Владимир Поселягин - Мальчик из будущего
– Доброго дня, Жан. В Париж?
– С отдыха возвращаюсь, месье Шарлемань.
– Садись, нам по пути, я сам еду в Париж. И кстати, по поводу мастерской, где ты когда-то работал…
– Продаёт? – догадался я.
– Продаёт.
Водитель вышел из машины и убрал мои вещи частично в багажник, частично на переднее сиденье, сам я сел на заднее к месье Шарлеманю. Мы поехали, и пока была возможность, хозяин машины и многого другого движимого и недвижимого имущества задавал мне вопросы. Они касались мастерской, состояния станков, инструментов и всего того, что осталось в мастерской после моего ухода. Смысла скрывать я не видел и всё рассказал откровенно, честно предупредив о некоторых проблемах одного станка, он фактически на ладан дышал, и его можно купить по цене металлолома. Естественно, оружейник сделал мне предложение пойти работать к нему, на что я корректно отказался, мол, у меня другие планы. Тот особо не расстроился, на него работало несколько специалистов вполне сопоставимых по уровню со стариком. Мне до них пока практического опыта не хватало.
Господин Шарль Шарлемань рассказал, что было в мастерской после моего ухода. Оказалось, он отправил своего человека наблюдать за новым хозяином, чтобы сразу перехватить попытку продажи. Его мастерская старика, как я уже говорил, давно интересовала. И не инструментарий тому был причиной или мы со стариком, а имя. То самое имя, которое старик зарабатывал многие годы, десятилетия. Его мастерскую знали, и сюда шли со всеми сложными вопросами. Так вот, после моего ухода новый владелец старался держать предприятие на плаву. Он выписал из Германии оружейного мастера, и они продержались несколько месяцев, но люди, узнав о смерти старика, да и то, что его ученик ушёл, ходить перестали, предприятие зависло на грани краха, вот сын старика и выставил мастерскую на продажу, а Шарлемань тут как тут. Сейчас его адвокаты решали вопрос о покупке. Но Кетнер решил устроить аукцион, ведь мастерской интересовался не только один оружейный барон.
– Идиот. Прогорит. Надо было с вашим предложением соглашаться, – прикинув, сказал я. – На аукционе он получит минимальную цену. Наши оружейники всегда договорятся между собой, сколько лет уже знают друг друга.
– Согласен, – усмехнулся Шарлемань и, достав трубку, стал набивать её табаком.
– Ага, – понятливо кивнул я на усмешку оружейника. – Значит, вы уже договорились?
– Нашим общим знакомым интересно поучаствовать в этом балагане. Хотят посмотреть на тот цирк, что будет происходить под названием аукцион.
– Да и поделом ему. Конечно, жаль, что дело старика фактически развалилось, однако судьба.
– Ты бы мог не дать ему развалиться, – выпустив облако густого дыма, сказал Шарлемань. – Я в курсе, что последний месяц вся мастерская и лавка держались практически на тебе.
– Старик полгода назад отошёл от дел, с тех пор мастерская и была на мне. Он занимался только моим обучением, остальным уже я. А насчёт не дать развалиться делу, тут вы правы, я бы смог мастерскую вытянуть, если бы дали. Сын старика – та ещё сволочь, однако мой возраст не позволит мне вести свои дела. Я несовершеннолетний и буду им ещё пять лет. А с опекуном работать уж увольте.
– У тебя нет опекуна? – удивился оружейник.
Было отчего, адвокат старика должен был позаботиться обо мне. К счастью, мы со стариком предусмотрели такой вариант, и мастер сообщил ему, что опекун у меня уже есть. Этого хватило, ложь он проглотил. Кстати, это было в первый и в последний раз, когда старик солгал при мне. Обычно он это себе не позволял, но тут уступил моей просьбе.
– Нет. Я сирота, моя судьба в моих руках, и надеюсь, всё так и будет, – пожал я плечами, отметив, что мой собеседник глубоко задумался. – Насчёт мастерской. Зачем мне в ней работать, не вылезая всю жизнь из-за верстака, когда в мире столько интересного? Я с моими возможностями смогу стать кем угодно, всё в моих руках. Планы большие, но желания снова вернуться к работе ремонтника среди них нет. Подрабатывать буду, чтобы в форме себя держать, но постоянно этим заниматься – нет, не хочу.
– Твои желания понятны, – слегка улыбнулся оружейный барон. – У меня к тебе есть вопрос и, скажем так, предложение.
– Предлагайте, интересно послушать. Ехать нам ещё часов пять, пообщаемся.
– Как тебе моё предложение, если я стану твоим опекуном?
– Зачем это вам? – удивился я.
– Ты всё же ответь на вопрос.
– Отрицательно. Больше всего в жизни я дорожу свободой, а опекун – это всё равно что воспитатели в детдоме: то не делай, это. Решать, что мне делать и как, я хотел бы самостоятельно, не отдавая это никому. Почувствовавший свободу тяжело её теряет. Помните диких птиц в клетке?
– Всё же подумай более основательно, время у тебя есть.
– Месье Шарлемань, поверьте, мой опекун проживёт недолго.
– Почему же?
– Он умрёт, – просто сказал я. – Я убью его. Быть свободной птицей и жить в клетке – это две большие разницы, а я давно ощутил, что такое свобода.
– Ты всё же подумай, вернёмся к этому разговору позже.
– Не думаю, что вернёмся. Задерживаться в Париже я не собираюсь. Кстати, вы сами сколько там планируете пробыть?..
Мы продолжили обсуждать покупку мастерской, то есть всего здания вместе с мастерской, и я выдавал все слабые и сильные стороны продавца, так как действительно всё знал о лоте, причём лучше нового владельца. Там на этом можно сыграть, чтобы понизить цену.
Вечером мы подкатили к предместьям Парижа. Месье Шарлемань предложил мне остановиться в его доме в центре Парижа, но я настоял на своём. Подвезли – спасибо, за это я расплатился информацией, а дальше – прощайте. В общем, с некоторым трудом, но отделался. Дальше я, используя маршрутные автобусы, поскакал по остановкам, проверяясь, после чего взял такси и доехал до своей арендованной квартирки. Не думал, что вернусь сюда, но вернулся.
Ключи были при мне, поэтому, найдя их в кармане, открыл дверь и прошёл внутрь. Судя по следам, хозяйка была. Прибиралась, пыли почти не было, но сейчас она отсутствовала, не застала меня. Разложив вещи по шкафам и чуланчику, я включил холодильник и в уже сгущающихся сумерках направился вниз, нужно купить продуктов, особенно питьевой воды в бутылках, и поужинать в кафе. Некоторые блюда французской национальной кухни мне нравились, их и заказал. Как дегустатор-гурман-любитель я испробовал все блюда французской кухни, включая лягушатину, улитки и устрицы. Блюда на любителя. Хотя некоторый шарм я в них нашёл. Повторить – желания не было, но и чувство тошноты от них не возникло. Еда – и есть еда. Некоторые вон тараканов и саранчу едят, и ничего, довольны.
Вернувшись в квартиру, я достал гитару и стал негромко наигрывать мелодии, разрабатывая пальцы. После окончания морской школы, когда закрутил с девчатами, я фактически не выпускал оба музыкальных инструмента из рук, играя на них попеременно, так и на квартире было, и на пляже. Разве что в воздухе не было, когда мы на шаре поднимались. Девчата слушателями были восторженными, поэтому и играл для них и других любителей музыки. Сильвию я в Марселе больше не видел, отдыхал спокойно. Навык игры ко мне действительно вернулся, и играть я снова стал на высоком уровне. Вот такие дела…
Утром следующего дня я решил отправиться к посольству, пора возвращаться в Союз. Я и так протянул, конец сентября уже, месяц как уроки в школах идут, придётся навёрстывать упущенное. После лёгкого завтрака я собрался и покинул квартиру. Одежда была постирана, выглажена, одет я был с некоторым шиком: лёгкие светлые брюки, белая рубаха, лёгкая же куртка, такие же туфли. Голова только не покрыта.
Выйдя на улицу, я осмотрелся и двинул к перекрёстку и только у следующего заметил пустую машину – такси. Она ехала мне навстречу. Тут же я поднял руку и громко свистнул. Свистеть я стал мастерски. В школе нашлись учителя и поставили мне свист. Мог такие звуки издавать, что свист в шторм расслышать можно. Это я загнул, конечно, но лучше рядом со мной не стоять. На катере во время практики я в редкие моменты скуки между двумя вахтами такие пёрлы выдувал, моряки смеялись, мол, Нептуна вызываю.
Такси остановилось рядом, и я сел в него, сообщив улицу и кафе рядом с посольством. Доехал нормально. Прошёл на территорию летнего кафе, сел за один из столиков и стал наблюдать. Я только успел сделать заказ, как ко мне подошли два жандарма, именно ко мне, хотя кафе было отнюдь не пустое.
– Плановая проверка документов, месье, попрошу вас их предъявить, – велел старший жандарм.
– Простите, а в чём дело? – немного удивился я, отвлекаясь от наблюдения. – Документы я не брал, они остались дома. Не думал, что пригодятся.
– Попрошу проследовать с нами в жандармерию для установления личности, – с некоторой скукой терпеливо сказал жандарм.
