Авиатор: назад в СССР 5 - Михаил Дорин
— Дамочка, вы меня про войну спрашиваете или про парк аттракционов?! — воскликнул Коля.
Похоже, надо помочь однокласснице получить эксклюзивный комментарий от инсайдера. Скоро такие словечки войдут в обиход любого крупного корреспондента. Хотя в будущем от наших военкоров я таких фраз не слышал. Слишком много они видели в своей жизни, чтобы разговаривать американизмами.
— Николай, привет! — крикнул я ротному и подошёл поздороваться.
— Лейтенант, привет! Как сам? — поздоровался он со мной.
Мы перекинулись парой слов, в процессе которых Аня пыталась вставить свои вопросы, но каждый раз мы от неё отмахивались.
— Это кто такая? — спросил Коля, когда Аня уже начала кукситься.
— Анна Краснова, журналист газеты «Правда». Военный обозреватель, если быть точным, — ответил я.
— И как? Оборррзевает? — усмехнулся Коля.
— Очень смешно. Я первый раз здесь сталкиваюсь с таким недопониманием. Возможно, нужен приказ начальства, чтобы мне организовали разговор с вами, товарищ капитан? — слегка пригрозила Аня Николаю.
Коля только взглянул на меня и посмеялся над подобным выпадом Красновой. Такими угрозами офицеров из пехоты не заденешь. Поняла это и Аня, и надела очки, чтобы слегка скрыть расстроенное лицо.
— Коль, ну только по моей просьбе, ответь ей на пару вопросов. Больше мы тебя не будем задерживать, — сказал я, и ротный утвердительно кивнул. — Ань, спрашивай. Только недолго.
— Пару вопросов всего — вы командир, который имеет в своём подчинении несколько человек, верно? — радостно спросила Аня, доставая свой блокнот.
— Ну да, плюс-минус немного, — рассмеялся вместе со мной Коля. — Извините, Анна. Много у меня народу в подчинении и величина «несколько» к их количеству не подходит.
— Я поняла. Вопрос не в количестве, а в… уж извините, в качестве. Какие они, ваши солдаты? — неуверенно спросила Аня.
Немного поразмыслив, Николай достал сигарету и закурил.
— Они все люди, — тихо сказал он. — Такие же, как мы с Родиным. Ничем от вас не отличаемся.
— И, тем не менее, вы приходите отсюда другими людьми. Как вас должно принимать общество?
Ой, Анечка! Не в ту степь тебя понесло. Сейчас можно нарваться на «комплимент» от Николая. Слишком тяжёлую тему поднимаешь.
— Как людей, вернувшихся с войны. Например, — затянулся Коля и продолжил. — Бои ведь здесь не учебные, но некоторые ребята этого не успевают понять. Иногда заканчивается это плохо, — он ещё раз крепко затянулся и прокашлялся. — Меня, как и любого другого офицера до службы в Афгане учили военному ремеслу в приближённых условиях к боевым. А потом, ты видишь, что после стрельбы и подрывов мин ребята уже не встают, а ты этого ждёшь. Только через некоторое время до меня дошло, что они уже никогда не поднимутся. Такова наша здесь работа.
— Вы задумывались над тем, что мы зря начали эту войну? — спросила Аня, убрав блокнот.
Странные вопросы задаёт Краснова. Её по цензуре сейчас могут очень сильно наказать. Как можно ставить под сомнение действия партии?
— Не зря. Это наш интернациональный долг. Не было бы здесь нас, тогда пришли бы другие и они бы, уж точно не строили здесь микрорайоны, тоннели и дороги.
После этого Николай попрощался с нами и ушёл в направлении стоянки машин.
— А ты что скажешь? Про войну вообще? — спросила Аня, подходя к моему самолёту.
Дубок напрягся, отложив в сторону свои инструменты. Особенно когда Краснова чуть было не коснулась поверхности крыла МиГа.
— Всё не зря. И не мы начали эту войну. Мы лишь оказываем помощь, чтобы на земле Афганистана, наконец-то, воцарился мир. В ущельях мало тех, кто воюет за идеи. Основная масса поддерживается с территории Пакистана как деньгами, так и оружием.
— Получается, что мы здесь воюем с террористами. Тогда надо закончить быстрее и выводить войска. Хватит уже смертей.
Я знал, какие на самом деле настроения в обществе и отношения к воинам, возвращающимся с Афганистана. Пробел в законодательстве, касательно их статуса, отсутствие должной социальной поддержки, закрытие глаз на равнодушие в обществе к проблемам солдат и офицеров, ставшими инвалидами и многое другое. Возможно, не в эти годы это ощущается повсеместно, а вот через пару-тройку лет даже с трибуны партийного съезда будут звучать фразы из разряда «это была ошибка» и «мы вас туда не посылали».
— Верно говоришь. А ты думаешь, что если мы отсюда завтра уйдём, моджахеды сдадут на склад свои ракеты, автоматы, пулемёты и пойдут в народное хозяйство? И где гарантии, что их не будут спонсировать кукловоды из-за океана?
Аня задумалась и потянулась к фюзеляжу самолёта. Я только хотел крикнуть ей, что нельзя на такой жаре трогать металлические покрытия. Можно реально получить ожог. И по закону подлости, именно так Аня и сделала.
— Ааа! — закричала она, схватившись за руку.
Развернувшись спиной, она ещё и шеей прикоснулась к огненной поверхности самолёта. Ожоги останутся однозначно.
— Аня, успокойся! — попытался я поймать эту взбесившуюся длинноногую кобылицу, скачущую по всей стоянке.
— Стой ты! Едрить твою на двадцать! — кричал Дубок, но без толку.
Скакала так несколько секунд Краснова, пока её не успокоило крыло МиГа, в которое она ударилась лбом и упала на бетонную поверхность.
— Сергеич, тащи в медпункт. Сознание потеряла, девчуля, — попытался привести в чувство Аню мой техник.
После похлопываний по щекам от Дубка надо бы ещё и сохранность зубов у Красновой проверить. Целостность челюсти тоже могла быть нарушена.
Схватив на руки, я понёс Аню на «высотку», где и был медицинский кабинет Оли. К моему удивлению, по дороге мне никто не встретился. Даже на входе в высотку ни одного курящего или болтающего. Хоть Анечка и стройная, но тащить было непросто.
В медпункте никого не оказалось, однако, времени терять не стоит. Положив Аню на деревянную кушетку, я нашёл в шкафчике нашатырь и ГДРский «Пантенол».
Не мешало бы ещё и лёд приложить, поскольку у Красновой стала надуваться солидная шишка на лбу. Но в медицинском холодильнике были только препараты.
Повернувшись к Ане, я заметил, что она уже очнулась и разглядывала свою руку.
— Чего не сказал, что он горячий такой? — ворчала Аня, подставляя руку под дозатор «Пантенола».
— Ты шустрая. Не успеваешь за твоими действиями. Чего так кричала? — спросил я, покрывая ладонь белой пеной.
— Очень горячо. Я будто до кочерги раскалённой дотронулась. Ты на шее не посмотришь? — спустила воротник Аня. — Там тоже ожог, только так не подлезешь к нужному месту.
— Ну, хорошо. Без проблем, — не успел я согласиться, как Краснова принялась расстёгивать рубашку.
Ой, кажется, это я зря сказал. Намазал бы как-нибудь место ожога, и всё. А сейчас передо мной стояла девушка с идеальным стройным телом с небольшим загаром. Ровненький живот так и манил прикоснуться, а красивая упругая грудь явно хотела высвободиться из оков лифчика.
— Засмотрелся, Родин? — подмигнула мне Аня. — Я не против, только дверь
