Меченый. Том 2. На переломе истории (СИ) - Савинков Андрей Николаевич Funt izuma
— Открытие свободного сообщения с Кубой, подготовка подобного открытия с европейскими странами СЭВ могла натолкнуть кого-то на мысль о дальнейшей либерализации ситуации в этом направлении, — пожал плечами Познер.
— Давайте посмотрим статистику. — Тема действительно была неприятной, и в СССР ее чаще всего предпочитали замалчивать. Мое же твердое убеждение состояло в том, что подобные моменты нужно освещать в правильном ключе, потому что иначе это сделает за тебя противник, и результат тебе не понравится. — Подавляющее большинство евреев, которые уезжают якобы в Израиль, до страны обетованной не доезжают. У нас с Тель-Авивом прямого сообщения нет, люди летят через Вену, и чаще всего именно там их устремление попасть на «родину предков» и заканчивается. Возьмем для примера небезызвестного поэта Бродского. Он выехал из СССР по израильской визе, но уже через месяц оказался в США.
С Бродским конечно все было не так просто, там и государство вело себя нередко странным и беспочвенно агрессивным образом, как мне кажется, однако для иллюстрации сложившейся ситуации его пример подходил как нельзя лучше.
— А в чем разница? США, Израиль. ФРГ и Франция какая-нибудь?
— Разница громадная. Именно США — лидер капиталистического мира, который позиционирует себя как главный противник СССР. Не Израиль, не ФРГ и не Франция. Исчезни завтра Америка с политической арены, со всеми остальными странами мы бы достаточно быстро нашли общий язык. Пусть не в идеологии, но в экономике — совершенно точно. — Я взял со столика стакан с водой сделал несколько глотков и продолжил мысль, — но вернемся к нашим баранам, сиречь к Бродскому. Этот самозваный поэт уехал из СССР и поехал к нашим врагам. Более того, там он стал не в магазине работать, и не в такси, а стал преподавать и выпускать русскоязычную газету.
— Что в этом плохого, когда человек может зарабатывать своими талантами? — Подыграл мне Познер.
— Ничего, конечно, кроме того, что платит за весь этот банкет наш враг. И платит он отнюдь не для того, чтобы сделать Советскому Союзу хорошо. Давайте данный пример абсолютизируем, доведем до абсурда. 1943 год. Обиженный советской властью интеллигент немецкого происхождения выбирается через, скажем, нейтральную Турецкую границу на запад, после чего едет в Германию и устраивается в русскоязычную газету редактором. В газете рассказывают живущим в оккупации советским гражданам, что Гитлер — молодец со всех сторон, а газовые камеры — это признак высокой цивилизации.
— Вот как-то в такой интерпретации ситуация действительно выглядит не очень приятно. Но Америка все же не Третий Рейх.
— Америка наш враг, — я рубанул воздух открытой ладонью, как-бы показывая, что буду стоять на этом мнении до конца и сдвинуть меня с него не выйдет. — К сожалению. Я ничего не имею против американского народа и предпочел бы сотрудничество и экономическое взаимодействие, однако политикам в Вашингтоне это не нужно. Им нужны рынки сбыта и дешевые ресурсы, а еще внешний враг позволяющий скидывать на него внутренние проблемы. Вот увидите, чем хуже будет внутреннее положение в США, тем больше они будут кричать о коммунистической угрозе, впрочем ничего нового.
— И все же сравнивать Соединенные Штаты и Нацистскую Германию наверное будет некорректно.
— Возможно, — мягко согласился я. — Но от основной мысли отказываться я не буду. Более того посмо́трите, Бродскому еще Нобелевскую премию дадут. За антисоветское творчество, к сожалению тут можно констатировать, что данная награда полностью выродилась, и уже давно является просто инструментом продвижения американской идеологии, но мы опять отклонились от темы.
— Выезд из СССР, — направил мою мысль в нужное русло Владимир Владимирович.
— Именно! Нужно понимать, что среднего советского гражданина там никто не ждет. Тут есть всего несколько возможных вариантов развития событий. Первый — условный вариант Бродского. Тебя используют в качестве идеологического тарана против СССР. Может быть лично ты и будешь жить не плохо, но… Как оно там на девятом круге ада?
— Говорят, что холодно, — подхватил мою «божесвенную» аналогию журналист.
— Ну вот и я о том же. Второй вариант — это история композитора Зацепина, слыхали?
— Не особо, — Познер покачал головой.
После того как композитор Александр Сергеевич Зацепин эмигрировал во Францию, по нему сначала проехались советские газеты, а потом о нем просто забыли фактически. Был такой и нет его.
— Просится назад. Оказалось, что на западе очень много своих композиторов. Это ты в Союзе заслуженный, уважаемый, автор и лауреат. А там ты какой-то непонятный русский без роду и племени, без знания языка и связей. Пишет музыку к рекламным роликам.
— Звучит не слишком… — Познер сделал неопределённое движение рукой в воздухе, — привлекательно.
— И я о том же. Уезжая на запад и ты должен понимать, что уровень жизни твой непременно упадет. Там нет бесплатных квартир от государства, за аренду средний европеец отдает от трети до половины зарплаты, например. И вот ты должен задать себе вопрос, что ты умеешь делать такого, что заставит западного работодателя нанять именно мигранта, а не местного. Ты либо лучше как профессионал, либо готов работать за меньшие деньги.
— Скорее второе, — усмехнулся Познер. Учитывая появление у него в будущем французского гражданства, выглядело по-настоящему метаиронично. Впрочем, чему удивляться, журналисты они же как те же артисты, проститутки и извозчики — служат любой власти, так, кажется, Колчак говорил. Не глупый был видимо мужик, хоть и закончил неважно. — Третий? Вы про три варианта говорили.
— Так это и есть три варианта. Предатель, высочайший и востребованный профессионал или трудяга готовый работать больше за меньшие деньги. Причем возможны комбинации из двух или даже из всех трех категорий. И кого при этом СССР должен выпускать? Предателя? Профессионала высочайшего класса, которого взрастил СССР, чтобы потом его талантами другие страны пользовались? Того, кто попробует на вкус заграницу и попросится обратно? Или наивного человека, у которого после такого переезда потом жизнь пойдет возможно кувырком? Нет, опять же и здесь есть варианты…
— Варианты?
— Не секрет, что сейчас идут переговоры, например о переходе советских футболистов в европейские топ-клубы, однако в этом случае все понятно. Советский Союз заработает на таких переходах валюту, а потом граждане СССР еще и налог с заграничного дохода платить будут в казну, тут все честно. Но во всех остальных случаях… Нет, я не понимаю.
— Вдогонку вопрос — новый фильм Тарковского видели?
— Нет, боюсь, его творчество для меня слишком сложно, я человек простой, местами даже примитивный, мне столь сложные кинообразы не даются, — Тарковский после эмиграции практически полностью исчез из советской инфоповестки. Даже собственно этот самый последний его фильм «Жертвоприношение» попал на советские экраны только в 1988 году, когда Перестройка уже была в самом разгаре.
— Как думаете западный зритель оценит рублем или вернее долларом, фунтом и маркой творчество Андрея Арсеньевича?
— Сомневаюсь, где-то слышал что стоимость этого его фильма чуть не дотянула до двух миллионов долларов. В СССР стоимость производства фильма, если брать паритет покупательской способности примерно такая же. От 700 тысяч рублей до миллиона с копейками.
— Вы прямо-таки разбираетесь в вопросе, Михаил Сергеевич, — в голосе Познера послышалось удивление.
— Интересовался как-то, а память хорошая тренированная, привык числа запоминать, — я только пожал плечами. — Так вот в СССР ни один из выпущенных Тарковским фильм себя не окупил. Сомневаюсь, что западный зритель в этом вопросе более утонченный, чем советский. Более того при тех финансовых результатах Тарковскому бы просто никто был не дал в дальнейшем снимать, это только в СССР… Впрочем не важно, вероятно к этому вопросу нам еще предстоит вернуться.
Обсудили еще кучу мелких и крупных вопросов. Международную повестку, очевидно грозящую войну на Ближнем Востоке, цены в СССР, анонсированную возможность покупать квартиры за рубли без лишних, никому не нужных ограничений. Много чего, вся прямая линия длилась больше двух часов и вновь вызвала немалый резонанс в не привыкшем еще к таким перфомансам советском обществе.
