Юлия Григорьева - Лиля (СИ)
— Лиля, котенок мой, — прошептал хирург- самозванец, накрывая мои губы своими.
— Саша, — выдохнула я, но тут же собралась с мыслями и возмутилась. — Ты что здесь делаешь?
— Похищаю тебя ненадолго, — он лукаво подмигнул. Потом развернул меня, сноровисто расшнуровывая платье и освобождая меня от него.
— Мастерство не пропьешь? — мрачно спросила я.
— Да, брось, Лиль, это все было давно и неправда, — отмахнулся Алекс. — Зато сейчас пригодилось.
Он снова развернул меня к себе лицом.
— Пошли гулять по крышам, кошка? — спросил принц, сверкнув своими хитрыми зелеными глазами.
— Мяу, — усмехнулась я, глядя на него.
— Мур, — расплылся в улыбке чеширского кота Серебряков.
Он взял меня за руку и подвел к окну, приложив палец к губам.
— Не бойся, я помогу, — шепнул он, вылезая из окошка.
Я зажмурилась и шагнула за ним. Росшее под окном дерево тут же протянуло ко мне ветки. Так мы и пошли: я по деревьям, он осторожно крался вдоль стены по неширокому карнизу. Потом протянул руку, и дерево опустило меня к Саше. Дальше мы карабкались до открытого окна, оттуда вернулись в замок, в его пустую часть и начали подниматься наверх. Алекс заговорщицки подмигнул, подхватил меня на руки и быстро взбежал по лестнице до чердака.
— Боишься мышей и пауков? — спросил он.
— Ой, — сглотнула я.
— Эх, ты, дриадина несчастная, — тихо засмеялся мой принц и не стал опускать на пол.
Он отводил от нас рукой паутину, я тихо попискивала, если слышала подозрительный шорох. Потом скрипнуло слуховое окошко, и мы выбрались на крышу замка. Алекс взял меня за руку и повел на гребень, где мы сели, и я восхищенно уставилась на вид спящего Тагорада, за крепостными стенами которого поблескивала река, шумел далекий лес, белел в потемках тракт.
— Красиво, — выдохнула я.
— Красиво, — согласно кивнул Саша, обнимая меня за плечи.
Недалеко от нас замерли каменные горгульи, скалясь то ли над двумя ночными гуленами по крышам, то ли над разгулявшимися фрейлинами в парке, их голоса иногда доносил до нас ветер. Мне было хорошо и спокойно. Я положила свои руки поверх сашиных и подняла к нему лицо, тут же встретившись с ласковыми губами моего принца.
— А я тут кое-что припрятал, — улыбнулся он, когда оторвался от меня.
— Что? — я с любопытством посмотрела на него.
Алекс вытащил из-за ближайшей горгульи бутылку вина и два бокала.
— Как не оригинально, — фыркнула я.
— Я же не знал, что вы с фрейлинами устроите попойку, — возмутился он. — Я еще днем все спрятал.
Он вручил мне два бокала, налил в них вино и отставил бутылку в сторону, забирая у меня свой бокал.
— За нас, кошка, — улыбнулся Саша. — Чтобы завтра нам уже никто не мог помешать.
— Саша, — я отставила бокал. — Я не…
— Тс-с, — он прижал палец моим губам. — Подари мне эту ночь, принцесса.
Я улыбнулась, взяла снова бокал и прошептала.
— За нас.
Алекс проследил, как я сделала глоток, потом отпил из своего и отставил его, снова обнимая меня.
— Я люблю тебя, Лиль, — совсем тихо сказал он, и я задохнулась от нахлынувшего чувства.
— Сашенька… — почти простонала я и потянулась к нему.
— Не могу я без тебя, котенок, совсем не могу, — как-то растерянно улыбнулся мой принц и снова завладел моими губами.
Глава 38
Солнечный луч нахально скользнул по лицу, заставив сморщиться и зарыться лицом в подушку. Мне было хорошо до невозможности и совершенно не хотелось открывать глаза, ставя точку прошедшей ночи. Шаловливые пальчики прошлись по моей шее, съехали по позвоночнику вниз и нырнули еще ниже, чуть раздвинув ноги и заставив дышать немного чаще. Теплые губы приятно щекотали нежную кожу за мочкой уха.
— М-м, Саша, — улыбнулась я и распахнула глаза. — Саша?
— Он самый, — промурлыкали мне в затылок.
— Серебряков! — я возмущенно вскочила, избавляясь от шаловливых пальчиков, теплых губ и сна разом.
— Что? — он смотрел на меня чуть обижено.
— Ты же обещал, — зашипела я, оглядываясь на двери и понижая голос.
— Ты так сладко уснула, я не хотел тебя будить, — а глаза невинные-невинные, чистый ангел, а не вероломный обманщик.
Я начала спешно разыскивать свою одежду, стараясь не обращать внимание на небольшое напоминание о ночи бурных возлияний. Алекс недовольно следил за мной, потом встал, потягиваясь всем своим обнаженным телом. Невольно залюбовалась им, что не укрылось от его наглого высочества. Он натянул штаны, накинул рубашку и сел обратно на кровать, продолжая наблюдать за мной.
— Да, ладно тебе, Лиль, не злись, — он примирительно улыбнулся. — Ничего страшного не произошло.
— Как не произошло? Я на глазах всего двора выйду из твоей спальни! — продолжала я возмущаться. — Ты понимаешь, что обо мне подумают? — и тут меня озарило. — Ах, ты ж скотина…
— Лиль, ты чего? — Алекс, наконец, сообразил, что дело пахнет керасином.
— Ты ведь все продумал, да? — я остановилась и сузила глаза, пристально глядя на него. — И удовольствие получил, и подстраховался, да?
Алекс нахмурился, встал и теперь смотрел на меня исподлобья. Виноватым он себя явно не чувствовал, и это злило еще больше. Он мне обещал, что проснусь я в своей спальне, а сам воспользовался тем, что я вырубилась после… ну, неважно после чего я вырубилась, устала я очень. Так вот, теперь, когда меня увидят свидетели, в силу вступает закон о праве первого мужчины. И даже, если по договору отцов все-таки Бланиан окажется моим суженным, то по этому самому закону, принц имеет полное право претендовать на меня. И все бы ничего, если бы он это со мной обсудил, я ведь даже могла и согласиться. Но эта сволочь снова все решил сам! В обход моего мнения, не считаясь с тем, что я буду чувствовать, когда выползу отсюда у всех на глазах.
— Лиль… — мой несносный принц попробовал приблизиться ко мне.
— Стой, где стоишь, — прошипела я. — Не смей ко мне приближаться, понял?
— Почему, Лиля? — теперь он тоже начал заводиться. — Объясни, наконец, почему ночью ты льнешь ко мне, а утром шипишь, как гадюка?
— Потому что ты все решаешь за меня! — я не сдержалась и повысила голос. — Потому что ты самоуверенная эгоистичная свинья, которая меня совершенно не берет в расчет, вот почему.
— Да что ты? Правда? Совсем не беру в расчет? — язвительно воскликнул Серебряков. — А ради кого я все это делаю?!
— Ради себя любимого! — выкрикнула я. — Потому я сбежала от тебя из Древнего Леса, потому дома я старалась держаться от тебя подальше. Тебе плевать на то, что я думаю, на то, что я хочу, ты думаешь только о своих желаниях. Да пошел ты, Серебряков! Пусть сдохну в крепости, рожая наследников твоему братцу, но ты можешь забыть обо мне, понял?!
Нет, здесь я, конечно, погорячилась. Сдыхать в крепости я совершенно не собиралась. Но принца проняло. Он поджал побелевшие от ярости губы, зеленые лисьи глаза потемнели, кулак с силой врезался в стену, я вздрогнула и отступила к двери. Серебряков стремительно подошел ко мне.
— Только я, — выдохнул он мне в лицо. — И, да, Лиля, если нужно будет не считаться с твоим мнением, чтобы уберечь тебя, я не буду считаться. Если для тебя быть со мной хуже, чем сдохнуть в крепости, значит, будешь мучиться, я не отступлюсь, поняла? — я судорожно кивнула. — А теперь запиши это и запомни.
— От кого меня надо беречь? — негромко спросила я, пытаясь прийти в себя после нападения зеленоглазого ястреба.
— От тебя самой, в первую очередь. — уже спокойней ответил псих ненормальный.
— Ну, я пошла? — я начала спиной отступать к двери.
— Лиль, подожди, — устало вздохнул Алекс, и я стремительно выскочила за дверь, не задумываясь о своем непрезентабельном виде. А что, панталончики у меня очень даже симпатичные, даже бантики есть.
Дверь за моей спиной открылась, и я сорвалась на бег по коридорам королевского замка. Алекса я слышала вполне отчетливо, он меня стремительно догонял.
— Помогите! — заорала я, кидаясь к опешившему стражнику и повисая на нем.
— Да стой ты, сумасшедшая, — гаркнул принц, отдирая меня от мужика- консервной банки. Тут же мне на плечи лег его плащ, в который я с готовностью закуталась. Алекс подхватил меня на руки и понес в сторону покоев, моих, естественно. — Ну, ты, Лилька, и псих, — усмехнулся он, вызвав очередную бурю возмущения. Это я псих?! — А теперь сама подумай, что было лучше, спокойно выйти, укрывшись плащом, или пронестись по замку в панталонах и в сорочке? И скажи, с твоим неадекватным поведением я должен был считаться? Надо было дать тебе устроить показ нижнего белья?
