила снова, как бывало всегда после магического опустошения. Но боярышня все еще оставалась в сознании.
С неба посыпались серые хлопья. Не сразу Морозова осознала, что это не снег, а пепел. Поднять голову удалось лишь со второй попытки, а на то, чтобы обернуться ушли все остатки сил.
Горел один из внедорожников охраны. Но, судя по тому, как много людей с гербом Романовых на плече было на дороге, атаку все же удалось отбить.
К Виктории бежали двое охранников. Их доспехи были погнуты, один из бойцов подволакивал ногу, оставляя на дороге кровавые следы. А ведь они совсем не одаренные, простым людям гораздо сложнее выдерживать такие травмы.
Но даже если бы сейчас это были враги, она бы все равно ничего не смогла им противопоставить. Боярышня смотрела, как к ней приближаются люди жениха и медленно моргала. Приятный холод укутывал тело со всех сторон, пробирался под одежду, успокаивая взвинченную нервную систему, предлагая погрузиться в сладкий спасительный сон.
Уже почти поддавшись соблазну, Морозова успела подумать, что враги совершили смертельную ошибку.
Они напали на аристократа с атрибутом Воды. Зимой. Посреди заснеженных полей.
Эта мысль вызвала у нее улыбку, и боярышня уснула с ней на губах.
Как ее подняли на руки охранники, она уже не ощущала. А бойцы Романовых, погрузив Викторию Львовну в единственную уцелевшую машину, разбились на группы. Нужно было найти глушилку, с помощью которой нападавшие перекрыли доступ к связи. Лишив отряд не только возможности передать весть о нападении, но и вызвать подкрепление.
И нужно было срочно доложить князю. Дмитрий Алексеевич будет очень зол из-за нападения. И тем, кто стоит за этой атакой, наверняка не поздоровится. Никто из охранников и мысли не допускал, что их княжич, а теперь уже князь Красноярский, оставит нападение без ответа.
* * *
Красноярск.
Первое, о чем подумал боярин Островерхов, едва ему доложили о нападении на боярышню Морозову, было желанием пустить себе пулю в лоб прямо сейчас. Нестор Петрович видел Дмитрия Алексеевича всяким — и злым, и добрым, и хмурым, и смеющимся.
А еще градоначальник прекрасно понимал, что за свою невесту князь Красноярский будет лично снимать кожу живьем со всех, кто допустил нападение.
А потому были в срочном порядке организованы все необходимые мероприятия. Навстречу попавшим под атаку была выслана подмога, усиленная отрядами красноярской Царской Службы Безопасности, оповещены и приведены в готовность имеющиеся в княжестве военные части.
А когда бойцы Романовых привезли боярышню без сознания, Нестор Петрович окончательно потерял покой. И хотя его личной вины в случившемся не имелось, Островерхов всеми внутренностями чувствовал, что князь снисхождения в этот раз проявлять не станет.
Сам Дмитрий Алексеевич прилетел не один. Под охраной десятка солдат Волковых с ним прибыла целительница. Пока она работала с пострадавшими, князь Красноярский не отходил от палат, где разместили его людей и невесту.
Островерхов был рядом, готовый исполнить любой приказ, но Дмитрий Алексеевич не задавал вопросов, не уточнял детали. Однако от его покрова, периодически проявляющего себя голубыми росчерками силовых разрядов, хотелось держаться подальше.
И вот целительница вышла из последней палаты и, скинув халат на стул, села рядом с князем.
— Все, что могла, сделала, — устало выдохнула она. — Твоим людям повезло, князь. Если бы не Виктория Львовна, их бы там всех пережарили.
Дмитрий Алексеевич кивнул и положил руку поверх кисти целительницы.
— Спасибо за помощь, Василиса, — произнес он. — Я этого не забуду.
Он поднялся из кресла, в котором сидел, после чего направился к палатам, где лежали его люди. Обернувшись у самой двери, Дмитрий Алексеевич повторил:
— Спасибо.
* * *
Красноярский госпиталь. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.
Сидя возле кровати Виктории, я молча смотрел на ее лицо. Своих людей я уже посетил. И, к сожалению, двум уже не придется служить нам в строю. Даже Волкова не может творить чудеса, тут бы и Ерофеев наверняка не справился — слишком много времени прошло после получения травм.
Но Романовы своих людей не бросают. Все положенные выплаты останутся за героически проявившими себя бойцами. Их семьи получат поддержку, а сами бойцы — новые возможности. Они и так сделали больше, чем могут неодаренные.
Я смотрел на спящую невесту и ждал, когда она придет в себя. Мне самому следовало рассказать ей, кто и почему напал на нее. Выбрав такой удачный момент, когда меня точно не будет рядом.
Техника позволила превзойти хваленые германские экзоскелеты, хотя и не без потерь. Однако где еще в мире можно найти такой размен? Мои люди положили почти два десятка врагов в считавшейся передовой броне, и при этом никто даже не умер с нашей стороны. Да, двое получили инвалидность, но будут первыми в очереди, когда мы получим наноботов.
Плевать я хотел, кого там назначил Михаил II после того, что случилось сегодня.
Морозова медленно выдохнула и открыла глаза. Я улыбнулся ей, и взял за руку.
— Доброе утро, моя принцесса, — сказал я, наблюдая, как взгляд боярышни становится все более осмысленным.
Виктория несколько мгновений смотрела на меня, пока ее не нагнали воспоминания о случившемся. Вздрогнув, она попыталась встать, но я придержал ее за руку, заставляя остаться на кровати.
— Дима, что с ними? — спросила она негромко с искренней тревогой в голосе.
— Все закончилось хорошо, — заверил я свою невесту. — А наиболее пострадавших мы поставим на ноги с помощью наномашин. Так что можешь не переживать. Романовы не бросают своих людей. Никогда.
Она кивнула, на глазах выступили слезы, но боярышня удержалась от плача.
— Ты знаешь, кто это сделал? — спросила Виктория. — У них были немецкие экзоскелеты…
Я улыбнулся в ответ. Ну да, заглянуть под забрало шлема разрезанного огневика никто в тот момент не догадался.
— Скажи мне, дорогая, — спросил я, — ты помнишь такую великую княжну Татьяну Игоревну?
Глава 25
У Виктории ушло несколько секунд, чтобы осознать информацию.
— Измайлова? — негромко переспросила она.
Я кивнул, поглаживая ее руку.
— Была ей до того, как один турецкий род принял ее в свою семью, — произнес я, не прекращая движений. — Татьяна Игоревна до недавнего времени содержалась в специальном учреждении Русской Православной Церкви. Без доступа к миру и способа с ним общаться. Однако ей все равно удалось инсценировать
