Геннадий Ищенко - Счастливчик Ген (Игра)
— Какая же ты красивая! — шепнул я ей истинную правду: и так очень симпатичная, в этом наряде со счастливой улыбкой на лице она выглядела сущей красавицей.
— Сегодня самый счастливый день в моей жизни! — шепнула она в ответ.
— Ну что, сестренка, — довольно громко сказал со своего места Стах. — Все-таки добилась своего, уломала своего барона!
Его взгляд, который я при этом поймал, вряд ли можно было назвать приветливым или дружеским. Король на мгновение нахмурился, потом счел за лучшее оставить разборки на будущее и принялся за еду, подав пример всем остальным.
Слова принца словно стерли радость с лица девушки и родили у меня чувство раздражения и тревоги.
— Не обращай на него внимания и ешь, — сказал я по-прежнему шепотом. — Такое говорят только с целью, чтобы оскорбить или унизить. И не столько тебя, сколько меня. Не надо доставлять ему такого удовольствия. Пусть лучше видит, что ты счастлива, а его слова, скорее всего, продиктованы просто завистью. Наверное, у твоего брата с любовью не все в порядке.
Она благодарно на меня посмотрела и последовала совету. Некоторое время все молча ели. Наконец, король насытился, вытер лицо салфеткой и негромко, но, специально не понижая голоса, спросил:
— Ты надумал, когда будем играть свадьбу?
— Мне надо сперва съездить в Расвел за женой. Я уехал всего на пару дней и оставил ее на попечение Верона. Думаю, что можно назначить на третий день, начиная с сегодняшнего.
— Так и объявим, — согласился Игнар. — Лана, тебе никого не напоминает вон тот господин?
— О боги! — оживилась принцесса. — Это же Лонар. Откуда он здесь?
— Ген привез, — кивнул на меня Итнар. — Кстати, теперь, пожалуй, можно уже всем сказать. Господа! Счастлив всем объявить, что сегодня моим зятем и его друзьями, которых я пригласил на обед, уничтожено здесь, в столице гнездо братства Кашны. Убито больше полусотни бойцов и захвачена гора золота. Немногим ранее они проделали то же самое и в Расвеле. Еще никогда за последние десять лет, ни у нас, ни в соседних королевствах братство не несло таких потерь. За заслуги в этом важном деле, которому так много внимания уделял мой отец, барону Делафер моим указом возвращается графский титул, который был некогда у его предков. Его личные владения будут увеличены за счет короны. Остальные участники этого подвига тоже будут награждены.
Он встал со своего места, и это послужило сигналом для остальных, которые начали поспешно покидать столы.
— Держись возле меня, — сказала Лана. — А не то они тебя сейчас уболтают. А лучше вообще сбежать, пусть твои спутники отдуваются.
Однако, сразу сбежать не получилось. Вначале меня притормозил король, сообщивший, что еще зайдет вечером или вызовет меня к себе. Потом подошел с поздравлениями принц. Я ему почему-то не нравился, но после объявления отца он старался этого не показывать и держаться со мной в рамках приличий. Когда же я от них освободился, дорога к двери уже оказалась перекрыта. Часть присутствующих допытывались подробностей у Маркуса с Лонаром, остальные, пропустив короля, заняли позицию у дверей и ждали, пока от меня отойдет принц. Я подал Лане руку, на которую она охотно оперлась, и пошел на прорыв.
— Граф! Вас можно задержать на несколько мгновений? — обратился ко мне стоящий ближе других пожилой, еще крепкий мужчина с красивым волевым лицом и длинными седыми волосами. — Его величество нас не представил, так позвольте представиться самому. Граф Сален Рудек, двоюродный брат короля по линии матери. Я не буду отнимать у вас время на пустую болтовню. Хочу просто сказать вам спасибо. Чуть больше десяти лет назад братство Кашны убило моего младшего сына. Я тогда потратил много времени и золота, но все же нашел и уничтожил их гнездо, хоть и не в нашем королевстве. Это и была последняя внушительная победа над ними, о которой много говорили в свое время. Вы же сделали много больше из благородных побуждений!
— Не совсем так, граф, — ответил я ему. — Дело в том, что совсем недавно в Расвеле они по заказу убили мою мать. Я лишь отдавал долги, благородство здесь ни при чем.
— Я вам сочувствую! — сказал Сален, и я без всякой магии понял, что это не просто положенная в таком случае фраза, а он говорит от души. — Позвольте считать себя вашим другом! Я, конечно не Маркус Страд, но тоже кое-что могу. Не отказывайтесь, друзей никогда не бывает слишком много.
— Я и не собирался отказываться, — ответил я. — Надо быть дураком, чтобы отказываться от предложения, идущего от чистого сердца. Вы мне симпатичны, граф, я постараюсь стать вам хорошим другом.
Я поклонился довольному графу и стал еще на пару шагов ближе к двери, столкнувшись на этот раз с молодой дамой.
— Статс-дама Ольма Кошт, — представилась она.
— По рассказам Ника вы мне представлялись совсем другой, — признался я. — Пожилой и занудливой.
Ольма слегка запрокинула голову и рассмеялась так заразительно, что на лицах многих помимо воли появились улыбки, в том числе и на моем.
— Вы долго общались с этим шалопаем? — спросила она, справившись со смехом. — И до сих пор считаете этого мальчишку другом? Значит, у вас незаурядный талант воспитателя, мы здесь все вместе не смогли с ним сделать того, что получилось у вас одного. Да вот ваша невеста не даст соврать, хоть и от нее в пору их знакомства весь двор стонал.
— Так уж и весь! — рассмеялась принцесса. — Мне до Ника далеко. Я вам всем пакостила по мелочам, и почти всегда было за что!
— Ник подрос, — сказал я. — Теперь у него есть любовь и ему не до шалостей.
— Да ну? — удивилась Ольма. — И в кого это влюбился молодой Саж?
— В мою жену, — признался я.
— Тогда понятно, почему он вас не трогает, — опять рассмеялась Ольма. — Рада знакомству, граф. Надеюсь, после свадьбы вы переселитесь в столицу и вас можно будет часто видеть. Умные и искренние люди сейчас редкость, а вы как раз из таких.
Увидев последнюю преграду на пути к заветной свободе, моя невеста нахмурилась и непроизвольно сжала мою руку. Это была женщина лет семидесяти или чуть больше с фальшивой, словно приклеенной к лицу улыбкой, и большими слегка навыкате выцветшими глазами.
— Ларна Сорма, баронесса, — представилась она. — В недавнем прошлом я была воспитательницей принцессы. Я так за нее рада! Мы все любим нашу Лану, очень вас прошу, граф, будьте с ней нежнее и не обижайте!
— Непременно, баронесса, — пообещал я. — Даю вам слово, что я буду последним, кто ее обидит. А сейчас дайте нам, пожалуйста, пройти.
Поскольку она явно не была намерена уступать нам дорогу, а собиралась еще долго пичкать меня пожеланиями, такими же фальшивыми, как и она сама, я обогнул ее и даже слегка отодвинул, чтобы пройти. Ее общество было неприятно Лане и, наверняка, не без причины, с чувством такта она была знакома только понаслышке, а значит, и я с ней особо церемониться не собирался.
— Здорово ты ее отшил! — одобрительно сказала Лана. — Терпеть ее не могу! Насквозь лживая старая стерва. Отец ее вынужден терпеть, чтобы не испортить отношение кое с кем из клана Малвей, а я уже в свое время натерпелась, хватит! Пойдем со мной, я покажу тебе свои комнаты.
Я ничего не имел против, опять попавшись на незнании элементарных вещей. Здесь невеста могла пригласить жениха в свои комнаты только для выполнения супружеского долга. При местной легкости нравов такое воспринималось всеми в порядке вещей, и каких-либо нареканий не вызывало. Мне же все равно в этом дворце заняться было нечем в ожидании вечера, на который король что-то для меня подготовил.
Идти пришлось минут пятнадцать, и я с грустью вспомнил дом Клары, где все было рядом. Если придется здесь жить, надо будет что-то обязательно сделать, чтобы ежедневно не терять массу времени на хождения. Наконец Лана сообщила, что мы пришли. У дверей ее комнат охраны не было, был пост при входе на женскую половину покоев королевской семьи, который мы прошли несколькими минутами раньше.
Открыв дверь небольшим ключом, Лана пропустила меня, зашла сама и заперлась изнутри.
— Теперь нам никто не помешает, — довольно сказала она. — Пойдем, я покажу тебе спальню!
Я пошел за ней, уже догадываясь, к чему этот визит в спальню. Она привела меня в комнату, размером с нашу трехкомнатную квартиру на Земле, половину площади которой занимала огромная кровать.
— Я хочу, чтобы ты показал мне, как надо любить, — сказала Лана, подняв на меня свои огромные глаза, полные ожидания и страха. — Я в этом совсем ничего не понимаю, и мне немного страшно. Ты просто об этом помни, когда будешь делать то, что вы обычно делаете с женой. Я тебя очень люблю и хочу быть тебе настолько близкой, насколько это возможно в любви. Ты мне поможешь раздеться? Эти платья снять одной, ничего не порвав, просто не получиться.
