Комбо-Психо. Книга 1 - Юрий Розин
С другой стороны, слова Ардиба означали, что я вошёл в число одиннадцати, скажем так, квази-избранных — самых перспективных представителей всех рас этого мира. К тому же то, что я стал последним в очереди, вполне могло быть обосновано моей силой. В конце концов, действительно, двигать диван сначала звали самых сильных, а к малохольному астматику обратились бы в самую последнюю очередь.
В любом случае, кидать богам претензии за такую чепуху я не собирался.
- Ну, я согласен поучаствовать в сражении с этой неведомой угрозой, всё равно собирался.
— Такое намерение похвально, но этого мало. Мы должны быть уверены, что дарованное нами благословение не будет использовано против нас или против Хейхи, а также что ты не отступишь в критический момент.
— Я должен дать клятву?
— Именно. Произнеси клятву верности, и мы даруем тебе благословение.
Я, уже готовый признать требования Ардиба вполне логичными и здравыми, запнулся о собственные мысли.
— Верности?
— Да. Поклянись в верности богам Хейхи — и получишь силу, которая тебе так необходима.
— Эм… нет, спасибо. Я готов поклясться в том, что Вы говорили: не отступать перед лицом угрозы и не оборачивать полученную силу против этого мира и Вас — это совершенно нормальные требования. Но в верности клясться я точно не буду.
— Мы думали, ты будешь благоразумнее, — несмотря на то, что голос Ардиба до сих пор оставался спокоен, обрушившееся на меня давление, кажется, даже лишило меня сознания на мгновение. — Как можем мы давать силу тому, в чьей верности не можем быть уверены? Подумай ещё раз, это последний твой шанс изменить своё решение и присягнуть нам на верность.
— Неужели все десять других ребят без вопросов это сделали?
— Разумеется! Для любого жителя Хейхи быть избранным нами, стать нашим помазанником, получить наше благословение — это величайшая честь!
Мысленно я глубоко вздохнул. Вообще, в каком-то смысле это и правда могло выглядеть заманчиво. Ардиб показался мне вполне адекватным богом.
Не без закидонов вроде обращения к себе в третьем лице, но он, чёрт возьми, был богом! Ему было простительно и не такое.
При этом даже в ответ на мои крайне наглые заявления он не начинал давить авторитетом и продолжал взрослый разговор. Так что стать вассалом такого сюзерена было бы вполне неплохо, особенно в обмен на то самое благословение.
Однако к мысли о том, чтобы всерьёз признать его, да и хоть кого угодно иного, своим господином, я испытывал острое, почти физическое отвращение.
Возможно, это было из-за того, что я только недавно перестал быть слугой и мне претила мысль вновь вернуться в этот подчиняющийся статус. Возможно, сказывалось всё тот же земной опыт, где подобные отношения давным-давно себя изжили и в мозгу человека двадцать первого века казались чем-то почти равным рабству. А, возможно, дело было в том, что какое-то неявное предчувствие говорило мне, что такое требование боги выдвигают далеко не только из-за нежелания делиться благословением с посторонними.
А потому, как бы ни была заманчива мысль о получении божественной силы, и как бы жутки ни были ожидания возможного возмездия за неподчинение, менять своего мнения я не собирался.
— Ну, возможно, для жителя Хейхи это и правда честь. Но дело в том, что я — не житель Хейхи. Я готов принести ту клятву, о которой говорил. Но пообещать свою верность Вам, уважаемый Ардиб, не смогу. Вне зависимости от того, насколько велика награда и насколько ужасно наказание.
— Что же, дитя, мы поняли твой выбор. Не пожалей о нём в будущем.
Ощущение чужого присутствия пропало, белизна вокруг начала тускнеть, а спустя несколько секунд я ощутил возвращающуюся боль. За всеми этими препирательствами с высшими сущностями я успел почти забыть, что находился в процессе прорыва на пятый круг маны. По крайней мере хорошо, что общение с Ардибом в реальном мире заняло всего мгновение, и ситуация не успела выйти из-под контроля.
О том, какое наказание мне выписали боги, можно было подумать и потом. А пока что у меня была задача поважнее.
Младшие, старшие, высшие маги и архимаги были разделены именно так не для красоты. Между этими уровнями была ощутимая и совершенно конкретная разница, и выражалась она далеко не только в объёме маны, необходимой для прорыва.
Конкретно старшие маги отличались от младших тем, что могли использовать технику, называемую накачкой.
Пяти кругов маны становилось достаточно, чтобы стало возможно передавать энергию между кругами так, чтобы вся структура не теряла стабильности. И с помощь накачки можно было временно увеличить один или несколько кругов за счёт энергии остальных.
Заклинание первого круга в исполнении мага с одним кругом маны мало чем отличалось от того же заклинания, созданного магом с четырьмя кругами. Однако старший маг мог с помощью накачки временно передать почти всю ману на один-единственный круг и, создав то же заклинание с его помощью, увеличить его мощь в несколько раз.
С учётом того, что далеко не все могли, как я, постоянно оптимизировать свой арсенал под текущий уровень, это было максимально полезным навыком.
А также старшие маги, благодаря всё той же стабильности структуры кругов, были куда чувствительнее к окружающей мане, меньше страдали от отдачи заклинаний, с большей лёгкостью использовали магию под разнообразными ослабляющими эффектами…
В общем, пятый круг был не просто очередным +1. И потому его создание требовало от мага не только накопления маны, но и накопления определённого опыта и знаний.
Опыта и знаний, полученных от Бафомета, мне хватало с лихвой. И маны, благодаря сердцу имуги, тоже было в избытке.
А потому, несмотря на боль и превышающую все мыслимые пределы скорость формирования пятого круга, сам процесс прорыва прошёл довольно гладко.
Самое сложное было уже позади. Поток энергии из сердца имуги начал иссякать, его хватило всего на десять процентов шестого круга. Вместе с ним уходила и боль. Спустя минут пятнадцать после прорыва, более-менее придя в себя, я открыл глаза и чуть мутным взглядом осмотрел хранилище Бафомета. Из противоположного угла доносились стоны Линды, её перестройка ещё не закончилась.
Надо мной, пристально вглядываясь в моё лицо, навис Глен. Заметив, что я открыл глаза, он присел передо мной и осторожно положил руку мне на плечо.
— Ты как? Всё в порядке? Я боялся тебя трогать, пока ты прорывался.
Вытащив зубы из деревянной ложки, в которой остались глубокие отпечатки, я, ощущая, как трётся о сухое нёбо
